Капкан для саламандры - Маргарита Александровна Гришаева Страница 51

- Фенир, - поднял он на меня подозрительно блестевшие глаза.

- Значит, будешь Ниром, - постановила я. - Так вот, Нир, время, чтобы горевать о родных и ситуации в целом, у нас еще будет. А сейчас надо брать ноги в руки и быстро улепетывать из этого вашего пристанища дровосеков, - скривилась, искренне презирая все это поселение, молча покрывающее издевательства над несовершеннолетним ребенком. Ухватила слегка растерянного мальчишку за руку и уверенно потянула на улицу. Надо теперь еще умудриться слазить незаметно за вещами - терять последнее, что у меня есть, вообще никак нельзя. А потом тихо-тихо и тропами куда подальше. Боги безмирья, зашла называется отдохнуть переночевать.

- Стойте, там… - немного истерично выдохнул мальчишка, пытаясь упираться, но я уже шагнула за дверь и дернула его следом.

А стоило все же притормозить и прислушаться. Хотя ситуацию это бы не исправило.

- Отпустите мальчика, госпожа магичка, - раздался неприятный, но довольно уверенный голос.

Мдась, за то недолгое время, что я провела в сарае, вызволяя несчастного, на улице стало многолюдно. Даже удивительно, что я не услышала, как их сюда привели.

Толпа заросших мужиков с топорами, вилами и факелами, а перед ними хмурящийся староста. Не представляю, как они узнали, что я здесь. Похоже, вредный старик вернулся еще что-то сказать подопечному и понял, что тот не один. Быстро же сумел собрать себе команду “помощников”.

Напуганный требованием бывшего “хозяина” Нир спрятался за меня и вцепился руками в рубашку на спине. Вот только ребенка я им в любом случае не отдам. Но дальше этот конфликт мы можем решить либо просто по-плохому, либо по-отвратительно жестокому. И я бы все же предпочла первый вариант.

- Оставьте мальчика здесь и можете спокойно уходить, - просто с самоубийственной уверенностью заявил староста, не понятно почему считавший, что находится в выигрышном положении. Ну, неужели для того, чтобы тебя воспринимали серьезно, нужно обязательно всем хамить, угрожать оружием и корчить презрительные рожи. Они серьезно считают, что раз я вежливо разговаривала и все оплачивала, а не требовала, то это значит, что я слабачка? Глупые жадные люди.

- Я, конечно, понимаю, что вы живете отдаленно от центральной части империи и вообще крупных городов, но рабство у нас объявили незаконным, навскидку, семь столетий назад. Даже до вашей глуши эти вести уже должны были долететь, - заметила скептически.

Суровые мужики слегка заволновались. То есть понимали, что то что тут твориться не просто аморально, но и незаконно.

- Кто вам сказал такую глупость, что он в рабстве? - уверенность свою, так называемый Савелий, слегка растерял. - Мальчик сирота, мы просто приглядываем за ним и заботимся.

- И поэтому держите на цепи в будке? - усмехнулась я. - Что-то своих детей вы в ошейнике не водите, - припомнила свою короткую прогулку по деревне.

- Фенир полуоборотень и плохо себя контролирует. Это просто предосторожность, чтобы он никого не ранил, - продолжил придумывать глупые оправдания мерзкий староста.

- Еще большего бреда вы ляпнуть не могли? - уже откровенно злилась я. - Я своими глазами видела, как малышня каталась у него на спине и висела на шее. Не каждая собака так лояльна будет, а человек, судя по вам, тем более.

- Дык какая ему разница! Он все равно зверь и есть, - вякнул кто-то из мужиков в толпе.

Староста бросил недовольный взгляд на брякнувшего, но сделать уже ничего не мог. А я прямо чувствовала, как во мне нагнетается гнев вместе с пламенем. Даже ящерица внутри затихла, опасаясь грядущей катастрофы, а эти олухи в своей глуши, совсем страх потеряли и не боялись вообще ничего.

- Так, просто к слову, - процедила, сверля старосту взглядом, в котором уже разгоралось пламя, - оборотни признаны равноправными гражданами империи около четырех сотен лет назад, и об этом вы тоже уже должны были знать. И назвав их просто зверьми, вы уже схлопотали штраф, покрыть который и стоимости всей вашей деревни целиком не хватит.

- Вот пусть и жили бы там, где их людьми считают, а сюда их никто не звал! - зло выдал уже выведенный из себя староста. - Испокон веков это были наши земли и добыча лесная вся наша была! Когда император после войны вдруг пожаловал этим тварям наш лес, никого не волновало, как мы теперь выживать будем, одной лишь древесиной промышляя. Весь зверь ушел дальше, опасаясь соседства с хищниками, а те что остались, никому окромя тварей этих и не словить. Что такого, что их выродок нам помогал. Тут его никто не обижал, а в шкуре, оно ему авось и сподручнее было. Сам же так из леса выполз!

Я чуть обернулась, бросая взгляд через плечо на держащегося дрожащими руками за мою рубашку мальчишку. Почувствовав, что на него смотрят, приподнял голову и обреченно кивнул, подтверждая, что так оно и было. Ладно с этим потом разберемся.

- Какое ваше дело, госпожа магичка? - продолжал увещевать этот… недалекий. - Шли вы мимо и идите дальше. Оно может вы и с магией, но нас то вона сколько, супротив вас одной. Авось сдюжим, а малец тут останется.

Так, мне надоел этот концерт. Слишком долго я была добренькой. В конце концов, чего ты Флора? Ты уже вне закона, терять мне нечего. Да и с какой стороны не посмотри, закон здесь на моей стороне. Я лишь вынесу справедливое наказание.

Уже не обращая внимания на толпу, я обернулась к мальчишке, взяв его за руки.

Нир поднял на меня абсолютно несчастный, но как будто смирившийся взгляд.

- Я все понимаю, госпожа, - пробормотал он, быстро повесив голову и пряча взгляд за длинной грязной челкой, но дрожащий голос его выдавал. - Спасибо вам, что вы пытались мне помочь. Не переживайте, меня и правда тут не обижали. А то что в шкуре…так оно и теплее так. И на охоту я хожу, чтобы сам прокормиться, не могу же я у других на шее сидеть, здесь все справляются как могут.Слушать дальше этот печальный концерт одного артиста я не была намерена, по голосу же слышно, того гляди разрыдается. Вот уж нет - только без мокроты, я же в панику впаду мгновенно, а сейчас не до того.

Выдав Ниру легкий воспитательный подзатыльник, я оборвала эту “убедительную” речь, чтобы тут же получить крайне обиженный взгляд желтых глаз, с уже готовыми сорваться слезинками.

- За что?