Агония Титана - Лали Та Страница 51

Башку снесло моментально. 

Убить. Раскрошить в мясо и смотреть, как они оба истекают кровью. Собрать по частям, а потом разорвать по новой, чтобы смерть не стала для них облегчением. 

Посмотрел в глаза мальчишки, Гиба, и сразу там все прочитал.

Он хотел Алиру. Его, бл***, Алиру. И Александр бесится еще больше. Не зная, успел ли этот пацан воткнуть в нее свой член. А как она расплачивалась с ним за побег? 

Зубы стискивает, а перед глазами все кровью заливается. 

«- Хочешь я покажу тебе ее судьбу, в которой нет тебя? Хочешь я покажу тебе ее мужа, детей, родителей… Хочешь ли увидеть ту счастливую жизнь, которую ты никогда не сможешь ей подарить?..»

Он убьет их. Обоих. 

Не будет у нее никакой другой судьбы кроме него. Он просто бл*** не позволит ей больше никогда покинуть спальню. 

Гребаная шлюха. 

Он дал ей все, а взамен получил кол в сердце и предательство в придачу. 

Да еще с кем?!

С этим щенком Гибом, который обладал самым презренным даром в Эвире. 

Тессы и Тэры молились о том, что на их дитя не сошла эта Сила. 

Быть невидимым. Быть никем. Быть больше, чем никем – предателем. Потому что только самые скользкие и изворотливые ублюдки могли получить Силу, помогающую следить за другими. 

Сплевывает от мерзости, понимая, что сам бы сдох скорее, чем жил с этой заразой. 

Победить мальчишку оказалось легко до разочарования. 

Александр не сумел даже насладиться его агонией, а Гиб уже харкал кровью в ручьи дождя. 

Твою мать… И как это ничтожество могло быть сыном Эмира? 

Он освободит его семью от унижения, растоптав этот кусок дерьма. 

И здесь она:

- Нет… Умоляю тебя… 

Она молит его, чтобы он не убивал ее любовника. Глаза наполнены слезами отчаяния. 

И его просто с катушек срывает. 

Рычит и отпихивает от себя, чтобы убить на месте. Чтобы не разорвать ее плоть на части прямо здесь, подчинившись зверю внутри. 

Пугается лишь на секунду, видя ужас в ее глазах, а потом видит, как она приземляется на каменные плиты. 

Титаны не могут погибнуть от подобной мелочи. 

Он знает это наверняка, а потом возвращается к пытающемуся уползти щенку на полу балкона. 

Усмехается, захватывая его голову рукой и расплывается в улыбке, слыша, как трещит его череп.

- Можешь начать умолять меня… - произносит на ухо, ловя болезненный кайф от того, что враг повержен. – Ну же, мальчик, я могу сохранить твою шкуру в целости…

Гиб хрипит что-то нечленораздельное и в какой-то момент Александр даже думает, что в нем проснулся мужик, готовый умереть с достоинством. 

- П-пожалуйста… Н-не… Убивай…

И он разражается громким смехом. 

Только это он и хотел узнать. Ему нужно было всего лишь подтверждение того, что эта мразь ничего из себя не представляет. 

Смерть Гиба была Александру ни к чему. Жалкий кусок мяса. 

Он хотел лишь показать Алире, как она ошиблась с выбором. 

И поворачиваясь в сторону, где она лежит, Александр просто не успевает среагировать. Не успевает укрыться тьмой сразу, и в его грудь и лицо ударяет ярчайшая вспышка света. 

Слыша, как шипит и плавится кожа, он плотнее накидывает на себя тьму, сжимая зубы. 

Сила Астарты пробудилась. 

Он просто не понимает, как это могло произойти.

Собирает силы и делает рывок к Алире, двигаясь скорее по наитию, чем реально понимая, куда перемещается. 

Но ему везет. Правая сторона лица горит и причиняет немыслимую боль, но он заглушает ее, одергивая идиотку Дею, размыкая сплетенные руки девушек. 

Сердце лихорадочно бьется в груди, и он думает только о том, что потерял ее. 

Но нет. У Алиры, лежащей без движения, обгорела только ладонь. Сумасшедшее везение.

Весь остальной мир просто перестает существовать. 

Он поднимает ее на руки, понимая, что больше никогда не отпустит. 

- Что с тобой? Алира… Девочка моя… Ты выживешь, даю тебе слово… Слышишь меня?.. Будь здесь… Со мной…

Сам себя не узнает. Не чувствует собственной боли, стараясь забрать ее. Осматривает всю с ног до головы, но понимает, что у нее нет серьёзных повреждений. Тех, с которыми не смогли бы справиться лекари. 

На обгоревшей руке Алиры он видит легкий порез, все еще сочащийся кровью. 

Ну, разумеется… Яруз. 

Стискивает зубы и прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. 

Правитель Колдора сам находит его, выбегая на балкон в окружении стражи. 

- Мой господин, - он с трудом переводит дыхание от страха и бега. – Ты уже здесь! Я думал увидеть тебя много позже. 

Александр ничего не отвечает, но видит, как хмурится Яруз, разглядывая его лицо. 

Сам чувствует, что что-то не так. Правую часть словно облило раскаленным железом и сейчас оно въедается в развороченную кожу. 

- Твоя цена, - спокойно произносит он, желая со всем этим покончить побыстрее.

- Я давно изучал вас, - кланяется Яруз, - даже пожертвовал собственной сестрой, зная, что она может быть вам полезна…

- Прекрати трепаться и назови цену, - рычит он.  

- Я… Я хочу быть как вы, - вдруг ошарашивает его Яруз, вызывая удивление и усмешку. – У меня есть вдоволь власти. Есть армия, собственная планета…

- Одна часть которой тебе не подчиняется, - усмехается Александр, чувствуя, что только одна сторона лица поддается мимике. 

- У меня есть все, - Яруз пропускает этот укол мимо ушей. - Но я больше не хочу быть диктатором. Я хочу быть богом. 

- Я не могу раздавать Силу с древа Хиджи. Не наделен такой способностью, - холодно отвечает он. 

- О, да-да, я знаю, - быстро кивает Яруз, осмеливаясь сделать шажок вперед и нервно соединяя кончики пальцев, словно совершает самую выгодную сделку в жизни. – Но я верю в то же, во что и титаны нового времени. – Он расплывается в жабьей улыбке, и Александр испытывает раздражение просто от того, что смотрит на это насекомое, предавшее свою семью ради выгоды. – Что раз вы нашли Сияющую, то сможете перенести древо Хиджи обратно на Эвир, закрыть пролом и восстановить свою былую мощь. 

Глаза Яруза светятся алчным блеском, и Александру блевать хочется от одной только мысли, что с ним придется провести вечность на одной планете. 

Не стоит говорить о том, что все это лишь догадки, почерпнутые из Древней Книги Мира и из видений Фуллы, которая и вовсе играет по собственным правилам. 

Яруз, должно быть, прекрасно обо всем осведомлен и сам. 

- Я всегда