Темная сторона. Маг - Ника Ёрш Страница 51

– Подождите, – строго вмешалась Анжеика. – Я до сих пор не могу понять: если обычные люди способны путешествовать по другим мирам, можно сказать, таскаться туда-сюда будто в столицу на ярмарку, причем без магии, то смысл в экзамене у прорех? Почему кто-то его проходит, а кто-то нет? Почему только мы, маги, вынуждены страдать?

Вопрос адресовался Грею, но ответил Оллер:

– Дед рассказывал, что они жили в городе размером чуть меньше Кинсборо, свыше шестисот домов. Прорыв случился прямо на городской площади, у магистрата. Никаких тварей не было, зато весь город засосало в другой мир. Многие погибли под обломками домов во время переноса, кого-то уже после сожрали местные твари. Большинство сошло с ума под воздействием энергетической волны от разрыва спустя время, когда сомкнулась прореха. Выжили немногим больше ста человек, а вот сохранила рассудок лишь половина.

– Сошли с ума? – сипло спросила Нила.

Оллер кивнул:

– Дед говорил, новый мир оказался очень неприветливым. Засушливый, степной, где за каплю воды шла жесточайшая борьба с природой и тварями. И еще там все огромное, люди боялись взлететь, даже просто слегка подпрыгнув, поэтому обвешивались тяжестями. Выжившим приходилось заботиться не только о себе, но и о тех, кто сошел с ума. Даже не столько из человеколюбия, сколько из-за боязни остаться в одиночестве. И когда совершенно случайно выжившие вынужденные переселенцы спустя много лет вновь столкнулись с разрывом и увидели знакомое небо и лесную опушку – не раздумывая, похватав детей и что под руку попалось, вернулись в свой мир. Хотя о том, что это именно Аарон, узнали потом. Когда нечаянно столкнулись с тамошними жителями и те их чуть не убили, заметив мутации. Поэтому мы скрывали свои отличия и распустили слух про староверов, чтобы чужаки не совались. Но пару лет назад староста ближайшей к нашей деревни уведомил, что и подростки староверов обязаны пройти проверку на королевской комиссии, как и все жители Аарона. Вот меня и выбрали на общем сходе, потому что я выглядел обычнее всех.

– Ты не ответил на мой вопрос: зачем эта жестокая проверка у прорех кадетов академии? – зло настаивала Анжеика.

Похоже, ей не давал покоя проваленный экзамен и уплывшая из-под носа корона.

– Это требование правителей Аарона, – глядя прямо в глаза Анжеике, ответил Грей. – И уверен, ты знаешь его подоплеку.

Мы сразу вспомнили откровенный разговор в первые дни перевода в корпус.

– Я не… я… – Анжеика играла желваками, сжала кулаки до белизны.

Вместо нее взялся объяснять куратор:

– Попав под действие темной волны при прорыве, большинство обычных людей теряют рассудок полностью и безвозвратно. Мы до сих пор не выяснили, почему небольшая часть из них способна сохранить разум. Существует лишь гипотеза, что это связано с наследственностью и спящих крохах магического дара, передавшихся им от далеких предков. Ведь поголовно переселенцы, ранее не обладавшие магией, побывав на другой стороне, в будущем рожают уже полноценных магов. Причем, сразу измененных. Темная волна ни для кого не проходит бесследно!

– Судя по мне, так и есть, – согласилась я. – Мне достался дар от бабушки ведьмы, который передается только по женской линии, а в мужчинах спит.

Грей кивнул и продолжил:

– Маги при первом попадании под темную волну впадают в безумие временно. Но при повторном и многократном воздействии маг теряет рассудок уже как обычный человек. Медленно, но неотвратимо сходит с ума. Это выяснилось со временем, поэтому раньше маги, впадавшие в безумие или ступор, впоследствии занимались различной работой на благо корпуса, больше не участвуя в боях у прорывов. Зачищали территории от прорвавшихся монстров, спасали людей из-под завалов и многое другое. Когда количество разрывов стало уменьшаться и выяснилось, что мутанты от регулярного воздействия энергии прорывов становятся долгожителями, сильными, выносливыми, приобретают новые способности, но при этом превращаются в другой вид, повелители сильно занервничали. Поэтому вынудили защитников пойти на создание Корпуса Последних, куда отправляют тех, кто ментально не способен выдержать воздействия прорывов. Это будущая защита повелителей от нас, мутантов. И будущая элита Аарона!

– А экзамен призван отделить одних от других, – сделала вывод я.

– Да. Повелители потребовали, и защитники согласились с тем, что зерна от плевел стоит отделять на раннем этапе.

– Только обе стороны считают зернами себя, а мусором – других, – сухо процедила Анжеика.

– Ошибаетесь, лерра Ландри, – не менее сухо парировал Грей. – Корпус Защитников воспитывает в своих курсантах уважение к другим, не важно, своим или чужим. И уважение к жизни в целом, своей и чужой. Поэтому одинаково тщательно учит всех кадетов и одинаково защищает на экзамене тех, кто выдержал волну и нет. Мы спасаем, вытаскиваем с поля боя и отправляем в госпиталь. Живыми! Мне кажется, уже это говорит о нашей жизненной позиции.

– А мне кажется, о вашей зависимости от правителей Аарона. Пока еще!

Грей криво и настолько зловеще усмехнулся, опровергая слова Анжеики, что даже наша ледяная королева, распахнув глаза, побледнела.

– Не стоит недооценивать нас и переоценивать ваше прежнее окружение, лерра Ландри. У каждой стороны есть свои слабые места и преимущества, – спокойно посоветовал Грей, почти дословно повторив совет Ивара.

– Я уже выбрала свою сторону, лерр Лерио, – спокойнее ответила Анжеика и искоса глянула на Ивара.

Напарник поймал ее взгляд, но выражение его лица осталось нечитаемым и Анжеика совсем расстроилась, даже плечи поникли, до того воинственно напряженные. Зато я ощутила, как мрачно порадовался Ивар. Тоже мне, воспитатель нашелся.

Что-то мне перестало нравиться его отношение к Анжеике, ведь она страдает, а он, притворяясь холодным и отстраненным, делает лишь хуже. Когда же они поговорят по-людски и откровенно о своих чувствах?!

Я посмотрела на Грея и поймала его взгляд: мой замечательный, обожаемый эмпат с нежностью улыбался мне, явно догадавшись, откуда резкая смена эмоций. Я засмотрелась на него, гадая, как в нем уживаются столь разные стороны? Внутреннее благородство и милосердие, и нечасто проскальзывавшее вот в таких мрачных ухмылках, тщательно скрываемое коварство. Удивительный мне мужчина достался.