Поцелуй феи. Книга1. Часть2 - Иван Сирфидов Страница 52

Дух мельника задумался.

– Вот что. Схожу-ка я сам к ним, – произнёс он с улыбкой. – Поговорю по душам. Надеюсь, не помрут со страху. Но ты побудь здесь, ладно? Вдруг так испугаются, что не станут слушать. Если не смогу открыть им, где мои деньги, тогда тебе расскажу, и будь что будет. Надо это сегодня закончить как-то.

– Я подожду, – твёрдо заверил Рун.

– Ты славный малый. Спасибо, – сказал дух с теплотой. – Сейчас я исчезну на время, невидимым сделаюсь, чтобы никого не напугать по дороге. Не теряй меня. Я вернусь, точно.

– Хорошо, – кивнул Рун.

Призрак встал, воспарил, его фигура поплыла к деревне, медленно тая в воздухе. И вскоре исчезла совсем. Рун остался один. Чувствовал он себя взволнованным и словно немного оглушённым. И опустошённым как будто. Но и облегчение какое-то испытывал. Страх от него отступил. Он сидел на могиле, сияла луна, а вокруг была только тишина и тьма.

***

Старому однорукому бывшему ратнику Мио не спалось. Проснулся посреди ночи, и всё. Бессонница. Обычно у него так бывало от ломоты в костях перед сменой погоды, но тут кости молчат, а не спится. Похоже виной всему беспокойство. Одолевали мысли нерадостные. Народишко у них простоват, наивен, думают, раз провинция, какие тут могут быть чернокнижники. Но им и нужны подобные места. Где тихо, где никто не заподозрит, не спугнёт. Если человек может поймать фею, это подозрительно. Будь он маг, знахарь, просвещённый учёный муж или дворянин, иное дело. Но тут дурак. Дурачок деревенский. Смешно. Если человек дурак, он и есть дурак. Как сможет он изучить ритуалы призыва, заключение магических договоров? А как сможет фею заставить выйти за себя? Святой отец довольно светлый ум. Но допускает, что по силам дураку взять и премудрость чтения освоить. Так не бывает, добрый отче. Вы просто мало повидали в жизни. Рун словно насмехается над всеми. Смотрите, сколь я глупый! Верьте в это! Вопрос, зачем ему так поступать? Какая выгода казаться идиотом? Одна лишь. Если с дьяволом связался. И тайно что-то делает ночами. Тут два плюс два сложить легко. Не каждый маг читать умеет. Не каждый жрец. Но чернокнижник всякий. Всегда обучен грамоте. Вот так-то. Дед Руна с ведьмой в юности якшался. Читал, по слухам, лучше всех. Быстрее всех. Откуда научился так, зачем крестьянину подобные науки? Ответ напрашивается сам собой. От ведьмы пристрастился к тёмным книгам. И внуку передал свои познанья. Приди сейчас, положим, с обыском в их дом. Прямо уверен, что под полом иль за печкой найдутся точно книжицы у них, из тех, что добрый человек хранить не станет. Но кто пойдёт искать, когда там фея? Тут и без феи посмеются только. Мол, выжил старый Мио из ума, подозревая слабоумного парнишку в могущественной магии. Хитёр проклятый чернокнижник. Не подберёшься. Но может всё неправда, всё навет? Лишь чудится? Кто знает. Но навряд ли. Застукать бы на кладбище с лопатой. И стражу потихоньку привести, благо она теперь под самым носом. Тогда поди уже б не отвертелся. И фея спасена б была. И люди остальные все в округе.

Мио ещё полежал немного в раздумьях. Сна не было ни в одном глазу. Он встал тихонько. Одел штаны. Стараясь не шуметь, вышел во двор через заднюю дверь. Если кто из домашних услышит, решат, по нужде, человеку в возрасте ночью часто надо бывает. Никто ничего не заподозрит. Главное, чтобы соседи на улице не увидели. Подумают, вор, шум поднимут. И объясняйся потом. Стыда не оберёшься. Но ради доброго дела рискует. Как славно, что дом их не слишком далеко от края деревни, один лишь переулок минуешь, и ты снаружи. Наверное это знак. Желают боги, чтоб изловил он негодяя. Мио тихо прошёл меж домами. Одна собака у соседей вяло гавкнула, и всё. Подошёл к выходу из деревни, прилип к оградам, приглядываясь, нет ли кого. Ни души, как и положено. Все смотрят сны давно. Луна сияла ярко, не самый лучший вариант для тайной ночной миссии. Мио порадовался своим навыкам разведчика. Свернул сначала к овражку, где любили лежать свиньи. Там всегда сыро, землица влажная. Зачерпнул горсть грязи и щедро размазал по лицу. Улыбнулся на секунду, вспомнив молодость. Кожа отсвечивает, видно издалече, закрой её чем-то, и ты станешь гораздо менее заметен в ночи даже при луне. Особенно если пригнуться. Мио был в годах, но не скрючен, как иные старики, всю жизнь отработавшие в поле. И в спине сила ещё была, и в ногах. Присев в коленках как можно ниже, бесшумно ступая, он направился к кладбищу, иногда опираясь на землю единственной рукой. Тяжело конечно, не двадцать лет поди. Но если не слишком быстро, то терпимо. Рука попала во что-то мягкое. В недобрых предчувствиях поднёс её к носу. Ну конечно навоз. Скривился, выругался про себя беззвучно с отвращением. Вот же народ, зачем тут скотину водят. Отёр руку о траву. И дальше.

Кладбище от деревни вроде рукой подать. Совсем близко. Но крадучись на карачках и такое расстояние преодолеть для пожилого человека – подвиг. Пришлось отдыхать несколько раз. Когда Мио достиг наконец первых могил, ноги у него очень устали. Он с облегчением залёг меж могильных холмиков, пару минут просто отдыхал, глядя на звёзды. Затем чуть приподнялся, стал вглядываться во тьму и слушать. Соседство покойников его не пугало. Кто видел смерть товарищей, кто отнимал чужие жизни мечом, и стрелами, и с помощью ножа, не очень-то боится мёртвых. В земле лежащих без движенья. Живых бояться надо боле. Конечно, всякое бывает. Истории про оживлённых трупов ему послушать доводилось. От тех, кому он доверял. Вот только сам труп не восстанет. Его должны поднять. Живые. Труп глупый инструмент, лишь тень былого человека. Мечом его разрубишь, вот и всё. А чернокнижник-то мудрёных знаний полон, хитёр, коварен, изворотлив. Правда меча-то нет теперь. Зато есть ночь. Сейчас она союзник. Кто не увидит, тот не нападёт. Вокруг всё было тихо. Другие, помоложе, понаивней, могли бы счесть, что зря пришли, засомневаться, разочароваться. Только не Мио. С годами обретаешь мудрость, а к ней терпение в придачу. Засада есть засада, нужно ждать. Никто не явится, прекрасно, спокойной выйдет ночь, а явится, поплатится голубчик. И так и так неплохо. Ведь всё равно ж