Ведьма для принца-дракона, или Ошибка на боевом факультете - Алиса Князева Страница 52

Я делаю все так, как говорит он, и под его мерное бухтение кристалл начинает светиться, как и меловой круг.

— Удачи, милая, — слышу я отдаляющийся голос Гриды. — Найди там свое счастье.

Все вокруг расплывается, я ощущаю падение, кажется, теряю сознание и открываю глаза, лежа на полу.

Где? Усмехаюсь сама себе. Хм… Я точно знаю где — в тронном зале нашего дворца. Почему там? Не знаю. Подумала, что там-то уже никого точно не будет. Но как же я ошиблась…

— Добро пожаловать домой, — слышу я пронизывающий до самых костей голос мамы.

Глава 49. Дома

— Удивлена, что я тебя ждала? — ухмыляется мама, вставая с трона и подходя ко мне ближе. — Ох… Ты только посмотри на себя!

Она кривит лицо, осматривая меня. Кажется, что ей хочется взять метлу и приказать вымести меня отсюда как мусор. Отворачиваюсь, глядя в окна на пронзительно-голубое небо и башни дворца, залитые солнечным светом.

Надо же… А я, оказывается, все-таки скучала по родным местам.

— Вставай! — приказывает мать. — И иди отмывайся. Я пришлю служанок, чтобы привели тебя в порядок.

Слышу удаляющиеся шаги. Прекрасно! Вот так она была рада меня видеть. Прямо фонтанирует радостью.

Медленно поднимаюсь, ощущая приступ тошноты от головокружения, и иду в свою комнату. В замке как будто стало холоднее. Все слуги с мрачными лицами, кутаются в одежду, но явно продолжают мерзнуть. И это ведь не зима!

Кажется, меня совсем никто не замечает и не узнает, хотя по факту они просто не поднимают глаз от пола.

— Госпожа?! — слышу я восторженный вскрик. — Вы вернулись! Вы живы!

Лесси хлопает глазами, радостно глядя на меня. А мне ее, с одной стороны, хочется обнять и за все поблагодарить, а с другой — ей же наверняка влетело.

— Вы вернулись! — снова повторяет она.

Я улыбаюсь и киваю. Но к этому времени все больше слуг начинают замечать меня, поэтому я тихо предлагаю:

— Идем ко мне в комнату, — пожимаю плечами. — Я сейчас явно выгляжу не как принцесса.

— Ох, Ваше Высочество, — улыбка и восторг сползает с ее лица. — Так меня же… На кухню отправили прислуживать… Ну… за то, что…

Хмурюсь, беру ее за руку и тащу за собой.

— А я говорю, что ты возвращаешься, — уверенно произношу я.

Затаскиваю ее в комнату:

— Теперь рассказывай, что здесь было, пока меня не было… — требую я и начинаю расстегивать камзол, сохранивший следы Турнира.

— Ох, госпожа… Чего здесь только не было, — вздыхает Лесси и принимается помогать мне.

Оказывается, когда я сбежала, мама подняла на уши все королевство, сулила огромные деньги за поимку. Ронана она тщетно пыталась удержать, но он улетел и попросил сообщить, когда я вернусь.

И с тех пор страну постоянно морозит. Почти весь урожай хлеба погиб. Маме все труднее контролировать свою силу. И в этом есть моя вина… Не стоило ее провоцировать.

Спустя три часа я предстаю перед матерью в ее кабинете. Уже в “приличном” виде. Уже готовая нести наказание за непослушание.

— Что ж, — мама окидывает меня с ног до головы. — Так уже лучше. Но посмотри, что ты сделала со своими руками! А тело? Посмотри, кожа да мышцы! Чем ты там занималась?!

— Я училась на боевом факультете… — начинаю я.

Но мама меня перебивает:

— С мальчиками? — зачем-то уточняет она. — И ты все еще…

Мама поднимает выразительно бровь, а я понимаю, на что она намекает.

— Да, конечно! — опешиваю я. Как она могла о таком подумать?!

— Ну и зря, — мать откидывается в кресле. — И почему все государство еще не покрыто льдом, а ты не похожа на ледяную скульптуру?

— Так, значит, ты все-таки знала все! — мне до последнего не хотелось в это верить. — И именно поэтому так жаждала выдать меня замуж?

Она непонимающе на меня смотрит, как будто я сморозила глупость, а я чувствую, как на кончиках пальцев собирается лед. Стоп. Мне нельзя срываться. Мне нужно доказать маме, что я и без мужчины могу контролировать силу.

— Хм… а я уж начала думать, что ты куда-то дела свою магию, — как будто даже расслабляется она. — Ну, если ничего не изменилось, то и планы не меняются.

Мама придвигается к столу и начинает перебирать папки с бумагами, которые лежат на нем.

— надо дать знать тому парню, который за тебя миллион пообещал, — она достает из стопки толстую папку. — я сегодня же отправлю ему письмо.

Сердце замирает. Это же Ронан! И он не должен узнать. Ни в коем случае! Я не для этого сбегала, да ещё и обманув насчёт Оракула, чтобы он сразу же узнал.

— Ты только представь, как выгодно получается! — деловито говорит она. — Пока мы тебя искали, я выяснила очень занятную вещь. Этот мальчишка ещё и драконий принц!

Тут у меня все обрывается. Принц. Ронан — принц! Вот почему правящая чета уделяла ему столько внимания, почему мне казалось, что они по-особенному смотрят на Ронана. А я-то ломала голову, что у него за статус, что позволяет проводить отборы!

— Нет! — внезапно вырывается у меня.

Мама поднимает на меня скептический взгляд.

— Нет? — переспрашивает она, поднимается и опирается руками на столешницу. — Ты считаешь, что только потому, что ты не хочешь, я откажусь от единственного шанса спасти дочь?

Я закусываю губу, придумывая, что ей предложить.

— В смысле… Если ты знаешь, чем закончится эта ночь, — хочется зажмуриться от того, что я хочу сейчас сказать, на что решиться. — Зачем… Зачем портить жизнь молодому, красивому парню?

Мать выгибает бровь и ухмыляется:

— То есть тебе его просто жалко?

Наверное, будет проще, если она так будет думать. Я не хочу объяснять ей, что мне не жалко его. Я его… люблю. И мне до безумия больно думать о том, что он может погибнуть.

— Давай заключим с тобой сделку? — неожиданно для себя предлагаю я. — Если у меня будет получаться держать себя в руках, то ты не пытаешься выдать меня замуж. Если сила будет выходить из-под контроля, то я выйду. За любого. За того, на кого ты мне укажешь. Кроме этого принца.

На кабинет падает звенящая тишина. Мама сжимает пальцами листок бумаги, на котором лежит ее ладонь. Она пригвождает меня к полу как маленькую букашку булавкой.

Я дышу, как учил меня Ронан, вспоминаю приятное тепло, исходившее от него, когда он направлял меня. Холод исчезает с ладоней, отступает, сворачивается тугим комом в моей груди.

И самое главное — я выдерживаю