Хозяйка волчьей стаи (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна Страница 53

Её войны - люди с темными тенями волков - скользили за девицей следом. Заметив черную дымку, отбрасываемую мужчинами, я сильно удивилась: рассеянный яркий свет бесконечных пластиковых коридоров не создавал - не мог создавать теней от объектов, но они всё там были, двигаясь по стенам в сторону обитателей этого места, ломая каждого, кто встречался на пути их светловолосой предводительницы. Иногда слышалась автоматная очередь, но каждый раз черноглазый успевал прикрыть девушку своим телом ещё до начала стрельбы.

Наконец, свернув в очередной коридор, непрошенная, жестокая армия наткнулась на новое препятствие в виде металлической двери, полностью перекрывшей проход.

Девушка стала бросаться на дверь, скулить, царапать когтями ( да у неё даже появились настоящие звериные когти!) и выть.

Черноглазый, бросив что - то одному из своих сопровождающих, схватил девицу в охапку и отнес её в сторону... Пока остальные взрывали дверь.

Несколько коротких мгновений - последовавшие за ним несколько негромких хлопков - и вот дверь уже осыпается, словно столетняя рухлядь.

Девица, вырываясь, бежит в сторону открывшегося прохода, не обращая внимания на осколки, которые ранят её светлую кожу... Я, увлеченная событиями, плыву за ней следом...

А там...

В истории человечества были уже позорные моменты, когда наш вид оказывался хуже зверей... Неоправданная, более чем звериная жестокость над сами же сабой, издевательства, пытки...

Но одно дело : читать об этом в исторических книгах, другое - видеть собственными глазами. Истерзанная беременная женщина, прикованная к кровати и опутанная многочисленными аппаратами, годовалый малыш, сидящий в маленькой клетке на полу - без одежды, пелёнок ... жутко худой, с выпивающими ребрами и строго смотрящий на прибывших синими пронизывающими глазами. Не детский, страшный взгляд....Вся комната - даже не комната - зал, была уставлена специальными медицинскими кроватями.... С прикованными на них женщинами... У некоторых имелись открытые раны, другим подавалось какое - то лекарство... Прочитав названия ампул, я пришла в ужас: то, что творилось здесь было бесчеловечно, за гранью ...

Скулящая блондинка тем временем бросилась к беременной женщине, пытаясь положить руки на её живот... Что она там хотела сделать - я не знаю, но только её солдаты почему-то уважительно косились в сторону девицы, а значит, делала она ч т о -то правильное.

Только внезапно возникшая перестрелка помешала этому. Блондинка, заскулив, сжалась в уголке, пока солдаты её армии сражались с теми, кто пытался защитить свои владения...И на сей раз местные обитатели не уступали в скорости войнам девушки.

Надо же такому было случиться, чтобы именно в этот момент, посреди стрельбы, пришла в себя беременная женщина - так, которой помогала блондинка.... Словно не понимая, что ей грозит опасность, беременная, оторвав от себя все медицинские датчики и вытащив из вены иглу для капельницы, поднялась с кровати и... гавкающая девушка пыталась схватить её за руку и прижать к полу, но беременная стала сопротивляться, во все глаза смотря на принуждающую её лечь девушку...

-Настя, они и до тебя добрались, - жалобно воскликнула беременная, резко бросившись в сторону... За ней кинулась странная девица, а вслед им понеслась автоматная очередь.

Я не поняла, просмотрела этот момент, отвлекшись на скулящего малыша. А когда повернулась назад... Черноглазый - тот, что с ранней сединой в волосах, опадал на пол вместе с беловолосой девицей. Оба они истекали кровью.

Перестрелка меж тем продолжилась...Защищающие смешались с нападающими, и теперь даже я не всегда могла сказать, кто из них кто, и почему - то это сильно меня тревожило. Как будто я потеряла часть че го-то важного, часть себя...

Но я ведь всего лишь наблюдатель - посторонний наблюдатель. Так почему же?

-Бай? - услышала я чей -то громкий окрик. - Бай, что случилось?

Смуглый, явно от долгого пребывания на агрессивном Солнце, блондин, локтём проломив череп одному из противников, кинулся к обнявшейся в последнем порыве парочке.

-Бай...

-Пули... - выплевывая кровь, с трудом выдавливал из себя слова черноглазый. - Отравлены. Состав... Блокирует регенерацию.

-Настя...

Черноглазый впервые улыбнулся, несмело погладив по блондинистой головке прижавшуюся к нему девицу.

-Будет жить... её только задело, не должно быть ничего серьёзного.

Рядом с ними раздалось ещё несколько выстрелов.

-У нас потери, - крикнул тип со шрамом, пуская нож в снайпера, спрятавшегося на верхней площадке. - Но мы побеждаем. Как Бай?

-Плохо, - ответил блондин, застрелив нескольких человек, пытающихся прорваться к раненым. - У Бая не работает регенерация.

-Это пули, - услышала я незамедлительный ответ типа со шрамом. - Двое моих убиты, четверо ранены. Бета Бая ранен, но не сильно. Настя сможет помочь?

-Понятия не имею. - Честно признался блондин. - Давай лучше закончим веселье, а затем займемся ранеными.

И оба грозных, сильных война бросились в разные стороны, убивая неприятеля с первого прикосновения. Ужасное, некрасивое зрелище...

А черноглазый, между тем, умирал.

-Прости меня, - шептал он, гладя окровавленными руками волосы, лицо девушки. - Прости, меня, Настя.

Девица скулила... жалась к черноглазому, пытаясь остановить его уход за грань... Но и она была ранена. Я чувствовала её кровь, чувствовала её боль... и тоску. Будущую тоску по тому, что скоро уже закончится. Или наоборот, начнется, с последним выходом Кирилла.

А ведь он был хорошим Альфой... Да, жестоким, бескомпромиссным, деспотичными-да... но в этом мире другие и не выживают. И всё же...

Я подумала об огромном клане, который сдерживал Баев. О детях, которые так тяжело рождались - но рождались! в супер современных больницах, о защите, которая была гарантирована каждому оборотню, о скромных мелочах и огромных заботах. Кирилл делал для своей стаи всё возможное...

И всё же он ведь спас меня, прикрыл своим телом, получив за место меня смертельные ранения...

Дотронувшись рукой до его щеки я улыбнулась.

-Всё будет хорошо.

-Ты вернулась? - прохрипел Альфа, изумлённо глядя на меня. - Но как, Настя?

-Чудеса случаются, - всё ещё удерживая улыбку на лице, прошептала я. Слезы и кровь заливали лицо, но мне было всё равно... Просто в последний раз посмотреть в черные, мерцающие волчьим золотом, глаза. Последний раз поцеловать его губы. Чтобы запомнить, то, что было, чтобы помечать о том, чего не сбылось. Одно мгновение - и вечность...

Настала пора прощаться - а мы ведь так и не пожили вместе совсем...

Моя волчица, ослабленная от ранения, рычала, пытаясь дозваться до черного волка, чьи глаза угасая, тускнели раз и навсегда. Моя пара. Только сейчас я поняла, что это означает... Как же так вышло, что мы не сразу поняли друг друга?

Кирилл захрипел и выгнулся дугой. Это была агония.

Воскресенье

Бабушка Василиса учила меня, что на всё всегда есть своя причина. Каждое событие, происходящее с нами - не случайно. Оно нужно, оно необходимо - только так наша душа может научиться, может понять суть бытия...

Мне было только обидно, что «моя наука» далась такой ценой. Не было долгих прожитых вместе лет, не было многих радостных моментов, которые обычно запоминаются на всю жизнь.

Что судьбой нам отмеряно...

И всё же, глядя в угасающие черные глаза, я знала, что другого пути у меня нет. Слишком мало у меня осталось силы.

А умирать всё же не хотелось.

Каждая самка, рассказывала бабушка Василиса, каждая истинная жена оборотня может спасти своего мужа, оградить его от смерти и от звериного сумасшествия, отдав свою жизнь в обмен.

Усмехнувшись сквозь слезы, я с трудом подтянула к себе правую руку, надкусывая запястье.

Черные, почти погасшие глаза, внезапно вспыхнули - и Кирилл яростно прошипел: -Не смей... Слышишь, не смей, Настя.

- Вот как всё повернулась, - заглядывая в любимые глаза, наслаждаясь каждой секундой, каждым мгновением пребывания с ним, я тянула... оттягивая ритуал.