Синдром самозванки, или Единственная для Палача (СИ) - Рокко Джулия Страница 53

Мы несколько дней практически не виделись и я успела ужасно соскучиться.

Наша встреча произошла в главном холе, практически возле входной двери. Зловещая служанка механически принимала его плащ и шляпу, которую он зачем-то снял раньше времени, из-за чего немного промок.

Рэтборн смотрел на меня внимательно, с интересом. По сути, сейчас он в первый раз видел меня в платье. Оно было голубое. С нежными облачками хаотично рассыпанных крошечных синих незабудок. С чередой мелких, обтянутых тканью пуговиц на спине и высоких манжетах. С пышной летящей юбкой, туго затянутой широким поясом на талии, и округлым отложным воротничком из тончайшего белого как лунь кружева. Оно так мне шло, что утром, нарядившись в него, я полчаса крутилась у зеркала.

— Для прогулки время позднее, да и погода не располагает, так что я подумала, что ты мог бы почитать нам с Таем перед сном.

Интонацией и общим настроем я постаралась сделать так, чтобы Лорд догадался, — я помню о нашем уговоре и жду, что он выполнит свою часть сделки.

В ответ глаза Рэта словно немного потемнели. Взгляд сделался более тяжёлым, испытывающим.

— У меня нет детских книг, — давая понять, что в целом не против, наконец ответил он.

— Всё в порядке, — поспешила заверить, боясь спугнуть удачу. — Думаю, что-нибудь подходящее обязательно отыщется у меня.

И тут я ни капли не лукавила. Благодаря стараниям дедушки Тая в его игровой имелся целый шкаф, забитый увлекательными книжками на самые разные темы.

— А вообще знаешь, — мы вместе, практически рука об руку стали подниматься по ступеням, — твоему сыну очень нравятся трактаты о магии. Как по мне, в основном ужасная скука.

На словах «твоему сыну» плечи Лорда напряглись, но я сделала вид, что не заметила этой реакции. В каком-то смысле прогрессом могло считаться уже то, что Рэт не оборвал меня на полуслове и не заявил с гневом, что Тай — сын шлюхи и к нему не имеет никакого отношения.

Конечно, возможно, Уркайский просто настолько сильно хотел заполучить меня к себе в постель. Но лично я предпочитала верить в то, что он наконец стал потихоньку отпускать прошлое, допуская в своё настоящее что-то по-настоящему важное. Вернее сказать — кого-то.

— Папа, смотри, как я умею. — Едва Рэт закончил читать первый абзац детского издания, посвящённого великим мореплавателям, как Тай его позвал.

Он робко разжал ладошку, в центре которой оказался какой-то камешек. По виду он сильно напоминал обычную стекляшку.

— Что это? — удивилась я и необдуманно прикоснулась к ней.

В планах было передать неприметную штучку Рэту, как того Тай и желал. Однако я никак не ожидала, что камешек окажется ужасно холодным на ощупь.

Похоже, стекляшка обернулась ледышкой. И, что самое удивительное, несмотря на лето и тепло она совершенно не таяла.

— Я сделал это сам, — заявил сын и мы с Рэтборном озадачено переглянулись.

— Она жутко холодная, — сообщила Лорду и запоздало начала волноваться, как бы после её контакта с нежной детской кожей не остался термический ожог.

Вот только очевидно, что Тай давно держал эту странную мелочь в кулачке, и никаких следов повреждений я у него не заметила.

— Может, ты взял её без спроса на леднике? — нахмурившись, спросил ребенка Уркайский.

Тай возбуждённо замотал головой.

— Нет! Смотри, — и, напугав меня до полусмерти, вдруг сделался до синевы бледным.

В комнате стало холодно. Это был знакомый холод. Как правило, я ощущала его, когда Рэт изволил сильно злиться и крупицы его снежной магии тонкой струйкой убегали из-под нерушимого контроля своего хозяина. Вот только сейчас Лорд хранил полное спокойствие.

— Сыночек, — я подалась к ребенку и тут же поняла, что он и был источником внезапной прохлады. — Рэт, что происходит? — укутав сопротивляющегося ребёнка по самые брови в одеяло, растерялась я.

— Он маг холода. — После секундной паузы ошарашил Лорд.

А затем немного подумал и добавил:

— Такой же, как я.

Тай смотрел на отца во все глаза. С такой огромной щемящей надеждой, что, клянусь, я не простила бы Рэта никогда, вздумай он сейчас её разрушить.

— Ты молодец, — внезапно сказал он мальчику. — В твоём возрасте моя магия ещё крепко спала. Ты станешь сильным. Очень сильным…

— Но только если будешь усердно учиться и хорошо кушать. Не одни пирожные, — решила нужным добавить и, широко улыбнувшись сынишке, поцеловала его в уже потеплевший лоб. — А теперь всё же давай послушаем, как папа читает. Закрывай глазки.

Тай улёгся поудобней и послушно закрыл глаза. Пожалуй, впервые за всё проведённое вместе время он выглядел настолько умиротворенным.

***

Очередная корзина дорогущих сумеречных колокольчиков Рэтборна дома не застала. По этому я имела возможность наслаждаться её видом и ароматом гораздо дольше, чем в первый раз. Спустя час после её доставки, на пороге особняка Уркайских появился и сам даритель — посол Тарквинии Виктор Озарийский собственной персоной.

Его визит застал меня врасплох, но отказать столь высокопоставленной фигуре в приеме я, честно говоря, просто не посмела. К тому же, было ужасно любопытно, что мужчина собирается мне сказать. В конце концов, вероятно, это самая удобная возможность расставить точки на «i». После прошедшей ночи ни о каких послах, будь они даже образцом чистейшего великолепия, я даже и думать не хотела. Приходилось признать — от любви у меня окончательно снесло крышу.

— Вы потрясающе выглядите! — едва я вошла в гостиную, сказал Озарийский, делая шаг навстречу. — Хотя то, как вы смотритесь в кюлотах, теперь запечатлено в моем сердце навсегда.

Он говорил с изрядной доли иронии, но не обидной, а скорее искушающей.

— Подозреваю, что запечатлено это не только в вашем сердце, но и во всех скандальных хрониках высшего света, — развила я его мысль.

Виктор рассмеялся и весьма бесцеремонно взял меня за руку. Ни на ком из нас снова не было перчаток. На мне по вполне понятным причинам — я была у себя дома. А вот отчего столь обязательным предметом гардероба пренебрег посол, можно было только гадать.

Прикосновение кожи к коже вышло каким-то слишком интимным, и я поспешила отвоевать свою конечность обратно. Вот только мужчина держал крепко.

— Как это понимать? — кивнув на его хватку, удивилась я.

— Прошу меня извинить, — вдруг став весьма серьезным, ответил Виктор, — но вы производите на меня какой-то совершенно магнетический эффект. С момента нашего «разговора» на балу я думаю о вас постоянно. Меня тешила надежда, что вскоре мы на каком-нибудь из приемов встретимся вновь, однако вы, как выяснилось, домоседка. Мои надежды оказались напрасными.

Слова Озарийского лились точно елей. Что скрывать, слушать их мне было приятно. Как и иметь в поклонниках столь видного мужчину. Однако долго подыгрывать собственному тщеславию я не собиралась.

— Не знаю, что вам на это ответить. Для начала все же отпустите мою руку, — настояла и с облегчением вздохнула, когда мужская ладонь разжалась. — Благодарю.

— Вы получили мой подарок? — коротко улыбнувшись, поинтересовался посол.

— Оба раза. Цветы совершенно чудесные.

— Как только я вас увидел, то отчего-то подумал именно о них. Сумеречный колокольчик — редкий, обманчиво хрупкий цветок с удивительными свойствами. Впрочем, о них мало кому известно.

Я тут же насторожилась. О моих скрытых талантах также знал очень ограниченный круг лиц. А учитывая, что это именно я подсадила Озарийскому комара, потенциальный намек на то, что ему известно больше, чем другим, изрядно напрягал. Возможно ли, что послу стал доступен мой самый главный секрет?

Пытаясь как-то выгадать время и успокоиться, я предложила мужчине присесть и угоститься бокалом вина. Время его визита вполне это позволяло. Не чаем же, в самом деле, поить этого самца?

— Мне лестно слышать столь высокую оценку в свой адрес, — возобновила я разговор, — но боюсь вы все же меня переоцениваете. Может, я и не самая обычная женщина, если сравнивать с большинством, однако так же, как и все, стремлюсь к вполне заурядным вещам.