Огонь в его поцелуе (ЛП) - Диксон Руби Страница 53

***

Двадцать четвертый день ППД. Спросила Даха, как он дышит огнем. Кажется, тот исходит из его нутра, но не обжигает горло. Он может вспыхнуть по команде и никогда не иссякнет. Говорит, что это то, чего они достигают во время обряда взросления. Я очарована этой мыслью, но больше он ничего не может мне сказать. У него появляется рассеянный взгляд, и его мысли становятся мрачными. Как будто что-то на этой стороне (она же Земная сторона) мешает ему ясно мыслить.

***

Двадцать седьмой день ППД. У меня не пришли месячные. Я немного запаниковала от этого. Я ничего не знаю о младенцах-полудраконах-получеловеках. Мы говорим о ящерицах? Полагаю, я должна радоваться, что они не обретают огонь до совершеннолетия, но, возможно, нам нужно подумать о презервативах.

***

Двадцать восьмой день ППД. Ничего нового о прошлом Даха, но я подумала, что стоит упомянуть, что все здешние презервативы давно просрочились, и в тот момент, когда они касаются горячей кожи Даха, они истончаются и рвутся. Итак, вот так все и происходит. Хорошая новость в том, что все тесты на беременность показывают, что у меня отрицательный результат. Если только они тоже не просрочились.

***

Двадцать девятый день ППД. Нет, я не беременна. Не уверена, как я к этому отношусь. Вроде как с облегчением, но и немного грустно. Дах печален. Это мило, что он хочет быть отцом, но я беспокоюсь о том, чтобы привести ребенка в такой мир, как этот. Плюс, может быть, это эгоистично, но мне нравится, что сейчас только я и Дах. Не о ком беспокоиться, кроме нас.

***

Тридцать первый день ППД. Сегодня Дах прогнал еще одного красного дракона. Сказал, что она была настолько сумасшедшей, что даже не поняла, что у него есть пара. Что бы ни витало здесь в воздухе, отчего драконы сходят с ума, это действительно плохо для красных. Воспоминание о том, что красные — это самки, заставляет меня чувствовать себя немного странно, потому что я помню, что дракон, который напал на нас в небоскребе, был красным, и Дах разорвал ему горло. Он говорит, что она собиралась бросить мне вызов за его внимание, что, я думаю, свойственно драконам. Сражения для них очень важны. Самки бросают вызов другим самкам за право приблизиться к самцу, а затем самка также бросает вызов самцу. Это заставляет меня задуматься об их культуре. Какими они были в своем человеческом обличье? Неужели они просто все время бросали друг другу вызов?

***

Тридцать второй день ППД. Похоже, у драконов нет письменного языка. Дах все еще находит странным, что я читаю «послания» в книгах. Я спросила его, как они получают сообщения на большие расстояния, и он сказал что-то, что не имело смысла. Сказал, что в этом нет необходимости, и они всегда отвечали «на зов». Что бы это ни значило.

***

Тридцать третий день ППД. Я думаю, чем больше я узнаю о Дахе и его людях, тем больше я беспокоюсь, что мы не совместимы. Они кажутся такими непохожими на людей. Не то чтобы мы были великолепны, конечно. Но я читала книгу — романтический детектив — и плохого парня сдали копам и отправили в тюрьму. Дах был возмущен тем, что героиня не «достойно» убила плохого парня. Сказал, что это ее долг как защитника и что с теми, кто представляет угрозу для гнезда, разбираются сразу, чтобы они снова не стали угрозой.

Я пыталась объяснить ему, что люди просто так не убивают людей, и он, казалось, не понимал почему. Наверное, мне повезло, что он любит меня, и я забочусь о нем, но я волнуюсь. Что, если мы столкнемся с другими людьми, и Дах решит, что они ему не нравятся? Собирается ли он убить их, потому что хочет «защитить» меня? Что я буду делать?

Иногда я смотрю на него, и он такой человечный, а иногда я задаюсь вопросом, не сошла ли я с ума, потому что он никогда не был человеком. Даже близко. Его глаза не похожи на мои. Его кожа не похожа на мою. Он дышит огнем. Я знаю, что он любит, разговаривает и смеется так же, как и я, но мне интересно, не слишком ли много я ему приписываю? Может быть, в глубине души он слишком дикий, чтобы когда-нибудь по-настоящему понять, что значит быть человеком. Может быть, мне нужно перестать пытаться видеть в нем человека, а вспомнить, что он один из драконов, которые случайно застряли здесь, на Земле.

Может быть, мне нужно увидеть драконов такими, какие они есть — драконами, которые иногда принимают человеческий облик для спаривания.

***

Тридцать четвертый день ППД. Я спросила Даха, спаривались ли драконы когда-нибудь в своей «боевой форме», которую он называет формой дракона. Казалось, он был потрясен этой мыслью. Может быть, люди и есть уроды, потому что я почти уверена, что если бы у нас была вторая форма, кто-то бы там вот так отрывался. Думаю, есть о чем подумать.

***

Тридцать девятый день ППД. Несколько дней было тихо. Немного штормит, так что в последнее время я не часто видела Эмму. Только Дах и я, что означает много времени в обнимку, много секса и много моих попыток пробудить его память. Я думаю, Даху это не нравится, потому что из-за этого в его сознании появляются «вороны». Я думаю, это его способ отделить свое безумие — оно приходит в виде воронов. Что заставляет меня думать, что в его мире есть вороны, но может быть это и не так. Он терпит мои вопросы только потому, что любит меня и хочет сделать меня счастливой, но я знаю, что мое бесконечное копание в его мозгах расстраивает его. Я это чувствую. Я начинаю задумываться, не лучше ли мне оставить все как есть. Если мы счастливы вместе, почему так важно, откуда он родом?

Я думаю, что важно то, куда мы движемся вместе.

Глава 32

ДАХ

Моя Саша снова пишет в своем «дневнике». Я подхожу к ней сзади и обнимаю ее за талию, утыкаясь носом в ее шею сзади. Мне нравится ее запах, нравится, как она ахает каждый раз, когда я прикасаюсь к ней, как будто это сюрприз, что я хочу приласкать ее. Наши дни полны радости, но я начинаю ненавидеть этот дневник. Вместе с этим приходят вопросы, от которых у меня болит голова, и это позволяет воронам снова кружить вокруг.

Она откладывает его в сторону, когда я провожу языком по ее шее, вздыхая от удовольствия от прикосновения.

— Уже закончил охоту, детка?

«Да, закончил», — соглашаюсь я. Я все еще нахожу забавным, что она выбирает странные слова, чтобы называть меня ласково. Я всегда называю ее одинаково — моя пара, мой огонь, моя Саша. Никогда моим младенцем, малышом, деткой. Никогда моим пирожком. «Пойдем со мной в постель, — говорю я ей. — Я скучал по тебе».

— Тебя не было всего час, — говорит она со смешком, но ее возбуждение витает в воздухе. Теперь, когда моя Саша привыкла к моим прикосновениям, не требуется много усилий, чтобы создать ее брачный аромат. Ей нравится, когда я ласкаю ее, и особенно ей нравится совокупляться. Я считаю своим долгом прикасаться к ней каждый день, даже в те дни, когда у нее идет кровь. Ей это не нравится, но в конце концов я смогу убедить ее, что ее тело для меня прекрасно, что бы ни случилось.

«Это был долгий час, — говорю я ей, проводя языком по ее уху. — И на подходе шторм. Скоро пойдет дождь».