Я не отдам тебе ребенка, дракон! - Анна Сергеевна Платунова Страница 53

Сколько раз я стояла перед старенькой, обитой рейками дверью, стучала и ждала, когда мама откроет? Стояла, вернувшись из школы, когда тяжелый рюкзак оттягивал плечи, или с прогулки, когда на шерстяных варежках гроздьями висли снежные комочки. Иногда — сбив колени в кровь, после неудачного падения с велосипеда. Но я не плакала, держалась, знала, что мама обнимет меня крепко-крепко, пожалеет — и ссадины больше не будут болеть.

Я постучала и, как сотни раз до этого, услышала знакомые шаги, щелчок замка — он всегда издавал тихий треск открываясь, — и мама распахнула дверь.

Подхваченный сквозняком аромат выпечки вылетел нам навстречу и защекотал нос. У нас дома всегда пахло сладкими булочками, ванилью, корицей и вареньем. Такой родной запах! Сразу нахлынули воспоминания детства, когда казалось, что сладкого, посыпанного орехами кренделька или ватрушки с творогом вполне хватит, чтобы разогнать все беды и печали этого мира.

Вот и теперь, ожидая блудную дочь и ее загадочного парня, мама испекла что-то вкусненькое.

Моя мама и сама была как булочка — пухленькая и пахла ванилью.

— Доча! — Мамуля втянула меня через порог и, не давая раздеться, зацеловала. — А это мой будущий внук!

Пухленькая комплекция не помешала маме бодро наклониться и чмокнуть меня в живот.

— Ну мам! — опешила я.

Тут мама заметила Армана и стушевалась.

— Проходите, чувствуйте себя как дома.

— Теперь я вижу, в кого Елена такая красавица, — сказал Арман после приветствий.

Моя мамуля в молодости действительно была хороша, будто голливудская звезда, ее большие синие глаза ни одного мужчину не оставили равнодушным. Арман, кажется, говорил совершенно искренне, и тем покорил мамино сердце. Что бы она ни думала раньше об отце моего ребенка, сейчас она готова была пересмотреть свои взгляды.

54

Мама накрыла стол к обеду в гостиной. Она всегда считала, что гостей первым делом надо накормить, а потом уже и разговоры разговаривать.

— Наливочки? — И, не дожидаясь ответа, мама вытащила из буфета вишневую наливку. — Сама настаивала! Ленусику, конечно, не предлагаю.

Пока мы дружно ели вкусные щи, а потом пюре с котлетками, мама осторожно зондировала почву. «А кем вы работаете? Давно ли знакомы с Леночкой? Из какого города родом?»

Когда дело дошло до блюда с пирожками и сладкой сдобой, мама осмелела и пошла в атаку:

— А вы не хотите узаконить отношения? Я ведь вижу, как вы на Леночку смотрите. Да и ребенку нужен отец…

— Мам!..

— Я очень хочу узаконить отношения. — Арман глядел прямо на меня и говорил эти слова специально для меня, не для мамы. — Если Елена скажет, что готова…

— Ой, мам, а что за начинка такая интересная? Никак не пойму!

— Это барбариска, — отмахнулась мама и снова выжидательно повернулась к Арману.

Нет, так дело не пойдет. Разговор зашел слишком далеко. Они оба, кажется, ждут, что я прямо здесь и сейчас дам согласие. На что? На брак с Арманом? Какое «долго и счастливо» может быть у нас с драконом?

— Арман, а помнишь, ты хотел прогуляться? Покажу тебе школу, где училась!

Я быстро, насколько это вообще возможно в моем нынешнем положении, выбралась из-за стола.

— Помню, — подыграл мне Арман без запинки, вот только глаза потемнели и улыбка, которая то и дело появлялась на лице в обществе моей мамули, погасла.

Конечно, он понял, что я не хочу говорить на скользкую тему.

Он помог мне одеться, и мы часа два гуляли по улочкам моего детства. Я показала ему детский сад и школу, пруд, который раньше чудился настоящим морем, чахлую рощицу, прежде представлявшуюся дремучим темным лесом. Засечное, которое в мои десять лет виделось мне необъятным миром, вдруг как-то сжалось, будто усохло. И дома сделались ниже, и улочкиу́же… Арману-то, выросшему в городе из стекла и металла, в пентхаусе небоскреба, среди бескрайнего неба и бескрайнего моря, мое село и вовсе должно было казаться микроскопическим, однако я видела в его глазах неподдельный интерес к тому, что меня окружало с рождения. И этот интерес не мог не подкупать.

Когда мы вернулись домой, там уже сидела Олеся и поглощала булочки с чаем. Судя по бодрому виду, подруга успела прийти в себя и теперь поглядывала на Армана многозначительно и хитро. Мол, я знаю, кто ты такой!

За окном постепенно сгущались сумерки. Мы объелись и лениво потягивали чай. Мама, как я заранее и предполагала, принесла альбом с моими фотографиями. Я обменялась взглядами с Олесей и закатила глаза. Но не отбирать же!

Беседа сама собой свернула на забавные случаи и воспоминания. Я боялась, что Арман будет тяготиться этим разговором. Что ему, могучему владыке чужого мира, до жизни обычной человеческой девчонки? Однако он подался вперед и впитывал каждое слово.

— … и представь, где я отыскала этих двух голубушек? В заброшенном сарае! Чумазые, растрепанные, и каждая тащит за хвост толстую крысу!

— Ой, тетя Люда, не наговаривайте на Ленку, крыса была только одна — в моих руках!

Точно, я помнила эту историю! Олеся приютила очередного дворового кота и вместе со мной отправилась добывать ему пропитание! Жаль, не удалось посмотреть на офигевшую морду кота, которому в качестве ужина была бы предложена дохлая крыса.

Арман хохотал так искренне! Не ожидала от него.

— А вот когда вы с крыши сарая прыгали, так это точно Ленуськина была затея, — выдала меня родная мать. — Представь, Арманчик! Эти две дурочки напридумывали себе, что, если спрыгнут с достаточно большой высоты, у них вырастут крылышки, как у фей.

— Или как у драконов, — промурлыкала Олеся, коварно щурясь.

— Как у драконов… — повторила мама, неожиданно мрачнея. — Нет уж, знала бы, что Лена мечтает стать драконом, выпорола бы, не пожалела.

Мы все втроем — я, Олеся и Арман — переглянулись.

— Почему? — осторожно спросила я, потрясенная этим ее «выпорола». Мама никогда в жизни меня не била.

— Ох, Лен, я тебе никогда не рассказывала о твоем отце, все думала, что ты маленькая, что еще не время… Оглянуться не успела, как ты сама уже станешь мамой, а меня бабушкой сделаешь. Дело в том, что эта глупая мечта о крыльях не довела до добра твоего отца. Он хороший был парень, открытый, веселый. Вот только существовала в его семье дурацкая легенда, которая всех мужчин с панталыка сбивала, они никак себе места в жизни найти не могли, потому как о несбыточном грезили.

— О чем ты, мама? — прошептала я.

— Максим, твой отец, всерьез верил,