Ловушка для лжепринцессы - Ульяна Муратова Страница 53

Пока свекровь представляла мне труднозапоминаемых родственников, а я вежливо улыбалась, големы принесли подносы с закусками. Похожие на невысокие манекены, они двигались довольно плавно, без механической рваной неловкости. На подобии головы — две пары глаз (спереди и сзади) и уши. Больше ничего.

На големов никто не обращал внимания, меня одну брала оторопь от их вида.

— Лисса, чтобы тебе проще было ориентироваться, я объясню, — наклонилась ко мне свекровь. — У вилерианцев четыре имени. Например, я Ирэна Феймин Листаматур Дарлегур. Ирена — личное, Феймин — имя семьи, Листаматур — рода, а Дарлегур — клана. Феймином зовут главу нашей семьи. Выйдя замуж, ты станешь Лалисса Мейер Листаматур Дарлегур. По имени человека ты легко можешь понять, кто он.

— А Аннард? Он тоже Листаматур Дарлегур?

— Да. Его отец — родной брат Феймина. Наше поселение и земли именно так и называют — Листаматур. У нас, конечно, и другие семьи живут, но относительно малочисленные.

— Все собравшиеся тут — Листаматуры?

— Нет. Сидхар из другой семьи, — собеседница показала глазами на франта. — Если честно, я не планировала его звать, но Элдрий притащил его с собой… А причин отказывать от дома лучшему другу сына у меня нет. Но будь с ним поосторожнее, он холост и нахрапист.

То ли крепкое вино на голодный желудок, то ли духота, то ли усталость дали странный эффект: голова начала кружиться, перед глазами двоилось, а кожа горела. Бросило в пот и жар. Хотелось стащить платье и кинуться в бассейн с холодной водой. Да хоть на улицу в сугроб — всё лучше, чем необходимость источать любезные улыбки.

Но я изо всех сил старалась не показать своего состояния. Наверное, стоило попросить кону Ирэну позвать лекаря, но делать это посреди светского раута было слишком неловко. Как и попроситься на выход. Я цедила воду, съела пару кусочков рыбы и ждала, когда вечер закончится, чтобы снова лечь. То, что всё-таки умудрилась простудиться, не удивляло. Вероятно, это произошло ещё в ту холодную ночь, когда мы сорвались с места после нападения клана зелёных. Или просто сказалось общее переутомление.

Когда кона Ирэна увлеклась разговором с седым благообразным господином и отошла к выложенному сине-золотыми изразцами камину, на соседний пустующий стул вдруг опустился франт. Как его назвала будущая свекровь? Я уже забыла.

К нам тут же присоединился старший брат Мейера с женой.

— Лалисса, я так рада знакомству, — прощебетала беременная девушка.

Явно вилерианка, багряные волосы и вишнёвого цвета глаза красноречиво об этом свидетельствовали. Хотя Мейер, кажется, упоминал, что она переселенка. Или нет? От жара я уже не очень хорошо соображала, но хотя бы имя помнила.

— Олетта, взаимно. И прошу, называйте меня Лиссой, — ответила я, после чего горло мгновенно пересохло, пришлось сразу сделать несколько глотков воды.

— Лисса, — растягивая звуки, проговорил франт глубоким, соблазнительным голосом. — А я Сидхар. Отрадно видеть вас этим вечером…

Возможно, франт пытался вложить в свои слова некий подтекст, но меня сейчас больше волновали горячий туман в голове, жар и потеющая спина. Не проступят ли на платье некрасивые пятна до того, как этот несносный раут-нераут подойдёт к концу?

— Сидхар — один из лучших бойцов клана, — озорно улыбнулся Элдрий. — Сколько раз он Мейера обривал, вы бы знали, Лисса. Жаль, что сейчас братца нет, наверняка бы он устроил драку, получил по носу и заперся бы в своей комнате, лелея раны.

Я озадаченно уставилась на старшего брата Мейера. В его словах звучало столько яда, что удивляло, как он сам им не отравился. Это что? Ревность, зависть, желание отомстить маминому любимчику?

— Право, Эл, не стоит портить очаровательной Лиссе настроение. В конце концов, она же не виновата в том, кому выпала честь за ней ухаживать, — белозубо оскалился Сидхар.

Длинноволосый, пожалуй, был красивее всех братьев Феймин, включая и старшего. То ли масть вилерианцев перестала меня пугать, то ли сказалась общая усталость — мозг уже не воспринимал их внешность, как чуждую и непривычную. Сейчас передо мной сидел просто привлекательный яркий молодой мужчина с гармоничными чертами лица. Мужчина, на которого мне было решительно плевать. Все желания сводились к одному: поскорее оказаться в комнате и лечь спать.

— Если честно, на месте Лиссы я бы задумалась о том, почему Мейер её вот так взял и бросил, это же просто опасно, в конце концов? — прощебетала Олетта. — А что если он не вернётся вовремя?

— Олетта, — остановил её Элдрий.

— Ладно, я молчу, — возвела она глаза к потолку.

— Если он не вернётся в ближайшие дни, то мне его жаль, потому что в таком случае я намерен предложить свои ухаживания, — вкрадчиво проговорил Сидхар, пристально глядя мне в глаза. — Лисса слишком прекрасна, чтобы остаться без внимания. А уж я своего шанса не упущу и не стану оставлять невесту одну среди чужаков. Вам же неуютно здесь, не так ли?

Последние слова прозвучали с искренней заботой. И крыть было нечем, неуютно — это ещё мягко сказано. С каждой минутой мне становилось всё хуже, и голова кружилась всё сильнее.

— Я бы хотела вернуться к себе. Чувствую себя неважно, — отозвалась я, борясь с волнами накатывающим жаром.

Огляделась, но будущую свекровь не нашла. И куда она делась?

— Позвольте мы вас проводим, — тут же вызвался Сидхар.

— Идите. Я предупрежу маму Ирэну, что Лисса устала и решила лечь пораньше, — мелодично проговорила Олетта. — Неудивительно в текущих обстоятельствах, да ещё и без Мейера рядом.

В голове нарастал болезненный гул. Поднявшись со стула, я даже пошатнулась, но Элдрий подхватил меня под затянутый в плотный бархат локоть. Как же сильно хотелось поскорее снять это платье! Вот есть платье-футляр, а это платье-саркофаг. Персональный бархатный крематорий.

Выведя из гостиной, брат Мейера и Сидхар сопроводили меня в жилое крыло, а затем Элдрий вдруг подмигнул своему другу, отсалютовал мне и стремительно скрылся в пустом коридоре. Я бы шокированно уставилась ему вслед, но чувствовала, что если сейчас не лягу, то просто в обморок свалюсь самым