Вены магии (ЛП) - Хамм Эмма Страница 54

Слезы жгли ее глаза, она кашлянула.

— Это уже не важно. У меня нет выбора.

— Я не могу даровать тебе реликвию Туата де Дананн, — сказала Мака. — Я даже не могу биться рядом с тобой на поле боя, я не должна менять жизни фейри. Но если ты примешь мой последний подарок, я дам тебе все свои знания.

— Как такое возможно?

— Я видела тысячи битв, убила больше мужчин и женщин, чем сейчас живет на этой земле. Это мое наказание, и я хочу, чтобы ты победила.

Это могло помочь, хоть она не хотела больше криков умирающих в ее голове. Она вздохнула.

— Еще один выбор ради остальных. Да, Мака, я принимаю твой дар.

Рыжеволосая женщина стукнула пальцем по лбу Сорчи, и все ее знания сражений пролетели перед глазами Сорчи.

Она поняла, какие строения работали, а какие — нет. Она видела глазами умирающих и победителей. Клинки формировались под раскаленными молотами. Щиты получали вмятины от ее огромной силы, и кровь текла водопадом от ее рук.

Сорча упала на колени, вытянув руки.

— Забери, — закричала она. — Забери это. Я это не хочу!

— Тебе это нужно, чтобы защитить себя и свой народ. Как бы тяжело ни было.

Она ненавидела это. Ненавидела крики, вину, чудо, если у воинов были семьи. Мака не ощущала эту тревогу. Она видела холодную тяжелую правду войны.

Как Туата де Дананн несла все это в себе?

Мака опустилась на колени и сжала ладони Сорчи.

— Не давай этому захлестнуть тебя. Война темная и опасная, многие падают жертвами ее кошмаров. Но не дай этому поглотить тебя. Это не твоя судьба.

— Я не хочу знать все это.

— Ты должна знать и использовать эти знания с умом. Ты поведешь свой народ в бой, будешь биться с ними бок о бок, как и должен лидер.

— Я буду лишь замедлять их.

— Не с этими знаниями. Ты будешь с мечом, будешь сражаться со щитом, по которому будет стекать кровь, и ты будешь принимать решения, зная, что делала это по их обычаю.

Сорча слышала скрытые слова в речи Маки. Она подняла взгляд, глаза были красными от слез.

— Ты не хочешь, чтобы мы воевали.

— Я видела исходы многочисленных битв. Я видела, на что способны фейри. Я верю, что и тебе нужно это видеть.

— Воспоминаний недостаточно?

— Ты можешь разделить мои воспоминания, но ты не испытала этого сама. Война терзает самых сильных, ломает их. Ты познаешь истинную себя только в пылу боя.

Сорча искала ответ в ее глазах.

— А если мне не понравится то, что я обнаружу?

— Никому не нравится то, что они находят на конце клинка. Но это поможет тебе решить, каким должно быть будущее Благих фейри.

Мака встала, отряхнула юбки и протянула руку Сорче.

Она не хотела помощи фейри, но поняла, что была слаба. Вздохнув, она протянула руку и позволила Маке поднять ее на ноги.

Запах травы вблизи был особенно сильным. Пахло домом, добром, бесконечными летними днями. Эти воспоминания Сорча даже обдумать не успевала.

— Готова, дитя? — спросила Мака.

— Нет.

— Но будешь.

— Да.

— Когда ты дашь своей армии ответ, который они ждут?

Сорча посмотрела на небо, увидела, что солнце уже опускалось за горизонт.

— Этой ночью на пиру, который они приготовили. Они будут ждать этих новостей.

Мака кивнула и отпустила ее.

— Итак, Королева-друид начинает свою войну.

12

Бой в конце войны

— О, милая, — сказала Уна, затягивая ремешки доспехов Сорчи. — Ты уверена?

Нет. Она не была ни в чем уверена. Но Сорча знала, что не могла стоять, пока ее народ сражался. Она отказывалась стоять на холме и смотреть, как умирают воины, когда она должна была биться вместе с ними.

Она теперь была королевой. Это был ее долг.

— Да, — наконец, сказала она. — Я буду биться бок о бок с ними.

— Он бы этого не хотел.

Сорча рассмеялась.

— Он хотел бы, чтобы я сидела в углу и ждала, пока крики прекратятся. Это не я, Уна. И ты знаешь, что, даже если бы он был жив, я бы нашла способ пойти в бой.

— Но ты бы исцеляла, а не сражалась.

— Признаю, это сложно. Я хочу исцелять, а не вредить. Но это единственный выбор. Я приняла их как свою семью, своих подопечных, и я не буду трусихой в их глазах.

Уна погладила узор на грудной пластине Сорчи. Они выбрали доспех, что выделялся среди остальных. Выбитые завитки создавали узор на ее груди и животе. Соединяющиеся части гладко обвивали ее руки, плечи и ноги.

Доспехи не замедляли ее, и это было важнее всего. Они нашли доспехи в глубинах замка, и Уна заявила, что когда-то давно их видела. Их сделали не фейри, а друиды носили их давным-давно.

— Милая, к тебе кое-кто пришел.

Сорча оглянулась, ожидая увидеть члена военного совета. Но в тени двери стояла Эльва.

— Входи.

Она изящно прошла к свету, и Сорча стиснула зубы. Эльфийская броня покрывала Эльву золотом с головы до пят. Она хорошо помнила эту броню по атаке на Гибразиле.

— Ты с нами? — Сорча хотела спросить, пойдет ли она к армии Фионна, нося так нагло их символ.

— Да. Я хотела послать весть своему любимому супругу.

— Какую?

— Я ношу его имя, метки и его любовь, но я — не его.

Огонь пылал в глазах Эльвы, и этого хватило, чтобы ответное пламя затрещало в груди Сорчи. Она твердо кивнула.

— Тогда выбери оружие.

— Спасибо, Уна, я подготовлю ее дальше.

Пикси опустила голову и покинула комнату.

Сорча смотрела, как эльфийка шла по комнате, проверяя вес и баланс мечей.

— Мой совет предупредил меня не оставаться с тобой наедине. Они не верят, что тебе можно доверять.

— Уверена, они считают, что я прибыла убить тебя.

— Ты могла бы?

— Легко, — Эльва выбрала тонкую рапиру, застегнула ремешок перед грудью, и меч повис за ее спиной. — Я не хочу тебя убивать.

— Ты говоришь, что пришла за свободой. Как война с Фионном даст тебе ее?

— Я не начинаю войну. Я ее заканчиваю, — Эльва смотрела ей в глаза. — Мы с Эмонном были очень близки в юности. Он защищал меня, даже когда я этого не хотела. Он был как старший брат, а потом тот, кого я могла бы полюбить.

— А потом появился Бран, — сказала Сорча, радуясь потрясению на лице Эльвы.

— Откуда ты знаешь?

— Эмонн упоминал немного твоей истории, и я сообразила. Бран был тут, кстати.

Эльва медленно кивнула, опустила голову, чтобы тени скрыли выражение ее лица.

— Давным-давно мы стали бы с ним сильной парой.

— Давным-давно.

— Я устала от мужчин. Их ладони впиваются, они многого хотят, а мой разум уже не хочет подчиняться их воле.

— Не верю, что Бран попросил бы от тебя такого, — заявила Сорча. — Он кажется благородным, хоть он Неблагой, и семья у него неприятная.

— Ты еще мягко их описала, — Эльва слабо улыбнулась. — Я хотела бы стать другой, повзрослев, но не стала. Женщина в этом теле уже не хочет внимания мужчин. Даже тех, кого я могла полюбить.

Сорча ясно помнила, в каком состоянии была Эльва. Пятна опиума на пальцах, стеклянные глаза, страх, когда она думала, что Фионн вернется. Хотя Фионн любил ее, она все еще была мучима этим.

Шагнув вперед, Сорча протянула ладонь в броне и сжала руку Эльвы. Металл задел кожаную броню с шорохом.

— Когда я была маленькой, женщина на улице сказала мне, что женщины были созданы для страданий. Такие карты раздает нам жизнь, каким бы ни было наше положение. Я не верила в это, и я вижу теперь, что мы сами создаем свой путь.

— Если выбираем это.

— Ты сделала такой выбор, Эльва. Я буду биться за твою свободу рядом с тобой. Я поддержу твой выбор после войны и никому не дам встать у тебя на пути.

Сорча произносила слова искренне, сила гудела в ее теле.

Эльва резко кивнула, сжала ее пальцы еще раз и отошла к оружию.

— Вы выбрали оружие, Ваше величество?

Ее впервые так назвали. Спина Сорчи выпрямилась.

— Нет. Я умею стрелять из лука, но военный совет намекал, что мне нужен меч.