Академия наездников. Игрок - Зоя Анишкина Страница 54

Из трех обсерваций та, в которой оказалась я, – самая лучшая. Она была укомплектована всем необходимым. Не только игровыми и обучающими комплексами, но и людьми.

Несмотря на то, что родители бросили меня, детство у меня было счастливое. Меня любили и воспитывали. Сделали сильной и волевой, не обращающей внимания на то, что я безродная.

Обсервацию всегда вспоминала с трепетом и благодарностью. Это потом уже узнала, насколько мне повезло с полисом и порядками в нем. Марк Музенидис подмял Ихтрамар под себя и сделал из него поистине курортный рай.

Где это видано, чтобы безродные, как я, купались в море несколько раз в неделю, получали прекрасное образование и претендовали на обучение в самой секретной Академии шести полисов?

Мне рассказали про нее еще в детстве. У нашего Председателя правящих тут свои связи какие-то, и периодически выделялись места под одаренных детей. А я такой и была. Дар открылся у меня едва ли не с пеленок и сразу показал свою мощь.

Практически сразу появилась уникальная способность создавать ту самую завесу. Ох, сколько шалостей с подругами мы совершили под ее покровом, пока грандвидера не догадалась.

В тот день вместо наказания она отвела меня в одну из комнат библиотеки и показала энциклопедию-голограмму. Там была информация про таинственную Академию наездников в холодном полисе на краю света.

Романтический флер и уникальность сразу привлекли внимание. И с тех пор я заболела идеей учиться там. В самом замечательном учебном заведении на свете. Зубрила не покладая рук и подтягивала физическую подготовку.

Тогда же и увлеклась лекарским делом, ведь этот предмет значился как один из обязательных, а я ничегошеньки про него не знала. А нет ничего хуже для юной максималистки, чем незнание. Вот тогда-то я и обрела свое призвание.

Кто бы мог подумать, что с такими способностями и внешними данными я стану лекарем драконов? Воистину пути человеческие неисповедимы.

Но это ждало меня впереди, а сначала нужно было закончить обсервацию и получить заветное место. Поэтому к своим двадцати двум годам я подошла во всеоружии.

Лучшая на потоке обучения, выдающиеся данные и Дар. Но плата за Академию слишком высока, а про места для обсерваторских мы тогда не знали. Поэтому грандвидера пошла на поклон к Председателю, чтобы тот оказал помощь.

Он был согласен, но на одном условии: разговор со мной с глазу на глаз. Марк Музенидис всегда был себе на уме, поэтому этой просьбе никто не удивился. Мужчина любил глубоко вникать в суть любой проблемы.

Так и состоялась наша встреча, перевернувшая мою жизнь. Я-то думала, что мне предстоит что-то вроде испытания, ввязывание в долги или что-то подобное. Не бесконечно же полис будет обеспечивать мне шикарную жизнь.

Все-таки в двадцать два года я уже была лишена большей части иллюзий. В обсервации заботились и об этом. Но все обернулось совсем не так.

Во-первых, мне сообщили о таких вот местах. Для бедных и безродных, но исключительно талантливых. Я была на седьмом небе от счастья. Только продлилось оно недолго.

Музенидис честно рассказал, что в Академии меня никто оберегать не станет и слава у нее не лучшая, особенно для таких, как я. Что, попав туда, окажусь в западне как минимум на три года. Это было во-вторых.

А вишенкой на торте стал договор с возможностью обнуления, если я не справлюсь ни с учебой, ни с чем-то другим. Он описал процесс занятий и предметы, только не с таким восторгом и романтичностью, как в энциклопедии, а жестко и без прикрас.

Там же прозвучали слова про домогательства и надругательства, про тотализатор. А потом меня отправили подумать. Но я же смелая и упрямая. В двадцать два ихтрамарское море по колено. Поэтому я согласилась.

Музенидис удивился, но со всем помог. В отличие от других, я приехала в Академию не как безродная из обсервации, а под личиной родственницы одного из правящих морского полиса. Поговаривали даже, что я любовница председателя.

Поэтому на первых порах меня защищал страх перед сильными мира сего, ведь раньше их боялись, как испепеляющего пламени дракона. Не то что в наши дни.

Я же наслаждалась и вливалась в коллектив. Естественно, училась на отлично и летала на казенных драконах, которых постоянно клинило из-за тысяч приказов, наложенных один на другой. Плюс ко всему они были старые и немощные.

Но, святые правящие, я летала на драконе и постигала искусство циркового шоу! Я парила и наслаждалась каждым днем. Пока в один момент все не рухнуло.

В середине второго года обучения очередная шайка местных «горячих мужчин» прознала, кто я. Им понадобилось почти два года на это. Тупые гелиды. Так я попала в тотализатор.

Пришлось срочно придумывать, чем себя обезопасить. Охота открылась серьезная, и зачастую мне приходилось ночевать в ангарах у драконов. Я помогала здешнему смотрящему подлечивать их, и звери платили мне защитой.

Трусливые гелиды, типа Норберна и его дружков, не совались туда, но днем прохода не давали. Как-то им удалось подловить меня и почти разрешить драконов спор, но вмешался на тот момент еще магистр.

Игнатиус Ремолиус спас меня от насилия и предложил покровительство. Не за спасибо, разумеется. За мое юное и полное сил тело.

Он нравился и мне, причем с самого начала обучения, но я и помыслить не могла, что эти чувства взаимны. Я согласилась. Ведь из двух зол выбирают меньшее.

Игнатиус стал моим первым мужчиной, наставником и другом. Даже больше. Я полюбила его чистой девичьей любовью. Самой первой и восторженной. Самой глупой и безбашенной.

Меня больше не трогали, ведь любовниц преподавателей не принято подлавливать в коридорах. Мы были мечеными, и никто ни рук, ни других частей тела на нас не поднимал.

Оставшиеся полтора года пролетели незаметно. Я сдала все экзамены на высшие баллы, и Ремолиус предложил мне подать заявку на должность магистра. Расписал перспективы и самый главный дар, который я не смогу получить больше нигде.

Не знаю, что