Наследники мира - Юлия Григорова Страница 55

Когда же мы упёрлись в обрыв, с которого река стремительно падала и впадала в море, нам было больше негде искать, и спутник знал это. Наблюдая за ним краем глаза, я не заметила каких-либо эмоций на лице или во взгляде. Это тоже поражало, хотя не должно было, ведь он Бог, а им особо несвойственны человеческие чувства, как я успела узнать. Стоя на самом краю обрыва и наблюдая за потоками казавшейся голубой воды, Хенорп выглядел жутко одиноко, что мне захотелось его обнять, но внутренний голос отговорил это делать.

– Придётся продолжить поиски за пределами Апатии, но там у меня хоть больше возможностей. Тебе можно вернуться в поместье, – неожиданно произнёс он и резко шагнул вперёд.

Бросившись к Богу смерти, я протянула руку, пытаясь схватить его, но не успела. Фигура стремительно неслась вниз с обрыва, и при виде этого у меня буквально остановилось сердце, пропустив пару ударов. Задержав дыхание, я не могла сделать ни вдоха, пока не увидела, как он погрузился в воду с головой, а затем спокойно вынырнул и поплыл прочь. Прочь от границы моей страны, туда, где его божественная сила вернётся, и он станет собой.

– Вот же засранец, – недовольно буркнула я, оставшись в одиночестве на краю обрыва, вдали от дома, наедине с двумя лошадьми.

***

Выбравшись из остывшей ванны, я поспешила принять от служанки полотенце и закуталась в него, прежде чем она подала мне халат. Холодная вода ещё очень долго будет у меня ассоциироваться с рекой, и с этим определённо что-то надо делать, только что? Насильно валяться в остывшей ванне и пытаться получать удовольствие, уткнувшись носом в лаванду? Ведь и запах тины и водорослей никак не хотел меня покидать, сколько бы бутылочек с ароматическими маслами я на себя ни вылила. Видимо, он теперь так и будет меня преследовать вместе с неприятным ощущением на кончиках пальцев, ощупывающих склизкое дно столько дней подряд. Как же хорошо снова оказаться дома, а не в глуши леса, да ещё и в одиночестве.

Весь обратный путь я думала только о Хенорпе и ничего не могла с собой поделать. Эти несколько недель, что мы провели в пути к реке и поисках, казались мне не правильными и самыми странными в жизни, а ведь я пережила немало. Пусть мы и вступали в редкие перепалки словами, вызывавшими один негатив, но периодически ещё и перекидываясь бытовыми фразами, но всё это произвело на меня слишком сильное впечатление. Прокручивая в голове каждую ночь, когда Бог смерти подменял меня и шёл в реку, а я, поборов в себе усталость, сооружала нам небольшой перекус и любовалась им в воде, до того, как проваливалась в сон, я улыбалась. Поймав себя на этом, запуталась в собственных мыслях ещё больше, ведь с тех пор, как мы с Хенорпом заключили сделку, и он забрал мою дочь, я никогда не улыбалась. Казалось забавным, что именно он, в первую очередь, был и причиной отсутствия радости в жизни, и в то же время стал именно тем, кто снова её вернул. Мысленно я постоянно ругалась на саму себя за подобные чувства, если то, что бушевало внутри меня, можно так назвать. Мне же следовало ненавидеть Бога смерти и злиться на него, особенно за то, как тот просто бросил меня одну, и честно, где-то в глубине души именно это я и испытывала.

Стараясь отвлечься от очередного потока размышлений о существе, которого лучше бы никогда не было в моей жизни, я закуталась в халат, наслаждаясь нежностью и мягкостью ткани.

– Убери здесь, я скоро вернусь, – приказала я служанке, указав на ванну, а сама направилась прочь из комнаты, намереваясь прихватить из библиотеки ту самую книгу, от чтения которой меня оторвал визит Хенорпа до нашего путешествия. Хотелось вместе с ней плюхнуться на мягкую перину кровати и закутаться в приятно пахнувшее одеяло. Погрузиться в тайны истории и забыть обо всём случившемся за прошедшие недели, а особенно о Боге смерти. Ему больше незачем ко мне являться, по крайней мере, пока, и, скорее всего, в ближайшее время нам не доведётся увидеться.

Бредя по слабоосвещённым коридорам поместья, я испытывала жуткую усталость и напряжение. Мышцы ныли от несвойственной им физической активности в течение последнего времени, но это было приятное покалывание, а не боль. Оно не вызывало дискомфорта. Внутренний голос призывал плюнуть на книгу, развернуться и отправиться спать прямо сейчас, но ноги сами несли меня к библиотеке, и я им не противилась. Стоило открыть дверь и переступить порог, как я поняла, что следовало довериться вовсе не ногам.

Устроившись на стуле, фигура в чёрном балахоне поддерживала открытую книгу, водя пальцем по строчкам. Забавным казалось больше то, что в библиотеке не горело ни одной свечи, а луну на небе закрывали облака и единственным источником света выступали факелы с внешней стороны поместья, отблески которых едва доставали до окна. Как гость мог видеть что-то в книге при таком освещении, оставалось для меня загадкой, но я чуть не взвыла от отчаяния, когда его увидела.

– Ты долго, я уже заскучал, – пробормотал недовольно он, захлопнул книгу и резво вскочил со стула, выпрямившись в полный рост. Капюшона на голове не было, а лицо Бога было точно таким же, как и всё наше путешествие.

– Мог бы подкинуть, было бы быстрее, – недовольно бросила я, стремительно подошла к столу и взяла с него нужную мне книгу. Беседовать с Хенорпом сил не было, и я не хотела этого делать, но он явно не будет спрашивать.

– Так я и ждал, а ты не прыгнула, – непринуждённо пожал он плечами, уставившись прямо на меня с каким-то презрением в глазах. Тут уже мне стало неловко, ведь я даже и не подумала прыгнуть за ним с обрыва. Мне же точно так же ничего не грозило. Не привыкла я ещё к собственному бессмертию, ведь испытала его всего один раз, да и предположить не могла, что Хенорп будет меня ждать, если он не соврал прямо сейчас.

– Я не сообразила, – честно призналась я.

– Не сообразила, что когда я пересеку границу и верну свои божественные силы, то смогу вместе с тобой, если бы ты оказалась рядом, перенестись поближе к поместью, сократив время на обратный путь?