Исцеляющее сердце (СИ) - Екатерина Овсянникова Страница 55

Закончив рассказ, Уильям достал еще один стакан и наполнил его коньяком, после чего протянул мне. Проделав тоже самое со своей долей напитка, супруг вновь откинулся на спинку и уставился на меня выжидающим взглядом.

Мой прежний мир в этот момент словно рухнул. В голове смешались все чувства одновременно.

Как и все люди, я называла его отвратительным чудовищем, уродом. Я считала его маньяком, который губит невинных ради собственного удовольствия! А он же на самом деле лишь пытался дать своему народу шанс на выживание…

Чувство стыда стало стремительно захватывать меня…

Я так глупо себя вела и осуждала его, вовсе не осознавая как тяжело ему пришлось… Какая же я дура!

Вздохнув для храбрости, отпиваю немного коньяка и отставляю стакан в сторону с целью продолжить беседу. Скривившись от крепости напитка, я решила продолжить разговор, пока хмель еще не сильно ударил в голову.

— Но если это так важно, то почему надо ждать? Ведь время уже пришло…

Супруг отрицательно покачал головой.

— Этого я и сам не знаю. Об этой отсрочке меня попросила Ниннэ после нашего с тобой визита к ней. Она ничего мне не расскажет как минимум до тех пор, пока не дождется результатов своего странного эксперимента. Именно поэтому в указе и сказано про две недели…

Поднявшись с кресла, Уильям подошел ближе к окну и уставился на небо, которое уже почти полностью потемнело.

На некоторое время в кабинете воцарилась неловкая тишина и потом я заметила, как рука Уильяма, что сжимала стакан, сильно затряслась и выронила его. Раздался громкий звон бьющегося стекла, а сам супруг оперся спиной на стоящую рядом книжную полку и, учащенно дыша и корчась от боли, стал тихонько сползать на пол.

До смерти перепугавшись, резко вскакиваю со стула, подбегаю к нему и сажусь рядом. Он достал из кармана небольшую стеклянную бутылку с неизвестной мне жидкостью и отхлебнул несколько капель.

— Уильям, что с тобой? Может позвать на помощь Ханса? — лепечу взволнованно, окидывая его не менее перепуганным взглядом.

— Нет смысла его звать, он ничего не сможет поделать… — выдавил сквозь боль супруг. — Эти приступы как раз и говорят о моем энергетическом истощении, вызванном проклятием. Настойка Ниннэ должна облегчить боль…

— Но ведь ты же не можешь пить ее вечно! — протараторила, расстегивая пациенту верхние пуговицы на рубашке в надежде облегчить ему дыхание.

— Не могу…

— Но как тогда помочь тебе?

— Спасти от приступов на ближайший год сможет только тот самый смертоносный укус, что насытит меня энергией, а после все начнется заново. Я постараюсь продержаться указанное Ниннэ время, но если же не получится… У меня не будет иного выхода… — Уильям замолк и медленно моргнул глазами, вновь глубоко выдохнув.

Хмельная дымка вместе с улышанным лишь усилила мое чувство стыда.

Человек страдает, а я тут корчу из себя невесть кого! Да даже служба у мерзкого Райнольда не сравнится с тем, через что столько лет проходит Уильям!

Почему-то от отчаяния я не нашла варианта лучше, чем приложить голову к его груди, чтобы вслушаться в сердцебиение. Похоже, настойка Ниннэ действует и дыхание постепенно возвращается в норму. Сердце вновь бьется размеренно, а грудь вздымается все реже…

Левой рукой я нежно погладила ее, словно желая перепроверить свои догадки, а он же в ответ крепко обнял мое левое плечо. Удивившись его движению, поднимаю голову и тону в его серо-голубых глазах, в которых сейчас отчетливо читалась боль. Его правая рука нырнула в мои локоны, направляя голову все ближе. Лишь мгновение — и его уста вновь соединяются с моими, но теперь уже в более долгом поцелуе. Это были не просто прикосновения как на свадьбе — его губы двигались страстно, уверенно и настойчиво. От неожиданности я, как, наверное, и он, совсем забыла о том, что только что происходило в этой комнате. Мы словно выпали из реальности. Не желая уступать в инициативе, пытаюсь поддерживать контакт ответными, еще неумелыми движениями губ.

Его жадно вторгшийся в мой рот язык окончательно снес мне голову.

Я и представить себе не могла, что это бывает вот так!

Чувствую как его рука скользит по плечу, постепенно оголяя нежную кожу, а от легкого прикосновения тело пробивает мелкой дрожью. Он нечаянно дотронулся до царапины на шее, но в порыве страсти я даже не заметила неприятных ощущений или жжения.

Через некоторое время он ненадолго отпустил мои губы, но вот мне теперь так просто прекращать наш поцелуй не хотелось, поэтому я хитро перехватила инициативу в свои руки. Нырнув рукой в его волосы, делаю то же, что он — направляю его лицо к себе и жадно впиваюсь в его губы. Мы обменивались невыносимо страстными поцелуями, а я все чаще издавала те самые странные звуки.

Но то ли хмельная волна ударила мне в голову, то ли я стала увереннее — я совсем не стеснялась и хотела продолжать дальше! Не отпускать его ни на секунду…

Вскоре от уст он перебрался к шее. Сначала Уильям медленно спускался от подбородка к ложбинке на груди и, пару раз поцеловав укромное местечко, стал подниматься к раненому участку, где еще виднелась царапина. Млея от наполняющих меня сладостных чувств, я затихла и закрыла глаза, оставляя супругу дальнейшую инициативу.

В тот миг не был страшен даже тот самый возможный смертельный укус. В волне наслаждения мне показалось, что ради облегчения его боли я готова на все…

Вновь чувствую легкое покалывающее ощущение от его клыков в этом же месте…

Это все? Получается, мое время пришло?

Стук в дверь, раздавшийся в этот момент, заставил его отпрянуть, а меня — прийти в чувство. Мы оба поднялись с пола и Уильям, стараясь вести себя как ни в чем ни бывало, сел на свое кресло и положил руки на стол.

— Кхм-кхм, — раскрасневшийся супруг кашлянул в сжатый кулак. — Войдите.

На пороге возник Ханс, который, судя по подносу с едой в руках, решил принести своему господину угощение.

— Хм, кажется я не вовремя, — смутился дворецкий, бросив взгляд на мое оголенное плечо, которое я совсем забыла поправить после страстного времяпрепровождения с супругом. Залившись румянцем, шустро поправляю платье и, попрощавшись, стыдливо выбегаю из кабинета и отправляюсь к себе в комнату.

Хмельную волну от стыда как рукой сняло.