Александра Черчень - Закон о чистоте крови. Слуги богини Страница 56

— Как скажешь, — не стала развивать тему Хемина. — Я принесла некоторые документы, на которые тебе стоит обратить внимание и заняться этим… ну, или отдать нам.

— Как понимаю, данные неприятности относятся к разряду тех, которые сначала оказываются у меня на столе? — вскинул бровь Инейран. — Хорошо… сегодня ближе к вечеру я появлюсь, собери, пожалуйста, совет директоров.

— Как прикажете, — склонила голову нага и, отставив полупустую чашку, грациозно поднялась. — Собственно, у меня все.

— Благодарю за предусмотрительность и визит, — нейтрально улыбнулся в ответ господин Дальварис.

— Это моя работа, — спокойно ответила женщина и, кивнув на прощание, выскользнула из столовой.

Инейран проводил ее задумчивым взглядом, но вскоре его внимание поглотила принесенная помощницей папка и недопитый кофе.

А потом и совершено иное. Дверь тихо скрипнула, мужчина развернулся и на секунду опешил, с удивлением разглядывая невероятное существо в проеме.

Существо было потрясающе милым, бело-розовым от смущения, слегка растрепанным и одетым в его вещи, которые, разумеется, были Лалидари велики.

Немногим раньше, в спальне наверху

Я сидела на постели, нервно сжимая собранную на груди простыню, и пыталась думать. По возможности конструктивно, но пока не особенно получалось, к сожалению.

Итак, что мы имеем? Из положительного — только то, что насиловать меня не собираются, так же, как и принуждать. Совращает пока. Собственно, на этом плюсы и заканчиваются. Минусов же — пропасть! Где-то в катакомбах остались Нурикеш и Мышисса, которые все еще спят под волшебной голубой водой. А меня выдернуло, и я даже ритуал не завершила!

И почему Гаррини ничего не делает?! Есть вариант, что просто не может…И меня сейчас отсюда выцарапать проблематично. Хотя, в чем проблема… сам отдаст, как наиграется.

Так! Не время рефлексировать. Нельзя сейчас сидеть сложа руки. Я так напридумываю себе то, чего нет, а то, что есть, раздую до немыслимых размеров.

Я решительно встала и пошла к шкафу Инейрана. Там, разумеется, мне по размеру ничего не было, но шаровары я закатала и перехватила на талии поясом, сверху же накинула расшитую рубашку. Видок, конечно, тот еще, но за неимением лучшего…

Заключительным штрихом стали сначала большущие носки, а следом — не менее шикарные по размеру тапки. Да, прелестница…

Я осторожно вышла из спальни и почти сразу наткнулась на маленького старичка-брауни, куда-то спешащего со стопкой чистых выглаженных вещей.

Мы остановились, словно натолкнувшись на невидимую стенку, и внимательно друг на друга посмотрели.

Первым, разумеется, пришел в себя слуга.

— Я могу быть чем-то полезен госпоже?

— Да, — покраснела я и решительно спросила. — Я хотела бы видеть хозяина этого дома. Вы не проводите меня к нему?

— Разумеется, барышня, — ответил брауни. — Леди, меня зовут Соколлис, и я личный слуга господина Дальвариса. Если вас не затруднит, то я просил бы подождать несколько секунд.

— Конечно, — улыбнулась я и увидела, как старичок скрывается в искрах красно-медного света, и почти сразу появляется, но уже без своей ноши.

— Прошу за мной. — Брауни повел меня по коридору, к лестнице.

Я с любопытством оглядывалась. Наш дом был выдержан в западном стиле, с небольшими вкраплениями моды жаркого юга. Дом Инейрана же, преимущественно, был в восточном стиле. Красиво, четко… сдержанно и дорого.

Когда мы подошли к дверям гостиной, на которых были изображены две сказочные жар-птицы, то Соколлис меня покинул, сказав, что господин изволит завтракать в этой столовой.

Я помялась, с испугом глядя на дверь, не зная, что и как делать и говорить, но решила не тянуть время и осторожно толкнула одну створку.

Сделала маленький шаг вперед, окидывая комнату любопытным взором, и почти сразу, поймав синий взгляд, смущенно потупилась, тут же вспомнив, во что я одета сейчас… и что между нами происходило вчера.

— Лалиша, — низкий, чувственный голос затронул какие-то потайные струнки в душе. — Доброе утро, милая.

— Здравствуй, — все же решилась я поднять глаза.

— Присаживайся, — кивнул на кресла Инейран. — Ты на завтрак желаешь то же, что и обычно, или сегодня какие-то особенные предпочтения?

Я как раз пересекала комнату и из-за больших тапок была сосредоточена на дороге и на том, чтобы не навернуться. Наверное, это и спасло.

— А откуда ты знаешь, что я предпочитаю обычно? — осторожно спросила я, опускаясь в кресло напротив медного нага.

— Интересовался, — невозмутимо ответил Иней и прикрыл глаза, через миг сказав: — Сейчас все будет.

И правда… не прошло и пяти минут, которые не были тяжелыми только из-за того, что рыжий поддерживал непринужденную беседу о природе, погоде и искусстве, как передо мной стоял поднос. На нем исходила паром овсяночка с кусочками фруктов, а также черный чай и гренки с медом.

Лицезрение последних умудрилось реанимировать не только аппетит, но и настроение, которое немного подпрыгнуло при виде такой прелести.

— Спасибо, — решила быть вежливой девочкой я и взялась за ложку.

Пока ела, Инейран просматривал документы, изредка с улыбкой косясь на меня, отчего я через раз давилась. Когда я опять закашлялась, он на миг отложил папку и, проникновенно глядя на меня, проговорил:

— Не нервничай, хорошая моя. Мне просто очень нравится на тебя смотреть.

— Ага, — вздохнула я. — Непричесанная, некрасиво одетая, за завтраком… ну прямо мечта.

— Мечта, — хрипловато подтвердил мужчина, и я, отметив как потемнели его глаза, почему-то подумала, что он как-то что-то другое себе сейчас представил.

Впрочем, следующие же слова нага вызвали судорожный вздох и краску, прилившую к щекам.

— Домашняя, милая, нежная, желанная… Моя. Все, как я хотел.

Я подавилась вожделенной гренкой. Поспешно запила ее чаем и закашлялась уже от этого.

— Ну да, ну да, — немного нервно кивнула я и задала животрепещущий вопрос: — А женская одежда у тебя в доме имеется?

— А зачем? — склонил голову медноволосый искуситель, и скользнув по мне медленным взглядом, закончил. — Мне очень нравится, как ты выглядишь.

— А мне — нет, — мрачно ответила я. — Это твои вещи, и они с меня едва ли не падают.

Сказала и тут же осеклась! Потому что судя по вспыхнувшему желанием взгляду змея, это в его глазах было скорее достоинством, чем недостатком.

Впрочем, Инейран не позволил себе никаких комментариев, а вернулся к своим делам со словами: