Лунная Заводь (ЛП) - Эндрюс Илона Страница 56

Сериза подняла мечи.

— Ваш ход, лорд Билл.

Уильям нанес удар. Она отбила его клинок в сторону своим длинным мечом, повернулась, развернув свой короткий клинок, и ударила его рукоятью в лицо, подставив ему подножку. Он упал.

Что чувствовалось слишком хорошо. Ее охватило чувство вины.

Кальдар и Гастон издали несколько унылых звуков.

— Ты в порядке, голубокровный? — крикнул Кальдар.

Уильям вскочил на ноги и отодвинулся назад, сменив позу: короткий клинок поднят над плечом, колени слегка согнуты. Янтарь блеснул в его глазах и потух. Он улыбнулся. Интересно. Она никогда раньше не видела такой позы. Неважно.

Сериза бросилась в атаку. Он бросился на ее атаку, скользя своим клинком по ее клинку. Она сделала движение, чтобы парировать удар, и он ударил ее левым кулаком по ребрам. От удара у нее перехватило дыхание. Она полоснула его по ребрам, сделав легкий разрез на его черной рубашке. Хочешь поиграть? Хорошо.

Уильям задел ее спину. Она не была слабачкой, но он был чертовски силен и не шутил. Они кружили по двору, рубя, колотя и ворча. Он ударил ее по плечу — ее рука почти онемела — и выбил короткий меч из ее руки. Сукин сын! Она ткнула его локтем в живот, который, должно быть, был сделан из брони, потому что он даже не поморщился. В следующий раз она ударила его кулаком по печени. Он рассмеялся, выронил клинок и схватил ее за правое запястье. Сериза ударила его ногой по колену. Уильям упал, и она ударила его ногой в челюсть, повалив на траву.

— Слабые колени и локти, лорд Би…

Он схватил ее за лодыжку и сбил с ног. Она тяжело ударилась о землю. В голове у нее зазвенело, и когда она сморгнула звон, ее рука оказалась зажатой между его ног. Заломил руку. Мило.

— Закончили? — Уильям посмотрел ей в глаза и чуть сильнее надавил.

Она застонала.

— А сейчас?

Боль пронзила ее плечо.

— Закончили.

Он держал руку в захвате.

— Так помоги мне, значит ли это, что я выиграл?

— Не мог бы ты позлорадствовать еще немного?

Он усмехнулся и кивнул.

— Я мог бы.

— Ладно. Ты победил.

Он понизил голос.

— Какой у меня приз за победу?

Она моргнула.

— Чего ты хочешь?

Дикое существо в его глазах подмигнуло ей.

— Нет! — сказала она ему. — О чем бы ты ни думал, я не собираюсь делать это на глазах у всей моей семьи. И угроза вывихнуть мне плечо — не лучший способ просить об этом.

— Вставайте с земли, дети, — крикнула бабушка Аза.

Он отпустил ее. Сериза повернулась и пнула его в голову, не очень сильно. Удар пришелся ему чуть ниже уха. Он покачал головой, выглядя немного ошеломленным. Сериза вскочила на ноги.

— Какого черта это было? — прорычал он.

— За то, что ты болван.

Она взяла свои мечи и села рядом с бабушкой Азой. Было маловероятно, что он пойдет за ней сюда.

Их аудитория росла. Тетя Пет и Игната сидели рядом с бабушкой. Тетя Пет щеголяла черной повязкой на глазу, отчего у Серизы екнуло сердце. Тетя Мюрид прислонилась к дереву позади них.

Сериза села на траву между ногами тети Пет и бабушки и зло посмотрела на Уильяма. Он поморщился, встал и направился к большой круглой раковине на другом конце двора, чтобы умыться.

— Хорошенько он тебя поколотил, — сказала тетя Пет.

— Я могла бы отрубить ему голову.

— Но ты не стала, — сказала Игната.

— Нет.

Игната невинно улыбнулась.

— Интересно, почему это.

Уильям стянул с себя рубашку. Неглубокие порезы пересекали мышцы его спины и боков. Она задела его сильнее, чем думала.

— О, Боже, — пробормотала тетя Пет. — Чем их кормят в Зачарованном мире?

Чья-то рука коснулась волос Серизы. Бабушка Аза. Сериза наклонила голову, коснувшись знакомых пальцев.

— Ну и как продвигается твой роман? — спросила бабушка Аза.

— Никак.

— О чем ты говоришь? — Игната прищурилась на нее. — Он так смотрел на тебя.

— Это был не просто взгляд, — сказала тетя Пет. — Это был тот самый взгляд.

— Смотреть-обсмотреться, — пробормотала Сериза. Уильям смывал кровь со своего бока, выставляя перед ней резную грудь и плоский живот, и ей было трудно сосредоточиться на разговоре. Казалось бы, человек, смывающий свою кровь, должен быть наименее привлекательной вещью на свете. Эх.

Это было не его тело, подумала она. Это было видно по его глазам. В том, как он смотрел на нее.

— А ты не пробовала намекать? — спросила Игната.

— Я обронила кучу намеков, — ответила Сериза. — Он каждый раз тянет себя назад. Это не срабатывает.

— Не понимаю, как такое может быть, — Игната закусила губу. — Он, очевидно, только и думает, как бы с тобой поладить.

— Может, он не понимает, — сказала тетя Пет. — Некоторых мужчин…

— Надо бить по голове. Да, мама, мы знаем. — Игната закатила глаза.

— Я не хочу просто наброситься на него. — Сериза поморщилась.

— Нет, это было бы плохо. — Тетя Пет нахмурилась. — Ты говорила, что он был солдатом. Ты же не думаешь…?

— О, Боги. — Игната моргнула. — Ты думаешь, что может что-то случилось там, внизу?

Все они посмотрели на Уильяма, который выбрал именно этот момент, чтобы сдвинуть мокрую рубашку обратно на спину, что потребовало от него согнуться, поднимая руки.

— Это было бы ужасно, — пробормотала Сериза. Возможно, он был импотентом. Это объяснило бы разочарование, которое она видела на его лице.

— Какое расточительство, — печально сказала тетя Пет.

— С его телом все в порядке, — сказала бабушка Аза. — Это у него в голове.

Уильям обернулся. Он прошел мимо них туда, где Кальдар и Гастон торговались за камень, и на мгновение остановился, чтобы посмотреть на нее. Что-то голодное и гнетущее с тоской посмотрело на нее его глазами, а затем он отвернулся.

Словно обжегся.

— О мальчик, — пробормотала Игната.

— Сейчас не самое подходящее время для подобных вещей. — Сериза выпрямилась.

— Ты что, с ума сошла? — Тетя Пет уставилась на нее. — Вы оба можете умереть завтра. Сейчас самое подходящее время для этого. Живи, пока можешь, дитя.

Чья-то рука легла на плечо Серизы. Она оглянулась. Тетя Мюрид кивнула ей и пошла прочь на своих длинных ногах, направляясь прямо к Уильяму.

Она что-то сказала, Уильям кивнул, и они вдвоем ушли, Гастон последовал за ними. Кальдар постоял секунду, глядя на камень в своих руках, пожал плечами и последовал за ними.

— Как ты думаешь, что все это значит? — спросила Игната.

— Кто знает? — Тетя Пет пожала плечами.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ПАУК открыл глаза. Он лежал на дне бассейна, погруженный в прохладную мутную воду. Дождливое небо над ним блестело там, где вода целовала воздух. Ему было ни жарко, ни холодно. Ничто не тревожило воду. Он был совершенно один, плывя в невесомости, наблюдая из тени, как солнечные лучи проникают в воду, заставляя ее светиться.

Если бы он закрыл глаза, то мог бы представить, что ныряет в прозрачные воды далеко на юге, где цепь островов Нового Египта протянулась от восточной оконечности континента далеко в океан. Скольжение над коралловыми рифами, кипящими жизнью, но блаженно свободными от людей, приносило ему чувство покоя и простого волнующего возбуждения от того, что он жив.

Увы, сейчас он нырял не в океан. Паук позволил себе в последний момент сожаления и, оттолкнувшись ногой, вынырнул на поверхность, не издав ни звука.

Воздух был неприятно прохладным. Складки кожи на его боках закрылись, скрывая розовые перистые веера жабр. Из всех его многочисленных переделок эта была наименее полезной, но самой приятной.

Паук ухватился за край колодца и подтянулся. Над ним ярко светило солнце. Небо было прозрачно-голубым, но, несмотря на редкие солнечные лучи, болото выглядело все так же — первобытное месиво гнили и грязи. Слева среди деревьев возвышалось поместье, где он устроил базу, борющееся за величавую элегантность и терпя неудачу.