Горничная для Мага (СИ) - Богатова Властелина Страница 56

Впервые он боялся, боялся за свою фиалку.

Хэварт повернулся к Фабиане, когда шаги Аскила заглохли за дверью, ловя растерянно смущенный взгляд голубых чистых глаз, видя, как по бледным щекам растекается лихорадочный румянец, делая её невыносимо привлекательной, что Хэварт подумал всё же задержаться. А когда она облизала свои розовые губы, которые стали соблазнительно блестящими, подняли в нём исступлённую волну жара. Хитрая искусительница. Любимая. Его.

— Нужно выбираться, — сказала фиалка, явно догадываясь о неладном.

Решение, как удар. И Фабиана была, к сожалению, права. Он бы мог велеть принести завтрак в покои, но тогда неизвестно, когда они спустились бы вниз. Ко всему у него сегодня назначена встреча с одним важным человеком, а ещё нужно раздобыть подходящую одежду… потому что уже завтра — последний день.

— Да, нужно, — повторил он, убеждая себя в этом.

Но всё же не удержался, провёл ладонью по налитым грудям с возбуждающе-розовыми вершинками, затвердевшими от его прикосновений, коснулся шеи губами, слегка обхватывая её ладонью, притягивая Фабиану к себе ближе, поймал её рот, срывая ещё один поцелуй, и едва не зарычал — как же не хотелось выпускать её!

Слишком мало, мало времени, проведённого вместе! Мало поцелуев, прикосновений. Оставалось лишь усмирить себя тем, что у них будет ещё время, чуть позже, после. Обязательно. Он сделает всё, чтобы как можно быстрее быть с ней и окутать своей любовью, ласками, своей страстью, собой, не позволит сделать и передышки, чтобы измучить её и измучиться самому, опустошаться без остатка раз за разом, чтобы вместе тонуть в обжигающей слабости и бессилии.

Обхватив её за тонкую талию, поставил на пол, сползая ладонями к пояснице.

— Вы не ответили на последний вопрос — откуда эти ожоги, но расскажете после. Я вам напомню, — сказала соблазнительно, приглушённо, нарочно должным тоном, при этом невинно посмотрев на него из-под длинных изогнутых ресниц, растягивая губы в лукавой улыбке.

— Я согласен на это, — ущипнул за упругие ягодицы, заставив ахнуть девушку и поддаться вперёд, прильнуть к его телу.

Невинная и порочная, невыносимо пленительная. И если они ещё немного задержатся, то...

Хэварт тяжело выдохнув, всё же разомкнул руки, и чтобы не терзать себя и её, отошёл, подхватив с прикроватной тумбочки рубашку.

Они одевались вместе. Фабиана торопливо и вместе с тем изящно справлялась со своим платьем — Хэварт в молчаливом удовольствии наблюдал за ней, но когда дело дошло до шнуровки, фиалка запыхтела, пытаясь вывернуть руки и упрямо справиться с задачей самостоятельно.

Накинув на шею платок, приблизился к ней.

— Помогу? — спросил, подойдя сзади, обхватил плечи, склонился к уху, коснувшись мягкой мочки, ощущая, как по замершему в его объятиях телу Фабианы пронеслась дрожь.

Она согласно кивнула, сжавшись, смущённо посмотрев на него из-за плеча.

Взявшись за тесьму, принялся стягивать шнуровку корсета, наслаждаясь тем, какая же нежная и гладкая у неё кожа.

— Сегодня предпоследний день... — вдруг начала она, — может, я могу чем-то быть полезной? — предложила Фабиана.

Хэварт только усмехнулся, качнув головой.

— Думаю, это будет плохая затея, — провёл по линии позвоночника пальцами, наслаждаясь тем, как неровно задышала фиалка, — уже почти всё приготовлено, остались мелочи, и с ними я справлюсь сам, — завязав тесьму, снова он не смог удержаться от ещё одного поцелуя в плечо, притянул за подбородок её лицо к себе, — всё что ты можешь для меня сделать, это оставаться в Ристоле, — накрыл её губы своим ртом, проникнув языком, почувствовав горячую глубину, скользнул по нижней мягкой плоти, легонько втянул и прикусил.

Фабиана протяжно вздохнула и обмякла в его руках. Сладкая, какая же она вся невыносимо сладкая!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Фиалка быстро пришла в себя, всполошилась, рассеянно моргнула:

— Хэварт... — позвала, с дрожью выдохнув, сжимая его плечи.

— Да, — провёл краями губ её влажного рта. Отстранился и повлёк её за собой к выходу.

…На лестничной площадке оказалось холодно и пусто после хранивших тепло и запахи их тел покоев. Стоило оказаться за их пределами, мышцы напряглись, будто опасность могла подстерегать на каждом шагу. Фабиана тоже немного насторожилась, хоть старалась держаться естественно.

Переглядываясь и обнимаясь, вошли в столовую, но Фабиана вдруг задержалась у порога, вынуждая застыть и Ламмерта. Громкие гулкие хлопки раздались по полупустой зале эхом. Игнес, сидящая за столом, чуть откинулась на спинку кресла и продолжала ударять ладонями.

— Какое исполнение! Браво, заслушалась!

Хэварт стиснул кулаки. Ярость раскаленным сплавом обожгла грудь и горло, затопляя голову багряным жаром. Фабиана будто почувствовав его всплеск, чуть сжала руку, которую нашла сама.

Игнес, наконец, перестала издевательски аплодировать.

— Очень трогательно, я даже прониклась, — демонстративно стёрла со щеки невидимую слезу, а следом превратившееся в мрамор лицо исказилось: ровные брови изогнулись в подобии удивления и изумления, она чуть поддалась вперёд, опершись ладонями на стол, и уставилась презрительно-изумлённом взглядом в Фабиану.  — Вот это да! Хэварт, объясни, это же твоя горничная, не так ли? Что-то я ничего не пойму, Фабиана О-Лидер — горничная и твоя жена? — Игнес запрокинула голову и истерически засмеялась.

Фабиана подняла взгляд на Хэварта, будто хотела сказать этим что-то. Но не обращать внимания на выверты Ларси было невозможно. И, кажется, фиалка потерялась, не зная, что делать, пока Игнес изливала свой безумный смех — она могла только беситься и язвить от невозможности сделать что-либо ещё, хоть как-то слить свой яд.

Хэварт увлёк Фабиану за собой к столу — он не доставит такого удовольствия Ларси, чтобы Фабиана ушла, и сам не намеревался уходить. Кажется, пришло время поставить на место Игнес эрн Ларси. Внутри всё сотрясалось от нахального и дерзкого поведения, если бы не Фабиана, он принял бы более жёсткие меры, и не оставил бы её сидеть за столом.

Ламмерт отодвинул стул, приглашая Фабиану сесть. Игнес всё же прекратила смеяться, наблюдая за этим с какой-то кислой гримасой на лице — её способ привлечь к себе внимание не венчался успехом. И всё же она продолжала улыбаться отвратительно, въедливо, пялилась то на него, то на Фабиану.

Аскил разбавил накалившееся молчание. Вид управляющего был такой, будто он до этого выполнял какой-то непосильный труд: покрывшийся потом лоб поблёскивал, тревожный и вместе с тем суровый взгляд ложился на Игнес тяжёлой недоброжелательностью — видимо, мисс Ларси успела с утра потрепать мужчине нервы.

Оставив завтрак, Аскил ушёл, хотя уже ни о какой еде не могло быть и речи.

В зале повисла тишина, Фабиана старалась сидеть непринуждённо, но у нее плохо получалось — она предельно переживала, сжимала на коленях складки платья и стискивала зубы. Хэварт, положив локти на стол, перевёл взгляд на Игнес. Которая продолжала пялиться на Фабиану колючим, неприязненным, почти ненавидящим взглядом. Это он во всём виноват, оставив её в Ристоле. Но теперь уже поздно.

— Чего ты добиваешься, Игнес? — спросил Хэварт прямо.

Девушка перевела на него затуманенный спесью взгляд, брови изогнулись, губы скривились, дрогнув в едкой ухмылке.

— Чего я, добиваясь, Хэварт? Ты меня удивляешь, милый. Я всего лишь хочу, чтобы ты выполнил своё обещание, которое ты мне дал недавно, — заявила она.

Впрочем, другого он и не ждал. Звон ярости оглушил Ламмерта. Стерва, какая же дрянь, нашла подходящий случай, чтобы ударить, чтобы захлопнуть ловушку.

Фабиана глянула на него и быстро отвела взгляд, но он успел почувствовать её волнение.

— Что ты молчишь? — спросила Игнес, переведя вдруг взгляд на сидевшую неподвижно Фабиану: — Ты, должно быть, не знаешь, — перешла сразу на фамильярность, — Хэварт, он такой непостоянный, а ты, видимо, поверила всему, что тебе он наговорил. Скажу тебе по секрет: красиво говорить — это его самое изысканное достоинство. Многие, такие как ты наивные девицы, покупаются на это.