Щепотка пороха на горсть земли - Дарья Андреевна Кузнецова Страница 56

Самое главное, колдун очень настойчиво интересовался теми самыми жертвенными ритуалами, которые предшественник разбирал только в теории, и, судя по всему, проверял их на практике. Пара схем была жирно перечеркнута, в одном месте стояло злое, с сильным нажимом написанное — "Шобня".

— Тоже что-то местное? — уточнил Дмитрий.

— Да. Нечто пустое, но шумное, громкая суета из ничего, — нехотя пояснила помрачневшая Анна.

— Что случилось? — нахмурился Косоруков. В последние пару часов девушка была мрачной и все чаще отвлекалась, погруженная в свои мысли. — Ты хмурая. Предчувствие?..

— Что?.. А, нет, я не поэтому, — она вздохнула, отодвинула тетрадь, которую до этого листала, подперла ладонью подбородок и уткнулась взглядом в лес за окошком. — Я просто не могу отделаться от мысли, что убийца — кто-то из своих. Понятно уже, что это не приезжий кого-то подменил, а свой, который здесь родился. Я с ним, наверное, каждый день здороваюсь. Он, может быть, с отцом дружен был…

— У вас тут что, совсем нет преступников? — озадаченно спросил Дмитрий, который такой ее реакции не понимал. Для него особой разницы не было, приезжий или нет.

— Почему? Бывает. Люди как и везде. И воруют, даже убивают иногда. Просто… Не знаю, как сказать. Все обычно не так, проще как-то. Мужики что-то спьяну не поделят. Сосед соседу позавидует. И там, конечно, смерти и вред, но чтобы вот так серьезно, планомерно… Я такое только в книгах раньше видела. Еще бандиты всякие залетные, конечно, да и война, понятно — в войну всякое случалось. Но сейчас в голове не укладывается. Понимаю, что так проще, чем если бы он под личиной был, но… Да и я хороша хозяйка, столько времени не замечала. Зачем ему это?

— Поймаем — спросим, — рассеянно отозвался Дмитрий. Он пытался продолжать чтение, тем более переживания девушки были, по совести, совсем пустыми. Но отмахнуться от них все равно не получалось. — Знаешь, как говорят — в семье не без урода. И то в семье, а у тебя целый город. И хозяйка ты хорошая, тебя жители любят, — все-таки попытался приободрить ее охотник. Он чувствовал себя неловко и глупо — не привык кого-то успокаивать, поэтому постарался сделать вид, что сосредоточен на записях колдуна.

Анна усмехнулась последней его фразе, но возражать не стала. И стесняться тоже не стала, сжала его запястье и проговорила тихо:

— Спасибо.

Она неуверенно скользнула кончиками пальцев по запястью на ладонь. Хотелось взять за руку, но мало ли как отреагирует?..

Отреагировал хорошо. Не глядя поймал ее руку, слегка пожал — и не отпустил. От этого Анне сразу стало гораздо спокойнее — от сосредоточенного молчания, от тепла шершавой мозолистой ладони и вообще оттого, что он здесь, рядом, живой и настоящий, а не она себе какие-то глупости придумывает.

Некоторое время они так просидели, продолжая листать тетради, прежде чем Анна нарушила молчание:

— Мне кажется, мы уже не успеем в город до темноты.

— Заночуем, — согласился Косоруков, бросив взгляд за окно. — Только воду надо найти, наверняка тут где-то поблизости родник есть.

— Надо, — согласилась девушка. Только никто из них не тронулся с места — не хотелось разрушать это неожиданное и неуместное ощущение уюта и покоя.

Первым собрался с силой воли Дмитрий. Он нехотя выпустил ладонь девушки и поднялся, а после и Анне одной сидеть за столом не захотелось, так что из дома они выходили вместе. В доме нашлось большое жестяное ведро, немного помятое и потравленное ржой по ободу, но вроде бы не дырявое, с ним Косоруков и направился на поиски источника воды — остатки чутья волшебника позволяли не испытывать с этим трудностей. При определенной сноровке, конечно, но за год разъездов пришлось научиться всякому.

Уже вечерело, когда они вновь собрались за столом. Рисковать и жечь свечи колдуна не стали, мало ли из чего они сделаны и какой силой обладали, а вот дровами и посудой воспользовались без стеснения. С помощью туповатого топора и десятка крепких слов Косоруков даже сумел приладить на место ставень — ночью из окна тянуло холодом. Да и гнуса налетело уйма, и, хотя у обоих путешественников были простенькие, но надежные обереги от кусачих насекомых, роящаяся перед лицом мошкара не доставляла удовольствия.

Стреноженные лошади бродили на лугу возле ручья, найденного Дмитрием, — овса с собой взяли немного и решили отпустить их погулять.

Вспоминая встречу с медведем, Косоруков за них опасался, но Анна заверила, что здесь поблизости никаких хищников нет. Хотя причин такого ее спокойствия и уверенности мужчина не понимал, но спорить не стал и предпочел поверить на слово. В конце концов, она местная и в здешних горах ориентировалась уверенно, не было повода думать, будто именно сейчас Анна начала глупить.

Она же собрала в окрестностях каких-то трав и листьев и заварила в небольшом ковшике, и под этот настой ужин удался на отлично. Рисовые лепешки, несколько вареных яиц, трактирщица даже плюшек собрала полную котомку, так что наелись досыта, и назавтра осталось.

За ужином при свете одинокой лучины, прилаженной к подсвечнику, и отсветах огня из печки они без спешки подвели итоги своего сегодняшнего исследования. Ломать глаза во мраке и продолжать чтение не стали, а ужин и разговор особой яркости не требовали.

Все еще теплилась надежда найти что-то, более явно указывающее на личность колдуна, но кое-что уже можно было утверждать с уверенностью. Например, то, что был он местным и не сказать чтобы очень образованным. Колдовству точно нигде толком не учился, опирался на записи предшественника. Но с другой стороны, сумел ведь сам разобраться и дойти до чего-то нового, значит, неглуп и упорен.

Большинство книг, оставленных прошлым колдуном, нынешнего не заинтересовали. Они не имели отношения к ритуалам и управлению силой, в основном это были монографии и учебники. Их прежнего хозяина интересовало все — физика, математика, биология, география, даже философия. Нынешнего — только колдовство, притом больше всего его часть, связанная с мертвецами. Тут он даже добавлял что-то свое, совершенствуя и изменяя. Оценить талант не мог ни Дмитрий, ни тем более Анна, но стая упырей говорила сама за себя.

Чего добивался колдун, понять по-прежнему не удалось. Он вроде бы не стремился к власти над