Избранная страны драконов - Тася Тараканова Страница 56

— Я смогу найти дорогу назад?

— Не найдешь, значит, сгинешь на радость кругляшам, — хмыкнула бабуся, испортив настроение, наверное, в назидание, чтобы я над Зархом не смеялась. Это только ей одной позволено.

Возвращение в поселок пришлось на вечер. Уже в потёмках я добралась до деревни кругляшей. Немногочисленные жители встретили меня угрюмыми взглядами, поэтому я юркнула в дом Зарха быстрее испуганной мыши, стараясь не смотреть по сторонам.

Прорицатель обнаружился за столом в нервическом настроении, что было совсем не характерно для него.

— Добрый вечер, — вежливо поприветствовала я и поклонилась. Что-то слишком часто меня на поклоны в последнее время тянет. Со страху ещё и не таким манерам научишься.

— Что так быстро вернулась? — Зарх яростно строгал плашки. Кажется, взялся делать новые руны.

— Мара отправила восвояси.

Зарху не понравился ответ, он нахмурился, ниже склонился над новыми рунами. Злится на ведьму? Можно только догадываться, что у них колдунов между собой происходит, и отчего у Зарха такой удручённый вид.

— Завтра пойдём к горе, нечего тянуть, — буркнул прорицатель и продолжил строгать.

**

Про камни он не спросил, хотя я заготовила бодренькую сказку, несколько раз прорепетировав её для закрепления нужного эффекта. Общение с ведьмой пошло мне на пользу, держалась я уверенно. Раз бабуся навела морок на камни и признала меня их владелицей, не стоит щемиться в свой угол с виноватым видом.

Зарх, бросив взгляд на мой вздёрнутый нос, кивнул на кухню.

— Поешь и отдыхай. Уйдём на целый день.

Мы стояли на краю огромной пропасти, дно которой терялось в тёмной глубине каменной расщелины. Невольно я отодвинулась, поняв, что ноги предательски задрожали. В слезящихся глазах Зарха мелькнул испуг, но в ту же секунду он взял себя в руки. Он привёл меня сюда не для того, чтобы пугаться при виде моего страха. Сейчас как никогда ему требовалась уверенность, ведь я должна поверить в себя.

— Я хочу передать тебе то, что знаю сам. Я ждал избранного, а явилась избранная, — Зарх улыбнулся и стёр с глаз набежавшие слёзы, — здесь перед тобой лестница. Она есть. Надо подняться по ней.

— Где? — я непроизвольно отступила от края пропасти, споткнувшись о подвернувшийся камень.

— Она здесь.

— А ты не можешь показать, где?

— Не могу.

— Почему?

— Просто поверь, что она есть.

Я подняла камень, размахнулась и бросила в пропасть. Камень полетел в бездну, туда же улетело моё радостное ожидание. В бездну.

— Лестницы нет, — я постаралась ответить спокойно, но дрожь от ног передалась всему телу, — её нет!

— У лестницы мощные каменные ступени, она выдержит не только тебя. Она очень крепкая, просто невидимая.

Еще один камень полетел в пропасть.

— Там пустота, — мой голос вибрировал. Старик хочет убить меня? Может это ритуальная жертва, и я сама должна шагнуть туда.

— Я не хочу причинить тебе вред. Не думай так.

— Чтобы научиться летать, надо туда прыгнуть? Прыгнуть в неведомое. Ты недавно это говорил, — я с ужасом глядела на прорицателя. Он к этому готовил меня?

— Чтобы ступить на лестницу не надо быть героем. Надо принять.

— Что принять, что принять? — мои зубы выбивали чечётку при каждом слове, я даже больно прикусила язык.

— Неужели ты думаешь, я привёл тебя, чтобы столкнуть в пропасть? — голос Зарха звучал мягко. Мне показалось, он гипнотизирует меня. Точно, гипнотизирует. От страха всё поплыло перед глазами.

— Если бы рядом был Горыныч или Стрела, я бы шагнула, — мне необходимо что-нибудь придумать, отвертеться, отвлечь Зарха от этой ужасной мысли.

— Тебя выбрал цветок, — он вздохнул, — мой долг научить.

— Прости, не могу, — я умоляюще сложила руки на груди. Я никогда не решусь ступить в пропасть. Прорицатель ошибся, у меня не хватит мужества.

— Всё было бы гораздо проще, если бы шиану стал кругляш. Но мудрость цветка превыше наших знаний, он выбрал тебя. Я должен передать тебе своё наследие.

Я отрицательно затрясла головой, мне не нужно такое наследство. Я не хочу в пропасть. Солнце светило прямо над нами, нежно обволакивая теплом. Ветер небрежно играл с листвой на деревьях, негромкий щебет птиц умиротворял, но я ощущала безмерный ужас, до рези в глазах всматривалась в пустоту перед собой.

— Ничего не вижу. Там ничего нет.

— Закрой глаза и представь лестницу.

Мои глаза упорно не закрывались, пришлось приложить дрожащие ладони к лицу и наклонить голову, чтобы не смотреть. Успокоиться, отрешиться. Голос Зарха отвлекал от пугающих мыслей, направлял внимание в другую сторону.

— Представь большую каменную лестницу с широкими ступенями. Почувствуй её.

— Не получается, — упрямо мотнула головой.

— Хорошо, представь пустоту, по которой ты легко двигаешься.

— В пустоте? Легко двигаюсь. Танцую? — для меня танцевать в пустоте было привычным делом, в пустоте я частенько двигалась, кружилась, летала, танцевала. Для меня это простая задача.

— Хорошо, — в голосе Зарха я почувствовала улыбку, — ты танцуешь, поднимаясь все выше. Хочешь — кружись, качайся, тянись вверх. Тебе не надо опираться, тебе хочется танцевать. Двигайся в танце свободно.

— Танцевать мне нравится, — мой голос перестал вибрировать.

— Не говори ничего, просто танцуй, — откликнулся Зарх.

В памяти всплыла тропинка в лесу, Горыныч, высоко переставляющий лапы вслед за мной, песенка, которую я тогда пела: « Эрвин, чей он парень? Эрвин — мой парень».

От воспоминаний стало легче дышать, воздух наполнился ароматами трав, цветов, нагретой коры. Хотелось запеть во весь голос, счастливая улыбка расплылась на моём лице. Глупая и счастливая. Я представляла, что танцую легко и свободно. Я танцевала, шагая все выше и выше. Раскинув руки, я порхала, не чувствуя своего тела. Ветер растрепал волосы, гладил по лицу, и я откликнулась на эту неожиданную ласку. «Это мой парень, Эрвин — мой парень — звучало в голове в такт движению, — это мой парень».

Как будто издалека я услышала голос Зарха.

— Соня, Соня!

Куда он ушёл, почему я словно издалека слышу его голос? Радостно улыбаясь, я открыла глаза и не поверила тому, что увидела. Я стояла над пропастью в пустоте, стояла и не падала. А намного ниже, так же над бездной, тяжело дыша, стоял