Вера Чиркова - Глупышка (СИ) Страница 57

Однако герцог вдруг побледнел, как полотно и хрипловатым голосом попросил воды. А когда граф встал и повернулся, чтоб шагнуть к столу за кувшином, выхватил кинжал и тигром бросился на него.

Ловкая ножка, выскользнув из-под юбки тихони, умело ударила его светлость в колено, а едва герцог, оступившись и ища опору, взмахнул рукой, тонкая игла вонзалась в его предплечье.

— Дьявол, он с ума сошел? — еле успев отскочить, выругался Змей, глядя на медленно заваливающегося боком на кресло господина.

— Тсс! Быстро убери кинжал и уложи его в постель, — девушка торопливо метнулась к кровати и откинула одеяло, — видимо считал, что о тех его шалостях никто не знал. Мне придется остаться здесь, иначе телохранители могут зайти, проверить, как он спит, и поднять шум. Иди к слугам, устрой их в соседних покоях, и начинай собирать отряд самых верных гвардейцев. Потом запрете остальных в спальнях, к утру везде должны стоять только твои люди. Обещай премии и чины, и внимание к прошениям. Возьми одного из телохранителей, раз я буду здесь, там он нам не понадобится.

— Дьявол, — еще раз выругался Дагорд, направляясь к выходу, вот как не хотелось ему возвращаться в этот проклятый замок!

Хорошо еще, что здесь осталось несколько командиров из тех, с кем он когда-то начинал службу и потом поддерживал дружеские отношения. План монашки хоть и не такой уж простой, но не из невыполнимых. Сейчас главное, чтоб каждый из тех, кому верит он, привел несколько самых надежных из своих людей.

А Эста, едва он ушел, заперла дверь изнутри, вытащила из шкафа свой саквояж и достала пирамидку. Ей нужно было срочно отправить отчет и получить ответы на возникшие вопросы. И неплохо бы еще парочку советов, ситуация с каждым часом кажется тихоне все более запутанной и безнадежной. Даже если они захватят всех предателей во дворце, нужно будет еще отыскать того, кто имеет деньги на запретные заклятья, подкуп слуг и охраны и самое главное, горячее желание убить советника.

Проснулся Олтерн от горечи во рту, и она не была тем мерзким ощущением, что появляется по утрам после позднего ужина, обильно сдобренного душистым мускатным ромом. И не похожа на ту, что начала иногда возникать после щедрой порции жареной на вертеле кабанины. Эта горечь была прохладной и приятной, с травным запахом и еле заметной кислинкой, и очень скоро Олтерн осознал, что его поят этим снадобьем, капая понемногу на губы с ложечки.

А потом пришло воспоминание о том, как он ринулся на графа, одержимый внезапно вспыхнувшим всепоглощающим желанием убить. Убить за то, что он так просто, усмехаясь, говорит о том, что стало самым главным, самым важным и самым несбывшимся в его жизни.

И почти сразу, вместе с памятью в душе вспыхнула злость на себя, за то что так глупо и не вовремя сорвался, а главное, вовсе не на того человека, который во всем виноват. Бросаться нужно было на себя, за то, что когда-то давно, пятнадцать лет назад, не понял простой истины. Если судьба делает подарок, нужно хватать его и держать изо всех сил, не взирая ни на что. Потому что за отказ от таких даров жизнь наказывает очень сурово и бьёт не только чужими руками и делами, но и своими собственными.

— Где он? — открывая глаза, спросил Олтерн, вглядываясь в сидящую рядом женскую фигуру, нечетко видимую в бледном свете раннего утра.

— Кто тебе нужен? — мягко спросил незнакомый женский голос, настолько доброжелательный и спокойный, что его светлость как-то сразу поверил, что это не враг.

— Граф Феррез.

— Зачем? — Она спросила так строго и ровно, что не возникло никакого желания ни осадить это любопытство, ни смолчать.

— Извиниться. Сам не понимаю, что на меня нашло…

— Я передам твои извинения и скажу, что это было первым желанием, когда ты проснулся, — веско пообещала незнакомка и как-то по-доброму усмехнулась, — а не сорваться ты просто не мог, не твоя в том вина. Мало того что охотились за тобой, душу рвали, да еще и травили потихоньку. Очень хитро травили, зелье, что тревогу и злость вызывает, понемногу в воду капали. Свойство у него такое, сказывается не сразу, и действие его проходит очень медленно. Вот ты и становился к вечеру все злее и мнительнее.

— А ты кто такая? — до герцога вдруг дошло, что женщина слишком фамильярно с ним разговаривает, и это почему-то не вызывает у него никакого возмущения.

— А я та, с кем ты давно мечтал познакомиться.

— Я?! — герцог на несколько минут задумался, а женщина тем временем спокойно сунула ему в рот еще ложечку своего зелья, — а чем ты меня угощаешь?!

— Очищающим и успокаивающим зельем, — незнакомка встала с края постели и направилась к выходу, — сейчас придет камердинер, поможет тебе одеться, а потом приходи в столовую, мы тебя ждем.

Змей неторопливо ел хорошо прожаренное мясо, запивал отварами и упорно молчал. Он сразу ее узнал, эту ехидну в монашеской одежде и вовсе не желал получить еще пару ударов по самолюбию. Наверное, он бы поспорил с тихоней, щеголявшей с утра своей мерзкой вуалью, под которой скрывалась еще более мерзкая маска, когда она в предрассветный час вышла из спальни и заявила, что пойдет на портальную башню, встретить одну из сестер. Каковую монастырь отправил им в помощь. А он в тот момент наоборот, обрадовался, потому что работы было много, а выпускать Эсту из поля зрения он не собирался. Злясь на собственную, такую несвоевременную влюблённость, которой, как ни странно, не мешала даже жуткая маска тихони.

— Сколько у вас надежных дознавателей? — вопрос гостьи явно направлялся к Змею и тот тайком вздохнул, похоже, отмолчаться не получится.

— Трое, — сообщил граф сухо, — Эста почему-то сомневается в Наерсе.

— Не в нем, — поправила девушка, — он верный человек. А вот его методы показывают, он из тех, кто всеми силами постарается подозреваемого утопить, потому что загодя видит во всех преступников.

— Ну, это болезнь большинства стряпчих, ищеек и дознавателей, — добродушно кивнула старшая сестра, словно не замечая, как в столовую вошел герцог, — которым приходится часто встречаться с ворами и жуликами. Через некоторое время им кажется, что среди окружающих таких мошенников большинство. А как ты это определила?

— К нему отправили на проверку фаворитку, которая мешала мне работать, и пришлось ее отстранить, — ни капли не смущаясь, деловито сообщила Эста, — так он умудрился по поводу темной бечевки написать два листа вопросов.

— Тогда посадим его неподалеку от меня, — решила монахиня и достала маску, — я присмотрю.

— А можно мне узнать про бечевочку? — осторожно спросил герцог, чувствовавший себя довольно благодушно, несмотря на то, что отлично осознавал, эта женщина, которая так и не представилась, командует в его замке, как в собственном доме.