Очаровательная лгунья (СИ) - Бегоулова Татьяна Страница 57

— Он мог и ошибиться, — не уступал Лианиш. И я не выдержала. Сложив руки на груди, пристально посмотрела на дворецкого и своим требовательным взглядом буквально вынудила его перестать смотреть поверх моей головы. Вот так-то, когда разговариваешь с человеком, принято смотреть ему в глаза.

— Лианиш, что происходит? Я прекрасно вижу, что вы будто недовольны нашим присутствием. Разве я или мой супруг чем-то оскорбили вас?

Дворецкий молчал. На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Ну так что же такого в этой башне, что вы не хотите меня туда пускать?

— Я уже сказал, госпожа Ильяна, что башня старая.

— Ну так давайте я сама в этом убежусь. Где ключи от двери?

Дворецкий упрямо поджал губы и несколько мгновений молчал, будто решая про себя, что же такого мне сказать, чтобы я отстала от него.

— Госпожа Ильяна, вы иноземка. Вам неизвестны наши традиции и обычаи. Уверен, что ныне покойному господину Донжу было бы крайне неприятно ваше присутствие в месте, которым он считал для себя чуть ли не священным, — и снова этот оскорбленно-торжественный вид.

— Вы о башне? Лианиш, я уважаю чужие обычаи и традиции, если знаю о них. Почему бы вам не рассказать мне, чем так дорога была башня господину Донжу? И вряд ли мое присутствие в ней сможет кого-то оскорбить. Я супруга нынешнего владельца Аллиора. И я имею полное право находиться здесь.

Лианиш неприязненно покосился на меня.

— Хорошо, я покажу вам башню, госпожа. Но прошу вас отнестись с почтением к этому месту. Башня была излюбленным местом отдыха ныне покойной госпожи Донж. Когда её не стало, господин Донж запретил что-либо там трогать и менять.

— Но теперь, полагаю, этот запрет потерял свою силу.

— Вы иноземка, вам не понять.

Ну да, куда уж мне. Можно подумать, иноземка здесь приравнивается к совершенно дикому существу, которое в силу своих ограниченных способностей не может понять элементарных вещей.

Из особняка к башне вела тропинка. Это только издали казалось, что башня плотно прилегает к особняку. На самом деле их разделяло расстояние в несколько метров.

Как оказалось, замка на двери вовсе не было. Тяжелая и массивная дверь открывалась лишь при применении силы. Видимо от времени и от влаги разбухла. Пора менять. Даже представить страшно, что будет с дворецким, если я озвучу свои мысли. Лучше промолчу.

Дальше взору открылась винтовая лестница под слоем пыли. Интересно, сколько времени сюда вообще никто не заходил? Лианиш посветил фонарем на лестницу, но подниматься не спешил:

— Видите, госпожа Ильяна, это просто старая башня. Здесь нет ничего интересного.

— Но госпожа Донж ведь почему-то любила здесь отдыхать? Я хочу посмотреть, что там наверху.

Дворецкий укоризненно покачал головой и стал подниматься, светя фонарем. Чуть выше в стенах располагались небольшие окна, они скорее служили вентиляцией, а вот света от них было маловато. Подниматься пришлось высоко, но после беготни по палубам на «Оливии» ступеньками меня не испугаешь.

Винтовая лестница привела прямо к двустворчатым дверям. Сейчас они были плотно закрыты.

— Здесь нужен ключ?

Дворецкий молча покачал головой. Он с особой церемонностью и почти торжественно распахнул двери и застыл, словно мраморное изваяние. Меня пронзила страшная мысль: а вдруг тело госпожи Донж тоже до сих пор тут покоится? Но я отогнала от себя образы, которая тут же подсунула мне моя богатая фантазия.

Обогнув Лианиша, я вошла в почти круглую комнату. Освещение здесь шло от больших витражных окон. Но из-за плотного слоя пыли на витражах, внутри было сумрачно и душно. Внутри из мебели стояли два плетеных кресла, на одном из которых лежал плед. Между ними чайный столик, а на нем ваза с сухим пучком травы. Возле вазы облетевшие и скукожившиеся лепестки цветов. Мда… это склеп какой-то.

Меня привлекли витражи: на них были изображены павлины. Я приблизилась, невольно провела по стеклу пальцем, оставляя светлую дорожку среди слоя пыли. И распахнула окна, не в силах больше дышать спертым воздухом. Солнечный свет потоком хлынул внутрь, разбавляя холод и запустение. Я обернулась к Лианишу. Дворецкому не нравилось мое своеволие.

— Лианиш, тут давно никого нет. И эти вещи уже не хранят тепло и запах своей владелицы. Если тут навести порядок, эта комната снова может наполниться жизнью и радостью.

— Я же сказал, вы не поймете, — сухо обронил Лианиш.

Но я его уже не слушала. На внутренней стороне двухстворчатых дверей я заметила что-то переливающееся в солнечном свете. Я прикрыла одну из створок, чтобы разглядеть, что изображено на ней. Снова павлины. Но не просто нарисованные. Глаза, крылья, и распущенный хвост птицы были выложены драгоценными камнями.

— Ого…

От удивления даже не знала, что сказать.

— Какая красота…

— Да, это подарок господина Донжа его супруге. Ей нравились эти птицы. А камни добыты в местных рудниках. В этом был особый шик.

Я не стала говорить дворецкому, что башня не должна оставаться склепом. Лучше покажу её Райлину и он сам решит. В конце концов, он тут хозяин.

Остаток дня до обеда я провела в саду. Бродила по заросшим тропинкам, срывала ветви лианы с некоторых кустарников. Да, этому месту не хватает заботливой руки.

После обеда дом и впрямь заполнился прислугой. И сразу будто преобразился, ожил весь Аллиор. Привычные для слуха звуки успокаивали. Но ненадолго. Пару раз я замечала, как испуганные работницы перешептываются и косятся в мою сторону. И как только на глаза мне попался Лианиш, я тут же задала ему вопрос: что происходит? Чем я пугаю прислугу?

Дворецкий, на этот раз, опустив глаза, ответил:

— Госпожа Ильяна, прислуга набрана из ближайших селений. В большинстве своем это необразованные и суеверные люди. Появление в Аллиоре иноземки, да еще с таким цветом волос как у вас, многие считают дурным знаком.

Приехали. И это меня тут считают дикой? Как есть средневековье!

Только после ужина Райлин, наконец, освободился. Мы устроились в беседке в саду. Райлин выглядел уставшим, но и довольным.

— У тебя глаза просто светятся. Что такого сказал тебе управляющий? — мы сидели бок о бок, будто супружеская чета с приличным семейным стажем.

— Да он много чего сказал. В Аллиоре непочатый край работы. И в рудниках, и в имении. Хочется довести тут все до ума. Тогда и Аллиор не будет больше считаться глушью.

Это было что-то новенькое. Да и в голосе Райлина звучали особые нотки.

— Ты решил стать рачительным хозяином?

— А почему бы и нет?

Тут Райлин притянул меня еще ближе к себе и вдруг доверительно сказал:

— Я раньше никогда не испытывал такого желания что-то изменить в своей жизни. Был эдаким перекати-поле и меня все устраивало. На службе у Императора где только не приходилось бывать. А вот сейчас мне, впервые, никуда не хочется ехать.

— Тебе здесь нравится? — голос сбился на шепот, потому что одна рука Райлина лежала на мой талии, а вторая — на моем плече.

— А тебе? Скажи, о каком доме ты мечтала? Вы ведь, девчонки, с малых лет представляете себе в каком доме будете жить и все такое.

Я не удержалась от смешка:

— Я, наверное, неправильная девчонка. Ни о чем подобном не мечтала и не представляла. Радовалась тому, что у нас с мамой вообще есть свой дом. Пусть маленький, но свой. А когда в мою жизнь вмешался отец, вообще не до этого стало.

— Ты не ответила, нравится ли тебе Аллиор.

Я вздохнула. Потому что разговор был весьма двусмысленным. Он это спрашивает просто из любопытства, чтобы поддержать беседу или все-таки… Нет, об этом «все-таки» лучше не думать, потому что стоит позволить себе размечтаться, как тут же происходит что-то такое, что спускает тебя с небес на землю.

— Ильяна? — его пальцы на моем подбородке. И это прикосновение заставляет остатки разума замолчать.

— Я… не знаю. Аллиор похож на спящего великана, которого нужно разбудить. Но вовсе не нашествием прислуги, хотя это тоже не помешает. Этот дом создан для большой семьи. В таком чудесном саду должны бегать дети. А в башне можно им рассказывать сказки. Там на окнах и дверях нарисованы павлины. Они такие красивые. Думаю, твоей тетушке Дарейне понравится приезжать к тебе в гости. Она же любит цветы…