Суженая императора (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова Страница 57

супруге императора представать пред взором мужским в виде столь непотребном, даже перед лекарем… и о кровотечении упомянуть должно сугубо как об обычном ежемесячном недомогании. Фрайнэ Жиллес расспросила Марлу обо всём и заодно о последних женских днях Кассианы. Марла девушка простая, ей о многом не ведомо было… но тут и она смекнула наконец, что к чему, – Илзе смотрит на меня пристально и я тоже догадываюсь, знание обрушивается на меня холодным ливнем, хлещет тугими струями.

Кассиана носила дитя.

Глава 18

Когда-то и я о многом не знала, беспечной девчонке из эатских лесов неведомы пороки, страхи и опасности большого мира. Но в Беспутном квартале повидала я всякого и слышала о разном, о том, о чём прежде по наивности и помыслить не могла.

– Благодатные… – откидываюсь на спинку кресла, невидяще гляжу на огонь. – Её ребёнок, он…

– Отцом его, вероятно, был Стефан Понси, – замечает Илзе.

– Но как она могла знать наверняка? Отчего так рискнула? Какой там мог быть срок? Месяц? Может, больше, если Элиасы не знали в точности, когда Кассиана и молодой Понси начали встречаться вне стен дворца, или скрыли часть правды от Стефана… или молодые люди сблизились ещё до первой высылки Понси в Нардию…

– Что ж, ныне о том известно разве что Понси… если, конечно, он не выложил всё начистоту отцу и Элиасам. Марла же знала, что с последних женских дней госпожи прошло больше месяца и что в ту пору Кассиана ложе с мужем не делила. Да и после находила предлоги уклониться от визита супруга в её опочивальню. Потому, полагаю, и была убеждена, что беременна не от мужа. Пока Кассиана металась в горячке, а Мадалин следила, чтобы произошедшее приняли за лихорадку и ни за что иное, Марла сбежала. Заподозрила, что с такими знаниями и ей жить недолго останется. Боги были милостивы к девочке и в общей суете Элиасы не сразу её хватились.

– И тогда Марла превратилась в арайнэ Ану Дарн?

– Не в одночасье. Так уж сложилось, что у скромной служанки нашёлся покровитель, достаточно могущественный, чтобы укрыть беглянку… почти на самом виду. С его помощью Марла сменила имя, переписала всю недолгую свою жизнь заново и скоропалительно обвенчалась с арайном Дарном. Именно покровитель настоял, чтобы девушка ни под каким видом не покидала столицу и уж всяко не пыталась вернуться в родную Нардию, и в довершение связал её кровной клятвой верности.

– Разве Марла связана не с родом Кассианы?

– Нет. Похоже, Кассиане и в голову не пришло взять с служанки клятву верности.

– Как, во имя Четырёх, как им удалось выдать истинную причину состояния Кассианы за лихорадку? – всплескиваю я руками. – Её же осматривали, не только до смерти, но и после. Даже проверяли, не беременна ли она! Стефан твёрдо уверен, что она скончалась от болезни, и фрайн Рейни едва ли не клялся, что не было найдено ни единого признака, указывающего на злой умысел.

– Горячка и горячка, Астра, – напоминает Илзе мягко. – Разумеется, тело осматривали, проверили артефактом… ты говоришь, беременность выявляли… да только выявлять уж нечего было… и что в Империи за посмертные осмотры? Явных признаков насильственной смерти не нашли, следов известных ядов тоже и пускай себе. Марла сбежала сразу после визита лекаря, когда увидела, что вслед за обеспокоенными дамами в покои стали Элиасы слетаться и все, словно заговорённые, про лихорадку шептались. Вызвалась проводить лекаря и ускользнула. Что было дальше, она не знает, но, полагаю, Элиасы сделали всё, чтобы скрыть истинные обстоятельства гибели Кассианы. Кто знает, может, и за избирательный осмотр приплатили…

– И тело человека, умершего от всякого заразного недуга, надлежит как можно скорее предать очистительному огню Айгина Благодатного…

Я помнила огромные костры по всей Эате – они горели не только на месте упокоения подле храмов.

Помнила кровавое зарево, видное даже из окон отцовского замка, – одну из окрестных деревень сожгли целиком, все дома, со всеми жителями, не разбирая, были ли среди них те, кто мог ещё вырваться из когтей болезни.

Воздух, стылый, горький от чёрного дыма, когда костёр, принявший тела первых умерших, вспыхнул и в ближайшей к замку Завери деревушке.

– Возможно, позже те, кто не был посвящён в подробности, сообразили, что больно странная лихорадка приключилась, никто более не умер и даже не заболел, но отданное огню назад не воротишь, – добавляет Илзе.

Добродетельная женщина и мысли такой святотатственной допускать не должна, что можно от тягости избавиться. Не обрести той нечестивице покоя в объятиях Айгина Благодатного, что против воли Четырёх пойдёт да по собственному умыслу дитя из утробы скинет. Грех этот навеки вечные на ней будет, на ней и на том, кто решится заветами божьими пренебречь и провести процедуру или даст женщине нужное снадобье. И процедуры, и снадобья незаконны и, что куда хуже, небезопасны для женщины.

– Даже если Кассиана была уверена, что дитя не от мужа, то отчего так страшно, непоправимо рискнула? – я с трудом могу принять мысль, что юная девушка, благовоспитанная фрайнэ, супруга императора, решилась избавиться от плода. – Отчего не выносила и не родила, выдав за законного ребёнка? Она не первая уложила бы в колыбельку раньше срока малыша, на диво крепенького для недоношенного.

– А если бы Стефан догадался? – возражает Илзе. – Накануне он сказал ей, что знает о её связи с Понси. И если вдруг спустя недолгое время она объявила бы, что ждёт ребёнка, разве император не усомнился бы в законности происхождения этого дитя?

И родовой артефакт подтвердил бы, что Кассиана совершила неслыханную дерзость, подбросив кукушонка в гнездо сына первопрестольного древа.

– После признания Стефана и их ссоры она поняла, что не получится ни скрыть беременность, ни выдать ребёнка за императорского наследника, – говорю я негромко. – Сколь полагаю, Элиасы не знали о её положении, иначе не допустили бы такого необдуманного риска. О бегстве с молодым Понси речи вовсе не шло… желали бы сбежать – сбежали бы давно. И тогда она отправилась к… верному другу?

– Марла не знает, к кому госпожа ходила, – Илзе правильно истолковывает мой вопросительный взгляд.

– По крайней мере, друг находился во дворце, и она его знала уже какое-то время… не знахарка или случайная повитуха. Друг даёт ей снадобье… срок маленький, да и кто во дворце