Исцеляющее сердце (СИ) - Екатерина Овсянникова Страница 57

Распаляя ее плечо легкими настойчивыми поцелуями, я медленно поднимался все выше… Нега приятных прикосновений разбавилась призывным зовом моих ненавистных клыков. В этот раз мне как-то удалось контролировать эффект проклятия и чувство, которое раньше было пыткой, почему-то наоборот усилило наслаждение…

Клара определенно особенная девушка. Невероятно желанная! Не хочу выпускать ее из своих объятий ни на секунду…

Супруга отклонила голову, словно так и выпрашивая давно манящий меня поцелуй в шею. Будучи не в силах отказаться от такого беззвучного предложения, прикасаюсь разгоряченными, но в тоже время уже слегка влажными устами к этому нежному местечку, предвкушая еще большее наслаждение ее близостью…

Издав испуганный крик, Клара дернулась и отпрянула от меня. Своими клыками я почувствовал, как нежную кожу ее шеи распороло пусть не сильной, но все же царапиной. Капельки крови, проступившие в месте ранения, наводили еще больше ужаса.

Всю негу и страсть как рукой сняло от осознания произошедшего…

Что же я наделал?!

Закрыв рукой рот в безуспешной попытке утихомирить теперь уже ноющие клыки, я спешно убежал из комнаты супруги.

Голову все сильнее наводняли мысли о поступке, который я только что совершил.

Не спросив ее мнения, я чуть не занялся с ней любовью! Даже если учесть тот факт, что она и не была особо против, то я как минимум сейчас ранил ее из-за того, что потерял голову!

В этот раз я на эмоциях хлопнул дверью чуть сильнее, чем обычно. Звук получился более громким, но главное что штукатурка не осыпалась, а остальное не так критично…

Достав свой любимый коньяк, наливаю в невысокий стеклянный стакан немного напитка и усаживаюсь на кресло чтобы успокоиться. Развернувшись боком от двери и отхлепнув из стакана, опустошенно разглядываю огонь в камине.

Когда эмоции вот-вот норовили хлынуть через край именно вот такой ритуал помогал успокоиться и привести мысли в порядок.

Что же на меня нашло? Я лишь хотел помочь ей с корсетом, а в итоге… Не буду врать, каждая секунда нашей близости приносила доселе невиданное наслаждение, но это одновременно и пугает.

Что же такого в Кларе особенного, что мне так сносит крышу от ее присутствия? Еще и клыки… Это трудно объяснить, но на волне влечения их зов вместо боли только еще больше усиливал эти невероятные ощущения.

Как же это работает?

Спустя время в дверь раздался негромкий стук. Это точно не Ханс, я бы отличил. Визита мадам Розы я тоже не жду, ибо ей и так дел на кухне невпроворот…

Неужели это Клара? Но зачем же она пришла?

— Входите, — произношу, не отводя взгляда от камина.

Дверь тихонько открывается и, как я и предсказывал, на пороге появилась моя супруга. Краем глаза я вижу, как она медленно заходит в кабинет и останавливается возле моего стола.

Зачем она пришла? Пристыдить меня? Мне и без этого неловко за то, что случилось в ее комнате… Словно похотливое животное набросился на нее, а потом и вовсе ранил…

Допив остатки коньяка из стакана, поднимаюсь из своего кресла, хватаю второй стул и ставлю рядом с гостьей с другой стороны стола.

Не будет же моя супруга стоять, в конце концов…

Клара послушно села, но при этом молчала, теребя руками подол своего нового платья. На ее шее, украшенным ожерельем с зеленым камнем, было заметно покраснение в месте ранения, из-за чего мне еще больше было стыдно за произошедшее..

Озарив меня настойчивым взглядом своих изумрудных глаз, супруга все же начала беседу.

— Уильям, я хочу кое-что узнать…

Тут я уже немного удивился. Надо же, она перешла на «ты»? До сегодняшнего дня она общалась иначе… Она наконец-то мне доверилась или же есть этому другая причина?

В любом случае, кажется я догадываюсь о чем она хотела со мной поговорить…

— Если ты о том, что произошло в твоей комнате, то я больше не буду, извини.

— Нет, не об этом! — выпалила она, символично размахивая руками. — Я немного о другом…

Щеки Клары стали стремительно окрашиваться румянцем, а я даже замялся, не зная что и ответить.

Если она не собирается отчитывать меня за мое поведение, то что же тогда ее интересует?

— Тогда о чем же?

Глубоко вздохнув для храбрости, супруга выложила все свои мысли.

— Я хотела бы наконец-то узнать всё! Почему ты каждый год женишься? Почему твои невесты умирают? А самое главное — почему именно мне указом Императора полагается отсрочка на две недели, если обычно все происходило примерно в этот же день?!

Ох, я так надеялся, что она об этом не спросит…

Но как моя супруга она имеет право знать, так что деваться некуда. Придется рассказать ей.

Слегка приподнявшись на кресле, придвигаюсь ближе к столешнице и проглатываю нахлынувший ком волнения.

— Боюсь, тебе будет не очень приятно это слышать, — я решил предупредить ее в надежде, что она передумает.

— Мне все равно насколько неприятная правда это будет! Если мне суждено считать дни, а потом умереть, то я хочу хотя бы знать, ради чего все это будет сделано! Я…

Понятно, не передумает…

Жестом руки я дал ей понять, что сейчас отвечу на все вопросы. Я уже и так понял, что она хочет знать, и объяснять это еще раз мне не надо.

— Ладно, твоя взяла. Потом только не говори, что я не предупреждал.

Согласно кивнув, супруга придвинулась ближе к столу, деловито положила руки на столешницу и уставилась на меня.

— Я внимательно слушаю.

Сам того не осознавая, я рассказал ей обо всем. О Вестианских землях, которые были вверены в мои руки, и о проклятии, что вынуждает творить меня ужасные вещи…

Клара слушала внимательно, не перебивала и даже задавала уточняющие вопросы. Складывалось ощущение, что, несмотря на рассказанные мной ужасы, она прониклась сочувствием. Даже спокойно пила со мной коньяк во время беседы…

— Но если это так важно, то почему надо ждать? Ведь время уже пришло… — задала очередной вопрос супруга.

Эх, если бы я имел хоть малейшее понятие…

— Этого я и сам не знаю. Об этой отсрочке меня попросила Ниннэ после нашего с тобой визита к ней. Она ничего мне не расскажет как минимум до тех пор, пока не дождется результатов своего странного эксперимента. Именно поэтому в указе и сказано про две недели…

Будучи не в силах больше спокойно терпеть этот разговор, я наливаю себе еще коньяка и