Кофе готов, миледи - Александра Логинова Страница 58

И вот что странно: поначалу Ясень совершенно не интересовался моей прежней жизнью, его взгляд становился рассеянным, а внимание блуждало вне моего рассказа. Но с каждым разом блеск в его глазах все больше и больше намекал мне, что странная стена равнодушия к другому миру постепенно исчезает, уступая природному любопытству и жажде знаний.

– Понятия не имею, почему так, – однажды признался мне он. – Будто голова ватная становится, когда ты что-то рассказываешь и спать сразу охота, через силу слушать приходится.

Мы так и не поняли, что это было и от чего зависело. По предположению моего помощника этот мир активно не хотел пересекаться с моим, а от того и стремился «стереть» такие разговоры из своего информационного поля. Звучит бредово, конечно, но иного объяснения не было.

А я откровенно скучала. Принимала десятки поздравлений со скорой свадьбой, которые красиво горели в камине, перелистывала книги по социальному устройству Тиона и тренировалась в магии. С последним мне активно помогал Ясень и под его чутким руководством я научилась выпускать красивые искры прямо из пальцев, а также спокойно варьировала температуру окружающей среды от комфортной до откровенной жары. Пару раз удавалось создать даже малюсенькие язычки пламени, однако подобное умение считалось боевым, а потому я каждый раз чувствовала неприятный зуд, поселившийся будто прямо внутри головы.

Это было неприятно, а потому, когда пришла пора корректировать свою магию под индивидуальный стиль, я углубилась в волшебство эмоций. Да-да, я не забыла, что второй областью огненной магии является внутренний огонь – эмоции и чувства, рожденные человеком. Узкоспециализированные маги могли даже управлять чужими эмоциями, внушать страх или радость, гнев или трепет. Я, увы, похвастаться подобным не могла, хотя Ясень утверждал, что задатки есть.

Сам юноша учился магии с невообразимой скоростью. Практически все его жалование уходило на учебники по водной волшбе, над которым он засиживался так долго, что я всерьез начала беспокоиться за его зрение.

– Может, нанять тебе учителя? – озадачено предложила я, видя гору книг. – Живой преподаватель всяко лучше, чем сухие научные объяснения. Заодно технику сможешь отработать под контролем опытного человека.

– Да ну, – отмахнулся он. – Все равно боевиком становиться не собираюсь, хочу свое направление придумать. Так зачем мне его другим показывать?

– Что за направление?

– Микро-магия, – понизил он голос до шепота. – Подумай сама, вокруг нас полно воды, она прямо в воздухе и не только во время дождя. Так зачем мне, словно гиганту, поднимать озера с тоннами стихии, чтобы поразить врага, если можно заморозить воду у него в носу? Ты молодец, хорошо придумала отказаться от боевых наук. Тебе тоже не нужно сжигать врагов, если можно вызвать в них страх перед тобой.

Мне категорически не нравилась идея сжигания. Да чего уж, и идея иметь врагов тоже не прельщала. А потому я пока что знакомилась лишь с теорией овладения эмоциональной магией и делала упражнения на овладение собственными душевными порывами. Поймать дзен не получалось, но мне и не к спеху, ведь я искренне надеялась, что подобные умения мне никогда не пригодятся.

Сегодня же в планах было еще раз посетить мастера Шевора и закупиться интересной артефактной мелочевкой, облегчающей жизнь. Однако едва мы вышли на улицу и вдохнули морозный воздух, как внезапно раздался писк:

– Ой-ой-ой! Ой! – мой карман начал активно дергаться. – Ой, мамочка!

– Что такое? – всполошилась я.

– Ничего! Просто тут немножко… ой!

Я засунула руку в карман, выудив пищащего чертика. Маленькая лапка держалась за щеку, а глаза налились огромными слезами.

– Что такое? Болит? Ударился где-то?

– Не ударялся, просто больно, – захныкал ребенок, потирая шерстяную щечку.

– Зубы болят? – вот тебе здрасьте! У чертей могут болеть зубы?

– Внутри болит. Дышать больно, – огромные соленые капли покатились по мордашке, а я напрочь перепугалась.

Господи, где я найду врача по чертям? Да любой лекарь сначала прихлопнет «нечистую пакость», а потом уже спросит, зачем пришли. И что мне теперь делать с плачущим от боли дитём? Куда бежать, кому показывать? Мама миа!

Мою панику подхватила Мира, и так бросавшая виноватые взгляды на чертёнка.

– Госпожа, к лекарю надо! К какому? К Фредерику, а у нас других и нет!

– Чтобы он его убить попытался, как вы?

– А что делать, леди?! Я зубы лечить не умею. Давайте объясним господину Фредерику, что наш клят хороший? Он его вылечит! Луи! – закричала она, принимая решение вперед меня. – Луи, пошли весть лекарю, у госпожи кл…

– К личному посещению лекаря я пока не готова, – перебила я. – Но мне срочно нужна его консультация, поэтому пригласите его к нам как можно скорее.

Понятливо кивнув, лакей убежал в дом, а мы вернулись в мои покои и принялись утешать ребенка, баюкающего опухшую щеку. Понятия не имею, как буду объяснять лекарю откуда у меня черт и почему ему нужно вылечить челюсть, но надеюсь что-нибудь придумать.

– Не плачь, маленький, ну пожалуйста, – едва ли сама не плакала Мира, поглаживая кисточку хвоста.

– А ты будешь любить меня, если все мои зубики выпадут? – плача спросил клятик, цепляясь лапкой на палец служанки.

– Ну конечно! Ничего у тебя не выпадет, все обязательно будет хорошо! Потерпи, миленький, сейчас придет лекарь и поможет.

– Наверное, он не успеет. Я уже не чувствую свои лапки…

– Что у вас тут происходит? – ворвался в комнату Ясень. – Поместье на ушах стоит, каждая собака про новую болезнь графини болтает!

– Это я… – скорбно сказал чёрт.

– Что ты?

– Совершаю помирание.

Дикое изумление в глазах парня констрастировали с моим феспалмом. Что еще за приступ ипохондрии? Очень надеюсь, что он всего лишь преувеличивает, а не выдумал зубную боль ради внимания. Не то, что бы я была готова ругаться на ребенка из-за таких придумок, но воспитательной беседы не избежать. Хотя лучше бы он все придумал на самом деле, чем смотреть в эти большие заплаканные глаза!

– Мира, у нас есть шалфей?

– Есть, моя леди! – с готовностью отреагировала служанка. – Заварить?

– Давай, должно немного снять воспаление до прихода Фредерика.

– Наверное, мне уже ничего не поможет, – мой глаз задергался в такт похоронному голосу малыша. Пора брать ситуацию в свои руки.

–