Воины света - Полина Ишина Страница 59

в кадре появилась Кира в великолепном белом платье с огненными лентами в тон ее волосам. Пышный подол и обнаженные плечи подчеркивали хрупкость девичий фигурки, а тонкую шею украшало рубиновое колье. Затем в кадр вошел Тотский в белоснежном фраке с красной гвоздикой в петлице. Он коротко кивнул, грациозно подал руку партнерше и танец начался.

Зрелище действительно завораживало, два одинаково изящных силуэта кружились в вальсе, идеальные, почти как фарфоровые фигурки на маминой старинной музыкальной шкатулке.

Вдруг Кира оступилась, подвернув высокий каблук, припала на колено, засмеялась. Весело, живо и в тоже время смущенно. Но безупречный партнер с улыбкой подал ей руку, и помог подняться, чтобы вновь закружить в бесконечном, идеальном вальсе.

Сергей отвернулся от экрана и взглянул на невесту, Аля как раз пыталась расстегнуть молнию на спине.

– Помоги, пожалуйста, – мягко попросила она, – Хочу померить другое платье, вон то – медовое.

Он шагнул к девушке и, протянув руку, коснулся ее обнаженной спины. Молния легко поддалась, кожа на ощупь была такой нежной, мелодия вальса звучала все быстрей. Не в силах сдержать внезапно овладевшее им желание, Сергей подхватил Алю на руки и смахнул с кровати ворох разноцветных платьев.

Она не пыталась его остановить, доверившись и робко отвечая на поцелуи. Он из-за всех сил старался быть нежным, так как меньше всего хотел обидеть свою милую хрупкую девочку. Аля дрожала в его руках, большие серые глаза блестели от слез, но в то же время в них читалась благодарность.

Когда все закончилось, он крепко прижал ее к себе, стремясь утешить и приласкать. Она доверчиво прильнула к его груди, и они лежали так еще несколько минут, наслаждаясь теплом объятий. А вальс все продолжал, и продолжал звучать.

Позже, сидя в поезде метрополитена на пути домой, Сергей думал о случившемся. С одной стороны, он чувствовал себя виноватым, ведь они с Алей мечтали подождать до свадьбы, соблюсти все традиции. Но, с другой стороны, теперь он особенно остро ощущал насколько дорога ему эта удивительная нежная девушка, фактически уже жена.

Домой Сергей вернулся без четверти четыре во вполне добром расположении духа. К этому времени он уже успел нагулять аппетит, а потому, когда из кухни донесся божественный аромат маминой жареной курочки, его желудок предательски заурчал.

– Мам, я дома! – крикнул он и рванулся мыть руки, но дверь в ванную оказалась заперта, хотя шума воды внутри слышно не было.

Сразу вспомнив, что у них гостит «пианист из Питера», Сергей побрел мыть руки на кухню.

– Ну, как вы тут без меня? – чмокнув мать в щеку, спросил он.

– Даже не знаю, – растеряно пожаловалась Надежда Петровна, – Я пришла сорок минут назад, Станислав был уже в ванной, и вот, до сих пор там. Обед почти готов, можно уже на стол подавать.

– Ясно. Сейчас я его вытащу! – усмехнувшись, пообещал Сергей и пошел обратно к ванной.

– Стас, выходи! – решительно постучав в дверь, потребовал он.

– Что тебе, сотрудник? – раздался изнутри недовольный голос Тотского.

– Хватит мокнуть, не дома! – с наигранной строгостью буркнул Сергей, – Выходи, а то курицы не получишь.

– Ах, ну раз курицы, тогда конечно, – с иронией отозвался вампир и до Сергея донесся всплеск проливающейся на пол воды.

Спустя минуту Стас вышел из ванной, вытирая волосы махровым полотенцем, и направился в хозяйскую спальню. Вскоре оттуда донесся шум мощного фена.

Мрачно вздохнув, Донцов зашел в ванную комнату, чтобы поскорее вытереть пол, пока соседи снизу не ощутили всю прелесть текущего потолка.

В ванной царил беспорядок, точнее не совсем. Если не считать солидную лужу, это было больше похоже на захват территории превосходящими силами противника.

Вся полочка перед зеркалом была заставлена незнакомыми флаконами, тюбиками и баночками. Здесь были: шариковый дезодорант, гель для бритья, лосьон после бритья, шампунь, бальзам, гель для тела, маска для волос, соль для ванны и еще множество совершенно непонятных предметов, о назначении которых можно было только догадываться. Бритвы, щеточки, щипчики и пилочки разных форм. Становилось очевидно: когда утром Стас сказал что у него «все с собой» это вовсе не являлось простой фигурой речи.

Обед удался на славу, к ароматной курочке Надежда Петровна присовокупила поджаренную картошку с грибами собственной сборки, домашнюю кабачковую икру и прохладный квас.

Сергей даже достал из холодильника бутылочку, припасенную для подобных случаев, но мама бросила на него строгий взгляд и заявила тоном не терпящим возражений:

– Только по одной, за встречу, тебе еще на дачу ехать.

– На дачу? – Донцов едва не поперхнулся жареным грибом, – Сегодня?

– Конечно, – ничуть не смутившись, подтвердила Надежда Петровна, – Как раз чая попьете и поедите. За сегодняшний вечер и завтрашнее утро успеешь поднять забор. Ну, знаешь, на заднем дворе, за кабачками. А то секция одна совсем завалилась, нельзя так оставлять.

Закончив «зачитывать приговор», она перевела взгляд на гостя и приветливо улыбнулась:

– А вы, Станислав, как раз отдохнете, воздухом подышите, воздух у нас там потрясающий!

– Благодарю, с удовольствием съезжу с Сергеем. – с невероятной ловкостью расправляясь с куриной ножкой при помощи ножа и вилки, поддержал ее Тотский, – У меня и машина в распоряжении, выдали в Москве для служебных нужд.

Донцов нахмурился и сердито взглянул на вампира.

– Договорились, вот ты как раз мне и поможешь. – с мстительным злорадством заявил он.

– Сереж, ты что говоришь то? Думай сначала! – строго глянув на сына, возмутилась Надежда Петровна, – Ему нельзя! Руки нужно беречь. Он же пианист!

Стоило отдать Стасу должное, собирать свои вещи он умел даже быстрее, чем их раскладывать. Спустя полчаса будущие дачники уже были готовы к выходу из квартиры, но Надежда Петровна неожиданно остановила гостя.

– Станислав, но вы же обещали мне сыграть на пианино… – она взглянула на Тотского с такой мольбой, что даже Сергею захотелось попросить его исполнить обещанное.

Однако уговаривать "пианиста" вовсе не пришлось. Стас галантно кивнул хозяйке и, заняв место за инструментом, открыл крышку.

– Надеюсь, госпожа Донцова, вы не будите против «Лунной сонаты» Бетховена? – мило улыбнувшись, произнес он.

– Конечно же, нет! – с неподдельным восторгом воскликнула счастливая женщина и, встав по правую руку от гостя, приготовилась слушать.

Тотский секунду помедлил, затем мягко опустил пальцы на клавиши, прикрыл глаза и заиграл.

Сергей всегда считал, что ему на ухо в детстве наступил медведь, да еще и сплясал там Камаринского. Но, несмотря на это, он все же замер, завороженный чистотой мелодии, рождающейся под тонкими пальцами вампира. Стас играл долго, минут пять, не отрывая рук от инструмента и не поднимая век. Надежда Петровна слушала, затаив