Ирина Сорока - Ведьмина диета (СИ) Страница 6

— А похудеть ей не надобно? — уточняю для непонятливых. Сколько видела трактирщиц, все в теле были. А здесь хозяин еще два года назад вдовцом был. Видно новую жену в дом взял.

— Нет, вроде, — задумавшись, отвечает.

— Тогда давай свои овощи, милостиво отвечаю, а у самой от нетерпения руки подрагивают. Я же мяско люблю!

Хорошо жить, когда сыт! Даже если булочек не дали. И мир как-то добрее сразу становится и кровать в таверне мягче.

Даже похрапывающий солдат на тюфяке в ногах не мешает.

Проворочалась несколько часов, уснуть пытаясь, а потом тихонько оделась, накинула плащ, выскочила во двор, чтобы соседям по комнате не мешать. Только хотела присесть на ступеньки как на улицу вывалилась пьяная компания. Тут посидеть спокойно не дадут. А мне подумать о многом надо.

Может лошадок проведать?

С детства люблю лошадей. В бабушкиной деревне, Листяках, конезавод есть. Знатных вороных коней, с длинной мягкой шерсткой, в нем выращивают. Мало кому по карману эти красавцы, но дед Микай, главный конюх, часто меня тайком на них верхом катал.

Вернулась в таверну, попросила у уставшего хозяина яблок и сбежала на конюшню. А здесь тоже не протолкнуться. Все денники заняты, да еще несколько верховых, нераседланных у коновязи снаружи стоят.

Прошла по проходу, будто купец, рассматривая местное население. Хорошие лошади холенные, явно хозяевами не обделенные. Только наша сиротливо в последнем стойле приютилось и грустно смотрит на своих более родовитых товарищей. Погладила ее звездочку на лбу, а она носом тычется, почуяв лакомство. Отдала одно яблоко ей, второе себе оставила. На всякий случай. Хоть и нельзя, а то, что есть душу греет.

Решила прогуляться в другую сторону денников, посмотреть коней по правую руку от входа что стоят.

Тут-то меня и заметил конюх. Лицо заспанное, волосы взъерошенные.

— Глашка, ты что ли?

— Я, — отвечаю. Лет пять назад приятель мой из Листяков в столицу на заработки подался, да так тут и осел.

— Тебе чего здесь?

— Царица к себе позвала, — равнодушно отвечаю и яблоко из руки в руку перекидываю.

С улицы послышался топот копыт.

— Я щас, а ты тут поосторожнее. Князь Ольгред не любит, когда возле его коней чужие крутятся.

Мысленно пожала плечами. А кому понравится? Свести животинку не хитрое дело, а вот вырастить такую, чтобы тебя с полуслова понимала целое искусство. Унесся конюх встречать приезжих, а я пошла в ту часть конюшни, то хуже была освещена. Оно и понятно. Не гоже всякому прохожему показывать, что за сокровища здесь стоят.

Красивые рыже-белые красавцы с гривой и хвостом пола касающимися. Такие же длинношерстные, статные. С умными глазами, только и провожают меня взглядом. А я иду и даже руку ни к кому не протягиваю, чтобы погладить. Настолько меня восторг охватил. Одно такое животное полцарства стоить будет.

Почти дошла до конца, как на меня пес выскочил. Огромный, лохматый и такой же пятнистый. Начал зубы скалить, да шум поднимать.

— Кыш, бестолковый, — топнула ногой. Я лесная ведьма. Меня животные слушаются. А этот пуще прежнего заливается.

Пожала плечами, пусть лает, если хочется, и пошла дальше.

А в последнем стойле красавец стоит. Даже из здешних лошадей выделяется, чего уж говорить о виденных мною. Подняла щеколду, скользнула в стойло, чуть дверью псу нос не прищемила. Будет знать, как ругаться на ведьму.

Всхрапнул конь и за яблоком потянулся. Наглый, какой не успели познакомиться, а уже лакомство отобрать пытается. Кого-то он мне напоминает?

Увернулась ловко и рукой провела по мягкой, словно шелк, шерстке. Чистый, только купаный, еще немного влажный на ощупь.

А конь постоял мгновение, давая себя рассмотреть и потрогать, а потом снова за яблоком полез.

— Держи, — рассмеялась, протягивая краснобокое угощение и продолжая гладить крутую шею.

— Это что такое?! — раздался почти драконий рык за моей спиной. Даже собака лаять перестала. Видно из уважения.

— Не ори, — не оборачиваясь, отвечаю. Оно мне надо, знать, кого в предутренний час здесь носит. А сама мягкую шерстку перебираю. Вот бы вспорхнуть сейчас в седло и пронестись по полям догоняя рассвет, растворяясь в каплях росы и превращаясь в солнечный свет. Почувствовать шепот ветра целующего лицо…

— Ой! — от неожиданности, что кто-то схватил меня за ухо и поволок за собой закричала, что есть мочи. — Люди добрые, помогите! Убить пытаются, — так же громко, но теперь уже просто веселясь, заорала уже в дверях в конюшни. Видно хозяин лошадки объявился, сейчас воспитывать будет. Пытаться.

Вспорхнули потревоженные криком птицы примостившиеся ночевать на ближайшем сарае. Оказывается уже и солнышко встает. Вон розовая полосочка на востоке появилась. Извернулась, ухватилась за створку конюшенных ворот, чтобы дальше никуда не тащили.

— Убивают! Спасите! — кричу, а сама краем глаза замечаю, что дружок мой старый стоит рядом с открытым от удивления ртом, а помочь не пытается. Интересно чего это он?

— Не волнуйся, жить будешь, — злым, как сто болотников, голосом пообещал мужчина, — только сидеть недели три не сможешь.

— Это вряд ли, — магию позвала и сделала ухо скользким, как разлитое на полу масло. Одно движение головой и я на свободе. Но только сбежать хотела, как перехватили за то место, где талия у девушек бывает.

— Не так быстро, вот выпорю и сдам градоправителю за конокрадство, тогда и побегаешь, — в пострадавшее ушко шепчут, а мне от дуновения воздуха щекотно. Пнула пяткой наугад, не попала.

— Какое конокрадство?! — возмущенно спрашиваю, только дошло, что этот чурбан обо мне подумал. — Я честная ведьма!

— Ну, раз ведьма, то я тебя ведьминому кругу сдам, пускай сами наказывают, — услышав такое заявление, даже шутить расхотелось. Наказать не накажут — не за что, но и по головке за поднятый шум не погладят.

— Отпусти, — другим, спокойным тоном, говорю, — я твоего коня только посмотреть хотела.

— Все так говорят, — перехватил меня и на плечо закинул, к светлеющему небу пятой точкой. Словно я барашек, а не взрослая и вполне состоявшаяся ведьма. И совсем легко понес куда-то!

Попыталась ногами отбиваться — перехватили и сжали так, чтобы больше не могла шевелиться. А когда кулаками решила в спину молотить, погладили по тому месту, что в небо смотрит.

Замерла.

— Будешь брыкаться — продолжу, — все тем же злым голосом пообещал схвативший меня мужик.

И сразу желание драться испарилось. Не сказать, чтобы мне не понравилось. Но, во-первых, мужик не знакомый, во-вторых, не особо приятный, раз к градоправителю несет, а в-третьих, знаем мы, что за такими вот поглаживаниями бывает. Детей уже прорву принять успела.