Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти Страница 6

Душа медленно поползла вниз, застряла где‑то в районе коленок. Но выхватывать оружие и бросаться на борьбу с нечистью, парень не собирался. Я решила воспользоваться паузой и кое‑что прояснить. Начала по — умному, издалека:

— Если у вашего моряка воспаление лёгких, лучше обратиться к врачу.

— Так это… у нас старостиха, жена старосты, врачует, — сообщил Косарь.

— А больницы у вас есть?

Парень завис. Его недоумение было настолько искренним, что я устыдилась недавних мыслей. Нет, не маньяк — маньяки так не умеют.

Ещё раз пригляделась к его одежде. Странная, будто из запасников Ленфильма, из реквизита к картинам про крестьянский быт пушкинских времён. Только вместо лаптей сапоги. И как это понимать? Я в прошлое угодила? Или всё‑таки в параллельный мир? Чёрт, что‑то мне подсказывает, что от правды легче не станет.

— Значит, до меня здесь колдунья жила? Как давно это было? Куда она делась?

— Давно. Она пропала лет пять назад. Исчезла и всё.

— Вот так просто? А вы искали?

— Как же её искать? — пробасил Косарь. — Она ж в доме исчезла. А нам в него входить нельзя, иначе смерть.

— Вот как? Интересно…

Значит, пока я в этой лачуге, мне бояться нечего. Местные поверья защищают и оберегают. А вот стоит отойти на пару метров — и всё, никаких гарантий. Или гарантии всё‑таки есть?

— Так ты поможешь? — с надеждой спросил Косарь. И, не увидев в моих глазах энтузиазма, продолжил торопливо: — Я ж его сам из моря вытащил, вот этими руками. Пришлось сеть бросить, чтоб не упустить утопленника. А щас, если помрёт, знаешь как обидно будет? Что же я, зря сеть утопил что ли?

Возражать против таких аргументов сложно. И всё‑таки я попробовала:

— А чем его старостиха лечит?

— Травами, — со знанием ответил Косарь.

Мда… Выходит, от меня сейчас человеческая жизнь зависит? А как хорошо начинался день…

— Попробую, — обречённо вздохнула я. — Подожди здесь. Через час вернусь.

Оказавшись в своей уютной квартире, заглянула в интернет и спешно помчалась в аптеку. Конечно, лечить воспаление лёгких своими силами — глупо, но если мои догадки верны, ничего другого не остаётся. Не могу бросить этого моряка помирать, врождённый гуманизм не позволяет. К тому же, раз мой «островок» обитаем, придётся налаживать связи с местным населением. Иначе нельзя.

В аптеке, к моему несказанному счастью, было пусто. Улыбчивая женщина в белом халате приняла список, пробежала по нему взглядом и вмиг растеряла всю доброжелательность.

— Что вы собираетесь лечить? — вопрос был задан таким тоном, что я невольно поёжилась и растерялась. Недавнюю эйфорию как ветром сдуло.

— Пневмонию…

— Девушка, вы в своём уме? У вас есть рецепт врача?

Я потупилась, ответила смущенно:

— Нету.

К счастью, аптекарша не стала глумиться и поучать, ответила просто и холодно:

— Без рецепта эти лекарства не продам.

— Почему?

Ответом стало ледяное молчание и строгий, уничижающий взгляд. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Ненавижу просить, а требовать и вовсе не умею. И всё‑таки я выдавила:

— Пожалуйста…

Губы аптекарши дрогнули, усмешка была хуже пощёчины. Я покраснела до корней волос, уши запылали факелами. Выводы, сделанные женщиной, возмутили и смутили одновременно…

— Я не наркоманка. У друга пневмония.

— Не наркоманка? — переспросила она строго. — А почему глаза красные?

Поморгав, поняла — глаза и впрямь болят.

— В море купалась, — прошептала я, не сразу сообразила, что сморозила глупость.

— Чего — чего?

— За компьютером долго сидела, — в этот раз голос прозвучал громче, я даже осмелилась оторвать взгляд от пола. — Я не наркоманка, честно. Хотите вены покажу?

Я поторопилась снять куртку и начала закатывать рукав, но аптекарша остановила:

— Вот что, девушка. Иди‑ка ты отсюда, куда подальше. Пока я полицию не вызвала!

— Пожалуйста, — чуть слышно проронила я.

— Пошла вон!

— Но…

— Иди отсюда! Бегом!

Сгорая от стыда, я развернулась и бросилась прочь, чтобы через секунду столкнуться в дверях с сухонькой бабулькой.

— Настя?!

О нет, только не это… Мария Петровна — не просто старушка, соседка по лестничной клетке, самая злая сплетница нашего подъезда. От её острого языка даже гробовая доска не спасёт. Пропилит или прогрызёт, как жук — короед. Тут же, как назло, в спину прилетел ещё один возмущённый возглас аптекарши:

— Иди, иди! Ишь, повадились! Не продам! И дружкам своим скажи: тут не продают!

— Что не продают? — оживилась Мария Петровна. Проклятая старушенция вцепилась в косяк двери, наглухо загородив выход. А с виду такая хлипкая.

— Наркоманка она! — пояснила аптекарша сурово.

Ну всё, я пропала. Теперь придётся идти на медицинское освидетельствование, потому что без справки Мария Петровна в мою невиновность не поверит. А весть о моей зависимости облетит дом, как только старушка вернётся из аптеки.

— Настя? — соседка изумлённо вскинула брови. — Наркоманка?

Я приготовилась выслушать лекцию, сдобренную ахами, охами и угрозами. Но старушка удивила, сказав:

— Настя не колется. Я это точно знаю. Что тут случилось‑то?

Пришлось врать. Точнее выдумывать правдоподобную историю, дескать ко мне приехал дальний родственник прабабушки, страхового полиса у него нет, денег тоже, а пневмония налицо. Имён я не называла, но Мария Петровна вдруг оживилась и начала наседать на аптекаршу.

Диалог между ними был бурным, но довольно мирным. В том, что женщины хорошо знакомы, сомнений не осталось. Выслушав доводы старушки, аптекарша процедила:

— Ладно, но чтоб я её больше не видела.

— Не увидишь, не увидишь! — радостно воскликнула Мария Петровна.

Я тоже улыбнулась, хотя… заявление соседки несколько смутило.

Домой мчалась, как Пятачок на День рождения к Иа — иа. В какой‑то момент поняла — если так сильно прижимать пакет к груди, ампулы лопнут. Фармацевт исправила и пояснила некоторые дозировки, два лекарства заменила другими, более эффективными. И ещё рассказала, как делать внутримышечные уколы. От меня теперь требуется малость — не облажаться.

Косарь обнаружился на том же месте, кажется, даже на миллиметр не сдвинулся. Но я всё равно потребовала гарантий, выпалила, прям с порога:

— Поклянись, что меня никто не обидит!

Деревенский здоровяк потупился и растерялся, а я попятилась. Так, на всякий случай.

— Не обидит, — пробасил Косарь. И добавил, краснея: — Не позволю.

Кажется, я тоже вспыхнула. А под странным, внимательным взглядом детины смутилась ещё больше. Ну конечно… Если догадки верны, то мой внешний вид способен вызвать у местного населения культурный шок. Обтягивающие джинсы и майку с откровенным декольте лучше оставить для Москвы.