Юлия Набокова - Скандал в вампирском семействе Страница 6

В бункере двадцать комнат, и у каждого из родственников есть своя собственная. Однако постоянно здесь живут только родители, а также бабушка, Инна и я — одиночки среди семейных пар. У всех остальных есть городские квартиры в обычных домах. Никита с Камиллой, в силу своей публичности, боятся, что журналисты разнюхают про бункер, поэтому ночуют в своих апартаментах на двадцатом этаже новомодной высотки. Рафаэль по ночам пропадает в своей полуподвальной студии, а Тамара ждет его в квартире по соседству и приглядывает, чтобы муж не увлекся какой-нибудь хорошенькой живой натурщицей. Хуже нет, чем вампиру влюбиться в человека: пока взвесишь все за и против, пока соберешься с духом, пока решишь признаться ему в своих чувствах — глядь, а возлюбленный уже на пенсии. Шучу, конечно. На самом деле влюбиться в человека — самая большая глупость, которую только может совершить столетний вампир. Вера и Виктор живут через дорогу от своего ночного клуба. Инна уступила двушку на Кутузовском проспекте Максу и Маше после свадьбы, пока те делают ремонт в своей квартире в новостройке. А я не видела смысла в отдельной квартире. Да, поучения Лидии порой утомляют, зато семья рядом и я не чувствую себя одинокой. К тому же мне нравилось жить в комфортных условиях под землей.

Нашла! Черную кружевную блузку в последний раз надевала лет пятьдесят назад — надо же, я думала, что давно ее выбросила. Какой только винтаж не сыщешь на полках моего безразмерного шкафа! К блузке прекрасно подойдет пышная черная юбка из свежей коллекции Стеллы Маккартни. Так, теперь черные чулки и высокие сапоги на устойчивом каблуке — чтобы было легче месить кладбищенскую глину.

Блондинка в черном, которую отразило зеркало, могла бы выиграть конкурс на лучший готический костюм… если бы не была блондинкой! Придется идти на поклон к Лидии.

На минуту я задержалась у шкатулки с драгоценностями, перетрясла кольца и браслеты, но так и не нашла ничего, подходящего под мой новый образ. В сочетании с черной одеждой хорошо бы смотрелся браслет работы Фаберже с крупными кроваво-винными рубинами, который родители подарили мне по случаю окончания гимназии, но позже я его потеряла, о чем до сих пор жалею. Браслет был одним из лучших творений знаменитого ювелира и был изготовлен в единственном экземпляре по дизайну Лидии. Время от времени я просматриваю новости о продаже драгоценностей Фаберже в надежде, что браслет всплывет где-нибудь на аукционе Кристис. Но пока без результатов. Ладно, чтобы произвести впечатление на готов, хватит и старинного кольца, с которым я не расстаюсь со дня превращения. При случае могу сочинить для романтически настроенных готов сказку, что кольцо принадлежало моей прабабке и было подарено трагически погибшим возлюбленным. А теперь последний штрих.

Я выбежала в коридор, промчалась мимо скучающего Макса, глаза которого округлились при виде моего наряда, и поскреблась в дверь матери.

— Лидия, одолжишь тот черный парик, в котором ты изображала Белоснежку на прошлый Хэллоуин?

По семейной традиции, на Хэллоуин мы рядимся персонажами из сказок, пьем кровь с коньяком и читаем вслух Шарля Перро и братьев Гримм. Из Лидии в том году получилась прелестная Белоснежка, Инна была русалочкой, а я Золушкой — до ее превращения в принцессу. То есть в лохмотьях, с сажей на щеках и половой тряпкой на голове. Макс заявил тогда, что мой костюм — лучший из всех. Я вернула ему комплимент: племянник проявил фантазию, нарядившись в черный комбинезон, поверх которого фосфоресцирующей краской был нарисован скелет, и изображал Кощея. Лидия при виде нас даже на миг потеряла самообладание: у нее так потешно вытянулось лицо, что румяна в форме яблочек на скулах стали похожи на огурцы.

На этот раз Лидия, смерив меня оценивающим взглядом с головы до ног, процедила с неизменной улыбкой, отрепетированной на сотнях балов ее юности:

— Краше в гроб кладут.

— Надеюсь, это комплимент? — мило улыбнулась в ответ я.

Лидия, на мое счастье, препираться не стала, а подошла к шкафу-купе и, безошибочно открыв один из ящиков, достала оттуда парик. А я, взглянув на аккуратно разложенное по полочкам белье, только вздохнула. Интересно, в кого я такая растеряша и разгильдяйка? У меня в гардеробной такой беспорядок, что на поиски нужной вещи порой уходит полночи. Зато Лидия всегда знает, где у нее что лежит, будь то маскарадный костюм с прошлого года или томик с автографом Ахматовой, который она в последний раз раскрывала полвека назад. Я безропотно подставила голову, давая Лидии натянуть на меня парик и тщательно его расчесать.

— Ну вот, — одобрительно заключила она. — Совсем другое дело. Невеста Дракулы собственной персоной.

— Я тебя тоже люблю, мамочка! — Я клюнула ее в щеку и торопливо вымелась в коридор.

Макс при виде меня аж отшатнулся.

— Что, хороша? — Я весело клацнула собственными клыками и провела рукой по черным локонам. — Вот такая я добрая Белоснежка.

— Ты сейчас похожа на героиню «Семейки Адаме», — пробурчал племянник, глядя на меня исподлобья. Так отец смотрит на непутевую дочь, которая впервые собралась на школьную дискотеку: вдвое укоротила юбку и накрасилась самой яркой маминой помадой. Кажется, Макс забыл, что я, как-никак, его прапрапрабабушка!

— Вот и превосходно. Значит, за свою сойду! А теперь поехали к тебе за черной футболкой и черными джинсами. — Я потянула его к выходу.

— Подожди, а ты так не замерзнешь? — Он критично взглянул на тонкую кружевную блузку. — Вообще-то там прохладно.

— Не замерзну, — холодно усмехнулась я. Забота племянника меня развеселила. — Но хорошо, что напомнил.

Я сдернула плащ с вешалки в прихожей. С точки зрения тепла в нем нет никакой необходимости — я могу спокойно гулять по улице даже в январский мороз. Но чтобы не возбуждать подозрений у готов, лучше накину плащ.

— Только Маше ни слова! — напутствовала я его уже в машине, когда мы подъезжали. — Переоденешься — и быстро назад.

Когда Макс появился из подъезда пятнадцать минут спустя, я пожалела, что не могла проследить за его снаряжением. На его черной футболке, видневшейся из-под расстегнутой куртки, во всю грудь красовался жизнерадостный желтый смайлик. Ох, горе мне с ним!

— Что, другой футболки не нашел? — накинулась на него я, как только он сел за руль.

— Другая черная футболка у меня из Таиланда, — принялся оправдываться он. — На ней буддистский храм изображен. Вдруг для готов это как красная тряпка для быка?

— Ничего хуже такого смайла для них и быть не может! — простонала я.

— О'кей. Я переоденусь в майку с Таиландом? — Макс был готов на все, лишь бы отсрочить нашу поездку на кладбище. И я его понимаю. Племянник хоть и не робкого десятка, а приятного в прогулке между надгробиями мало.