Знак снежного бога (СИ) - Элевская Лина Страница 6

Но пробираться через их снисходительность не хотелось.

Сам разберется как-нибудь. В конце концов, что нужно смертным? Немножко чудес, счастливая судьба, долгая жизнь… Благословение тоже лишним не будет… Все это он сможет ей дать и так, он научится… А если уж придется пойти к кому-то на поклон, то пусть это будет бог судеб. Тот точно смеяться не станет.

Сулу живет в средоточии Хаоса, не покидая его ни на день, ни на час, ни на миг… Знает обо всем, что происходит с живущими, но никогда никому ничего не расскажет — потому что к нему добровольно приходил только один сумасброд… которого теперь смертные звали забытым богом. Даже Сньор-отступник не рискнул в свое время сунуться туда.

Перед разноцветным Хаосом боги испытывали инстинктивный страх. А их пожелания и благословения своим наликаэ Сулу преотлично слышал и так, исправно вплетая их в полотна жизней, если при этом боги знали меру и не нарушали заповеди.

Да. Если будет совсем необходимо — он соберется с духом (смешное выражение, особенно для него, бывшего духа) и придет к богу судеб. Но не к остальным.

Приняв решение, Ланеж улыбнулся.

Это его наликаэ.

Его огненная девушка.

Пресветлый мир, как же тепло…

Глава 2

Отчаянно скучая, Рэлико сидела на одном из своих самых нелюбимых уроков. Алгебра никогда ей не давалась… Даже смешно — расчеты дома она могла любые сделать, какие папенька иногда просил, а здесь по этим странным формулам ничего не получалось…

Первый снег в году, да еще ранний, и красивый, пушистый… а она такой ерундой страдает вместо того, чтобы по парку гулять! Кто-кто, а Рэлико прекрасно знала, что в деловых расчетах такие вещи совершенно не пригодятся… Вот проценты — другое дело…

Тихонько вздохнув, чтобы мадам Келери не заметила, она склонилась над тетрадью, но, снова заскучав, отвлеклась от задачи — на рисование…

Ведь увидят — попадет.

Рэлико покосилась на мадам Келери, которая остановилась у парты Риачи в дальнем ряду и, по счастью, спиной к ней.

Можно быстро дорисовать, пока мадам занята. Осторожненько… Тем более скоро конец урока. А задачу можно и дома дорешать.

Рэлико улыбнулась, представив, что сказала бы на это Арати: «Восемнадцать скоро, а все еще такими глупостями страдаешь!»

Ну и пусть! В жизни должно быть место детству. Вон, родители до сих пор иной раз в старые настольные игры с ней вместе играют — и ничего, всем весело… А она сама зимой может и с горки скатиться под настроение…

И котика на уроке нарисовать.

Ну и что, что как в первом классе?

Ланеж шел по улицам города с затаенной надеждой на то, что жизнь опять сама столкнет их… но девушки, которую он искал, нигде не было видно.

Разочарование царапнуло, но он не позволил себе поддаться ему. Что ж теперь делать, не всегда должно везти…

Хотя он знал, что можно сделать.

Рано или поздно эту связь все равно придется опробовать. Лучше уж сейчас, пока в ней нет острой необходимости, чтобы точно знать, как она работает.

Бог закрыл глаза, глубоко вздохнул, успокаивая вдруг застучавшее быстрее сердце. И тихо-тихо, вплетая холодный низкий голос в едва приметный шорох падающих снежинок и потрескивание молодого ледка, выдохнул:

— Рэлико…

В воздухе перед ним вспыхнула восьмиконечная снежинка. Ярким серебряно голубоватым сиянием.

Ланеж улыбнулся. Коснулся метки.

На запад, к большому зданию, близ которого он встретил ее в первый раз…

Мягко сжал пальцы, и снежинка рассыпалась мельчайшими искорками.

Скоро он уже был на месте. Поднялся в воздух. Уже совсем рядом…

Вот оно что. Сегодня его наликаэ не гуляет, а, судя по торопливо спрятанному в ладошку зевку, отчаянно скучает в большой теплой комнате за большим окном.

Ланеж, скрывшись за снегом, заглянул внутрь… и не сдержал улыбки. Школу можно было узнать всегда, хотя раньше занятия проводились на открытом воздухе, а не в просторных помещениях.

Другие девушки писали какие-то невнятные закорючки, а она… она рисовала черного кота, удивленно выглядывающего из-за большой, с него самого, вазы.

Его наликаэ любит всякую пушистую живность?

Смерил ее внимательным взглядом, вспомнил, как она фактически гладила снег ладошками, словно он был зверем, которого нужно приласкать…

Ланеж оттолкнулся от стекла, спустился с высоты второго этажа на землю. Огляделся. Да, вот он, уже подоспел, зная о ранних и сильных заморозках — первый ударит этой ночью…

Снежный бог подозвал зимнего духа-художника, чтобы попросить у него тонкую ледяную кисть из набора. Ше’Эл озадачился, но покорно протянул ее господину.

Ланеж провел рукой перед окном, собирая влагу так, как было нужно по его замыслу, провел по нему кистью… Кое-что подправил. Наконец, дунул на стекло, заставляя рисунок застыть, усмехнулся и, снова отвернувшись от окна, вернул кисть. Ше! Эл, поклонившись, помчался дальше, на ходу набрасывая на окна узоры, которые проявятся ночью, по морозу, а Ланеж приготовился ждать. Хотелось посмотреть на ее реакцию. Благо время не теснит…

Перерыв после математики был сущим блаженством. Жаль, не обеденный… Матушка наверняка вчерашних пирожков с собой завернула… Надо будет Арати угостить.

— Ого, Рэлико!!!

Когда только подскочить-то успела? Легка на помине…

Рэлико вернулась на грешную землю, перестав мечтать о пирожках с яблоком и корицей.

— Что такое?

— Да ты на окно погляди! — указала подруга, отбросив упавшую через плечо светлую косу.

Рэлико глянула на окно… и обомлела.

Подморозило, и на стекле появились узоры. Пушистая, будто заснеженная веточка сосны. Под которой прятался маленький, смешной котенок с большими глазами, забавно скрививший лапки.

— Ну ничего себе! Красота какая! — выдохнула она, с восторгом глядя на стекло.

— Если немножко подтопить ушки, он еще смешнее будет… все равно солнце скоро растопит, — хихикнула Арати и протянула руку к окну, но Рэлико от души треснула ее по запястью.

— Не вздумай! Это же маленькое чудо… что вода застыла на окне именно так… Словно кто-то нарисовал. Красиво… Не смей портить!

— Будешь им всю геометрию любоваться? — съехидничала Арати.

— Почему бы и нет? Все равно слушать эти нудные объяснения сил нет…

— Ты же собиралась потом дело маменьки наследовать? Вот бы и вникала в математику…

— Да я бы вникала! Так ведь непонятно ничего! В папенькиных расчетах быстро разбираюсь, а с этими теоремами и формулами — никак не совладаю… — вздохнула девушка. Снова бросила взгляд на окно и невольно расплылась в улыбке.

В стекло било солнце… наверное, и вправду скоро растает котик… уже вон с краешку влажно заблестел… Но до чего ж красиво!

Ну и пусть зимние чудеса недолговечны. Главное, что они есть!

Ланеж отвернулся, спустился вниз, двинулся быстрым шагом к воротам, не оставляя следов в первом снегу… чувствуя, как в груди, захлебываясь быстрым, громким стуком, бьется сердце.

Ей понравилось… его маленькая шалость, прихоть, каприз, целью которого было хоть немножко ее порадовать, сработал…

Воспоминания о широкой улыбке грели душу…

Уголки узких, бледных губ приподнялись в мягкой усмешке.

Она каждый раз, не прилагая ни малейших усилий, заставляет его улыбаться.

По-хорошему, надо бы уходить… Но он же должен проводить свою наликаэ до дома, как делал в каждую их встречу? Зачем нарушать традиции, которые к тому же ему нравятся?

И Ланеж принялся ждать, спокойно, не испытывая ни малейшего нетерпения.

Чтобы после, едва она шагнула за порог, услышать долгожданное "Здравствуй", сказанное чуть слышно, тихонько, лишь ему одному.

Чтобы, слушая безмятежную болтовню двух девушек, улыбаться про себя, думая о том, как придёт к ней в следующий раз. Чтобы незаметно сдерживать порывы ветра — к чему ей мёрзнуть? Чтобы услышать обо всех ее планах на зимние праздники. Узнать о том, что у нее день рождения в конце второго зимнего месяца (огненная девушка — и родилась зимой…). О том, как она хочет завести котика, непременно белого, но матушка от них чихать начинает… Столько совершенно ненужных и сумбурных сведений — но почему-то они казались ему важными.