Корона кошмаров (ЛП) - Мерседес Сильвия Страница 6

Герард склонил голову, волосы в засохшей грязи висели перед глазами, прилипли к щекам. Легкие болели от необходимости вдохнуть, но свежего воздуха не было милями. Конечности покалывало, его мутило. Он полз, ладонь за ладонью, колено за коленом. Его меч был грузом, и требовалась вся сила воли, чтобы тащить его.

А потом он остановился.

Он видел босую белую ступню. Изящную, почти сияющую среди грязи Ведьминого леса. Герард медленно поднялся взглядом к грациозной лодыжке, голени и голому колену. Он добрался до обрывков юбки вокруг бедер и узкой талии.

Он не смог заставить себя посмотреть выше, на лицо Лизель. Он не хотел видеть в тех глазах Инрен.

— Я так много о тебе слышала, Золотой принц, — сказала Фантомная ведьма, ее слова падали в его уши каплями кислоты. — Я видела твое лицо во снах больше раз, чем могу сосчитать. В ее снах, точнее. Похоже, мы хорошо знали друг друга.

Она склонилась и поймала его за волосы у лба, подняла его голову, чтобы он смотрел ей в глаза. Герард не мог дышать. Не мог думать. Мог лишь моргать. Но, отдаленно отметил он, словно и не думал об этом… он не боялся. Уже нет.

Ведьма жутко улыбалась, искажая украденное лицо Лизель, показывая окровавленные зубы. Она присела на корточки, свободной ладонью забрала меч у Герарда без боя. Она толкнула его на пятки, и он оказался на коленях перед ней в гнили. Его руки обмякли по бокам, плечи опустились. Но он держал голову высоко, даже когда ведьма отошла на пару шагов, даже когда она подняла меч.

— Твой отец отрубил голову моей богини, — прорычала Инрен. — Думаю, уместно, что твоя судьба повторит ее. Только Одиль будет королевой снова, а ты… — она покачала головой и жестоко рассмеялась. — Твоя голова так не познает корону при жизни.

Она завела меч назад. Было странно видеть хрупкую Лизель ди Матин с этим оружием. Лизель точно не хватило бы сил отрубить мужчине голову с плеч одним ударом. Но она могла даже так его убить. Она могла рубить, как топором, снова и снова, и добиться цели.

Герард сглотнул, но держал шею прямо, не сводил взгляда. И все еще не боялся. Может, яд влиял на голову, сводил с ума. Он посмотрел на Фантомную ведьму. И улыбнулся.

Она застыла. Меч висел в воздухе над ее плечом. Ее ноги были широко расставлены для взмаха, тело было повернуто. Но она не двигалась. Что-то мелькнуло в ее глазах.

А потом ее тело задрожало, словно ее тошнило. Она бросила меч, и он рухнул за ней, почти пропал в грязи. Ее тело содрогалось все сильнее, глаза расширились. Звук поднялся из нее, словно из глубин живота, из души. Она откинула голову и заревела запутавшимся ветвям над головой. Обливис в воздухе дико кружился, словно от бури. Герард сжался, поднял ладонь в жалкой попытке защититься.

Фантомная ведьма опустила голову к груди, стояла перед ним, как набитая кукла на палке, безжизненная, но не падающая. Она медленно подняла голову, посмотрела на него голубыми глазами Лизель.

— Любимый? — сказала она.

Он знал этот голос.

Герард охнул. Он с трудом поднялся на ноги, пошатнулся, словно только родившийся жеребенок. Она не двигалась, только смотрела на него. Эхо ее голоса было в его ушах. Он сглотнул, ощущая обливис на языке. А потом смог прошептать:

— Фейлин?

Визг разорвал воздух. Лицо перед ним стало демонической маской гнева, голода и боли. Он не успел отреагировать, она бросилась на него, царапала пальцами, сжимала его тунику, волосы, лицо.

Миры раскрылись, и она утащила его во тьму.

ГЛАВА 4

Айлет застыла, словно стала каменной, протянув руку к короне. Она пульсировала голубым светом, ритм ускорялся, как биение сердца. Какая-то тьма внутри короны будто звала ее дух, просила ее действовать.

Но голос Жуткой Одиль прозвенел среди колонн ладони. Он остановил Айлет, и она даже думала, что ее заколдовали. Она не могла оторвать взгляда от короны, даже если бы хотела, но при этом будто вышла из головы, смотрела на сцену издалека. Она видела себя на ладони, ноги стояли между линий.

И она увидела Одиль на руке за ней, возле изящно вырезанных вен запястья. Пока Айлет смотрела, ее темный силуэт становился все плотнее, становился проекцией высокой женщины в длинном черном платье. Ее блестящие волосы развевались среди обливиса, будто вода.

— Стой, — снова сказала она, ее голос был почти нежным. И это манило больше, чем крик. — Не трогай ее, дитя. Ты не хочешь…

Айлет бросилась.

Вид издалека пропал, она снова была в своей голове, видела только своими глазами. У нее был миг для решения. Она знала, что ей рассказывали о короне из эйтра — только те, кто был из рода ду Мовалис, могли ее коснуться и выжить. Только Одиль с тенью-близнецом могла управлять ее силами.

Корона должна была считать Айлет легкой добычей. Что ее легко соблазнить дарами, что она не остановится и не задумается, реально ли предложение. Она хотела заманить ее и сделать бездумным носителем. Но…

Но эта корона не была настоящей. Эта корона была лишь сном. Весь этот мир был просто кусочками мыслей и воображения из разума Ведьминого леса.

Айлет сжала ладонями основание короны. Хотя миг назад она была велика для ее головы, слишком большая и тяжелая, чтобы даже поднять ее без силы Ларанты в теле, от ее прикосновения корона изменилась, стала правильного размера, формы и веса. Она повернулась лицом к Одиль, подняла корону и опустила на свою голову.

Холодный металл впился, пульсировал в ее черепе, острый край вонзился в кожу, в кость. Она поняла сразу же ошибку, но было слишком поздно. Сила полилась по ней, ворвалась в ее голову, и она закричала. Ладони пытались, но не могли ухватиться за корону, сорвать ее. Это было не так, как с силой Ларанты в ней. Это было больше, темнее. Мощнее.

Это кружило голову.

Сущность была там. Запертая в короне, лишенная смертного тела, через который она могла быть понятной смертным разумам, она была почти непостижимой. Такое огромное и ужасное создание, что она могла различить только огромное запутанное сознание, сложное, как вся корневая система Ведьминого леса. И все там, в ее разуме.

На миг… все было ее.

Она выдохнула. Обливис вылетел из ее ноздрей черными клубами.

В этих двух струйках тьмы она увидела фигуру Одиль, опустившуюся на нее. Темная богиня, хозяйка обливиса, протянула руки и вызвала стихию, превратила ее в кружащуюся сферу. Кольца опасной силы крутились вокруг одной оси все быстрее, искры магии слетали с них. Взмахом запястья Одиль бросила снаряд, и он устремился к Айлет, к короне на ее голове.

Айлет ответила. Ее инстинкты были слишком быстрыми. Такими быстрыми, что она знала, что двигалась не сама, другая воля захватила ее. Но это ощущалось как ее решение, как ее реакция, молниеносная и уверенная. Она подняла руки, скрестила в запястьях, и обливис в воздухе перед ее лицом затвердел в щит. Снаряд Одиль попал, срикошетил и ударился об один из пальцев, а оттуда взмыл в небо.