Чудовищная сделка (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa" Страница 6

Я помнила себя в ее годы. Тогда думала, что на многое способна. Была категоричной, не воспринимала нравоучения родителей всерьез и думала, что лучше знаю. Они ведь стары. Ничего не понимали. Казались древними, как сам мир, и потому говорили какую-то чепуху, запрещая любить того, кого я уже любила.

- Ох, Миранда, - обреченно протянула я и направилась во двор.

Заглянула там к Ши. Надела кожаную перчатку и, покормив своего орла, выпустила его на свободу. Некоторое время наблюдала за тем, как он кружил высоко в небе, а затем неторопливо пошла к окраине города. Там выбралась за его пределы, по узкой тропе взобралась на холм и приблизилась к любимому поваленному дереву. Села на траву, опираясь спиной о кару.

- Отец найдет выход, - прошептала, глядя на свою птицу. - Он всегда его находил.

В груди давило от неприятного предчувствия. Мне хотелось куда-нибудь бежать и что-то делать. Пусть бы Вольтер поменял свое решение. Нужно найти такую же магическую бумагу и заставить его подписать. Мы ведь сильнее. У нас связи! Когда-то я по своей глупости считала, что даже человек без титула и средств может в своей жизни все. Но это не так. Судьбы слишком легко ломаются, стоит сказать неверное слово в компании знатных особ или показаться недостойной кому-то из высшего общества.

Ши приземлился на сухую ветку рядом с моей головой. Я погладила его перышки. Покормила. Поделилась своими переживаниями и потом снова наблюдала за его полетом в небе. Было отрадно видеть мою птичку среди дикой природы. Я давно хотела отпустить моего пернатика на волю, но он привык к людям и не уходил. Держался возле своей хозяйки. Являлся необычным питомцем, за которого в высшем обществе меня не переставали осуждали. Ведь негоже леди иметь дело с орлом!

Я до самого вечера не возвращалась домой. Называла себя трусихой, сбежавшей от проблем, сама же рвалась в бой, желала хоть что-то сделать, однако понимала, что иногда лучше отойти в сторону и подождать. Иначе вновь все испорчу.

Мне не хотелось видеть сестру. Пропало желание разговаривать с матерью. Я даже опасалась встретить отца, потому зашла в дом через черный вход и сразу отправилась в свою комнату.

В воздухе витал дух напряженного ожидания. Когда вернулась Миранда, я сделала вид, что сплю. А утром…

Жизнь рушилась на глазах.

Уже за завтраком я увидела осунувшегося за столь короткое время отца и все поняла. Шагала к столу на негнущихся ногах, потом толком ничего не ела. Смотрела на чашку горячего чая и не решалась к ней прикоснуться. Пальцы дрогнут. Я пролью все содержимое и, не выдержав, убегу из обеденного зала, чтобы не видеть и не слышать…

Голова опустела. Внутри все скрутилось в тугой узел, до боли стягивая внутренности. Я едва не скрежетала зубами от восторженного голоса сестры, которая почему-то была уверена в своей скорой свадьбе.

- Я хочу нежно-голубое платье, - вслух размечталась она. - Маменька, вы позволите позвать Оли и Кирану? Понимаю, кузины завистливы, однако очень хочется поделиться и с ними своею радостью. Ой, а все пройдет в нашем имении или здесь, у вас?

«Здесь…» - мысленно повторила я и отвернулась, чтобы не показать своего отчаяния.

Она не понимала! До сих пор считала Вольтера лучшим и готова была делиться нашим имуществом, словно имела на это право. Неужели папа не провел вчера разъяснительную беседу? Почему мама позволяла Миранде мечтать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я искоса посмотрела на отца. Обратила внимание на усталый вид, как сжимал ложку, как читал утреннюю почту, стараясь не отвлекаться на лепет сестры.

Словно он согласен. Будто готов отдать дочь в руки проходимца и вручить ему большую часть своего состояния, лишаясь чуть ли не всего. Неужели не намерен просить меня о помощи и не собирается жертвовать старшей ради младшей?

Иного объяснения я не нашла. Порадовалась таким отношением, но… разве могла позволить подобному случиться?

- Я согласна, - произнесла решительно и громко, чтобы он услышал.

- На приезд кузин? - не поняла Миранда.

Отец встретился со мной взглядом. Отрицательно покачал головой, на что я поджала губы и кивнула.

- Не заставляйте все делать впопыхах и одной, - попросила тихо, уже слыша, как дрожит голос.

- Шанри, нет! - строго заявил он и даже ударил кулаком о стол.

- О чем вы? - заинтересовалась нашим разговором мама.

- О нашем будущем, - выдавила я улыбку, поняв, что больше никто не знает.

Он не сказал. Не посчитал нужным, так как не хотел подобной жизни для своей дочери. Собрался лишиться почти всего, что нажил непосильным трудом, отдать проходимцу имение, которое приносило основную прибыль, и в придачу платить Солби из почти опустевшего кармана. А что останется самим родителям? Таким темпом они быстро разорятся. Тем более обращение к королю ради предоставления другому человеку титула - это подрыв доверия окружающих. Вольтер не справится, обязательно нас опозорит и окончательно втопчет в грязь.

Неужели только я это понимала?!

- Нужно искупать грехи прошлого, - пожала я плечом и поднялась.

Подошла к отцу. Поцеловала в висок и задержалась в таком положении, ощущая, как он порывисто схватил мои пальцы, как сжал их.

- Я люблю вас, папенька. И не нужно этих жертв. Я сильная. Я справлюсь.

- Шанри, - покачал он головой.

- Но сейчас мне очень нужна поддержка. Прошу.

- Господин Эливар, к вам пожаловал мистер Солби, - в дверях обеденного зала возник дворецкий и почтительно уточнил: - Куда его проводить?

Глава семьи глянул на меня снизу вверх. Еще раз сжал мои пальцы, не желая принимать мой выбор. Вот только он понимал, на что обречет семью в случае иного решения. Миранда не будет счастлива. Вольтер не станет достойным. Не умея вести дела поместья, через пару лет будет жить только на упомянутом в договоре пособии.

- В мой кабинет, - обернулся он к дворецкому.

- Мое присутствие требуется?

- Нет, - с морем сожаления в глазах ответил папа. - Прости, я не нашел выход. Магические бумаги действую по кровному родству и не расторгаются…

- Не надо, - усмехнулась я и выпрямилась. - Видимо, такова судьба.

- О чем вы? - окончательно забеспокоилась мама.

Я улыбнулась ей, мазнула взглядом озадаченную сестру, подарила улыбку папе и вышла из обеденного зала. С пустой головой направилась в библиотеку. Взяла любимую книгу о путешествиях, однако не прочла оттуда ни странички. Мыслями возвращалась к вчерашнему разговору. Противилась принятому решению. Смотрела в окно и старалась не думать.

- Завтра ночью, - вскоре подошел ко мне папа. - Ты уверена?

- Да.

Нет, я была не уверена! Я не хотела жертвовать собой и становиться игрушкой в чужих руках, каждую секунду порывалась сорваться с места и идти вперед без остановки. Внутренне противилась своему же решению. Головой понимала, что в данной ситуации правильнее обойтись малой кровью, но… почему моей?!

Так прошли два дня. Наступила ночь…

Не было сборов и прощаний. Я лишь раз обернулась на дом. Садилась в карету, ехала вместе с родными по разбитой дороге, слышала взволнованные вопросы сестры и ощущала на себе встревоженный взгляд родителей.

А потом подошла к Вольтеру, который вручил меня Видящему и попросил подготовить к обряду. Позволила прямо за широкой колонной, отделяющей нас от остальных, снять с себя платье и надеть вместо него бесформенный мешок из грубого материала, который и одеждой-то назвать сложно.

Шаталась под сильными порывами промозглого ветра. Противилась необходимости идти к алтарю, говорить заученные слова, отдавать свою кровь и становиться никем, обрывая связь с прошлым. С родными. С домом. Не хотела превращаться в бесправную рабыню, с которой позволено делать все.

Вот только один взгляд на Миранду прибавил мне уверенности. Она достойна лучшего. Пусть проживет жизнь так, как не прожила ее я. Да, сейчас возненавидит и до конца не поймет, однако в далеком будущем, надеюсь, скажет спасибо.