Императорский отбор - Сергей Николаевич Чехин Страница 6

подсказку, но только одну. Мы, Титовы, потомственные клирики, и сила наша проистекает из крови пресвятой воительницы Афины Паллады, что объявила Благой поход против войска самого Сатаны. И лучший способ пробудить в себе свет — вспомнить о праведной миссии и священной жертве нашей покровительницы. А она ненавидела нечисть всей душой, и эта ненависть наполняла ее мощью, что обращала в пепел целые легионы! Так что представь пред собой вампира — мерзкого, злобного, алчущего твоей крови. Вообрази чудовище во всей красе, наведи на него свой духовный лук, и златая стрела не преминет поразить цель!

Ну, это уже что-то. Я закрыл глаза и представил перед собой Софию в ее роскошном черном платье с аппетитными вырезами. Но ни праведного гнева, ни святой ярости не ощутил — на такую красавицу лично у меня бы рука не поднялась. Вот кое-что другое поднялось бы с гарантией, да и как можно пронзить такую прелесть раскаленным лучом?

И вместо нужного результата получил противоположный эффект — воевать и колдовать совершенно расхотелось. Для верности представил рядом Карину в кружевном наряде горничной, но ничего похожего на ненависть не шелохнулось в груди, в отличие от заметно ускорившегося сердца.

Щелк!

— Ай! — я отшатнулся, потирая зудящий череп.

— Ты о чем там задумался, грешник! — налетел на меня дед.

— О вампирах! Как вы и сказали.

— Когда думают о вампирах, то не улыбаются так, словно хотят потащить их не на кол или дыбу, а не сеновал!

— Ну уж простите, не тянут они на мерзких тварей.

— Да неужели? — костлявые пальцы схватили за грудки и хорошенько встряхнули. Альберт навис надо мной, обдав табачным духом, и прошипел, тараща налитые кровью глаза. — Это сейчас они такие добрые и милые — законы блюдут, людей не трогают, казней и пыток не устраивают. Но все это — фикция, игра на публику, чтобы народ не взбунтовался. Ибо раньше у холопов были только вилы да топоры, а нынче и винтовку раздобудут, и пушку! И увернуться от серебряной пули или картечи куда как сложнее, чем от клинка — вот упырям и пришлось пойти на компромисс и ограничить свои же аппетиты. Но поверь моему опыту — их повадки никуда не делись, они просто не показывают их публично. А раньше шайка вампиров могла наведаться в любую деревни и вырезать всех подчистую. Никого не жалели — ни женщин, ни младенцев. Всех рвали на части и купались в крови! Потому что зверье это самое настоящее. Бешеный волк — и тот менее опасен, чем упырь. Запомни, внучек, если хочешь прожить подольше — не обольщайся их обликом, это все морок, иллюзия, вуаль! На деле вампиры — прирожденные враги рода людского. Мы для них — просто пища, и в подземельях этого замка полным-полно замученных бедолаг, чьей кровью они наслаждаются вдали от чужих глаз. Запомни! — старик еще раз меня встряхнул — аж суставы захрустели. — И не позволь этим гадинам себя обмануть. Впрочем, очень скоро ты сам во всем убедишься. Может, тогда поймешь, зачем тебе Свет. А на сегодня занятия закончены. Приведи себя в порядок и готовься к приему.

Глава 3

За полчаса до полуночи в коттедж постучалась Карина с дежурной улыбкой на лице. К тому моменту я уже переоделся в жутко неудобный смокинг с удавкой вместо галстука и стоял, точно палку проглотивши. При малейших попытках горбиться или сутулиться спина и плечи невыносимо ныли — Альберт выправил мою осанку ударами трости и преуспел в этом куда больше, чем в обучении колдовству.

В ночной тиши мы добрались до замка — ни охраны, ни прислуги на глаза не попалось, но неверные тени по углам создавали впечатление непрерывной и тщательной слежки. Сам же дворец больше напоминал склеп, наспех украшенный к поминкам. На полу лежали красные ковры — но ровно такой ширины, чтобы разминулись двое, хотя свободного места еще хватало.

В каменных чашах по углам росли розы, и я готов поклясться, что усеянные шипами ветви хищно шевелились всякий раз, когда мы проходили мимо. С холодных голых стен на нас взирали портреты вампирских дворян, вызывающих стойкие ассоциации с фэнтезийными эльфами. Слишком уж красивыми и правильными были их скуластые треугольные лица, да и длинные волосы добавляли ривенделлского шарма.

В остальном же обитель упырей выглядела заброшенной и запустевшей, а высоченные стрельчатые своды давили на душу как пресс. Еще большей тревоги нагоняли окна — высокие и узкие, как бойницы, застекленные красными витражами. Лунный свет, проходя сквозь них, падал на стены пролитой кровью и подкрашивал багряным едва заметный холодный туман.

Казалось, хозяева всеми силами старались подчеркнуть свое отличие от людей и их укладов, а заодно показать жалким букашкам место в пищевой цепочке. Но вот коридор закончился, и мы оказались в просторном зале — некоем подобии оперного театра с громадной многоярусной люстрой.

Под ней стояли два золотых трона на фоне пурпурного занавеса, а первый ряд перед сценой отвели под закрытые вуалями ложи. И судя по виднеющимся за ними силуэтам, нас привели последними, как самых слабых и недостойных случайной встречи с фаворитами. Недобрый знак, впрочем, что тут вообще может быть доброго?

— Прошу, — служанка приоткрыла занавеску, и мы заняли свои кресла.

Несмотря на мягкую обивку, я сидел, как в железной деве — мало того, что спина болела, так еще и предвкушение грядущего представления не внушало особого спокойствия.

— Не нервничай, — прошипел Альберт, не сводя глаз со сцены. — Веди себя, как я учил. Когда представят — подходишь, преклоняешь колено перед императором, целуешь руку цесаревне, пятишься к лестнице и растворяешься во мраке. Если вдруг что-то спросят — отвечай прямо и односложно. Прибыл на отбор, готов участвовать, постараюсь оправдать ваше доверие и все в таком духе. Процедура формальная, так что никакой самодеятельности, понял? И обрати особое внимание, как будут выходить другие. Ты-то наверняка в хвосте пойдешь.

— Господа, внимание! — на край сцены точно тамада ступила София все в том же платье. Выждав паузу и убедившись, что все звуки стихли, девушка продолжила: — Его Императорское Величество Владимир Первый Анхальт!

Занавес приоткрылся, и под тусклые лучи свечей вышел мужчина с фигурой бывалого тореадора. Рост под два метра, широченные плечи и узкая талия, небрежно перетянутая алым кушаком. Из одежды — довольно простой двубортный пиджак, брюки и сапоги до колен. А вот физиономия более примечательная — ни дать ни взять тот эльф с портрета с высеченным из мрамора лицом с длинными седыми волосами.

Встав рядом с распорядительницей, мужчина негромко заговорил, но его