Ребекка. Пособие для начинающих ведьм - Зульфия Талыбова Страница 6

— Ну хоть хвостатая от большой любви померла… — едва сдерживая то ли смех, то ли слёзы, тихо подметила Средняя.

Старая отошла от шока, но возмущение ее не унималось. Ребекка испугалась, как бы она в бешенстве Красивую в котле не сварила, но та встревожено пролепетала:

— Я сожгла ромашку!

Тут произошло чудо: Старая, да и Средняя тоже, мгновенно смягчились и даже стали хвалить Красивую.

— Умничка, девочка! — заворковали они.

Ребекка сидела раскрывши рот и ничего не понимала.

— Что это значит? — наконец спросила она.

— Позже, вафелька, чуть позже, мы все объясним, но сначала Красивая расскажет, как всё ж таки исчезла наша кошка. — Старая остановила выпытывающий взгляд на Красивой.

— Ладно, но не перебивайте! — попросила она.

4

Все угомонились.

— Наша кошка она была такая… такая хорошенькая, такая сладенькая… — запинаясь, начала Красивая, облизывая губы. — Я всегда любила ее тискать, ну, как и вы тоже. У нее такое мягкое тельце было, такая шкурка гладенькая, и, бывало, в порыве страсти я даже кусала ее!

— Не за холку хоть?! — хихикнула Средняя.

— Нет! — Красивая ущипнула ее за плечо. — Когда Ребекка говорила, что ее любовь живёт (как и злость) в ладонях, я поняла ее. Эдакая любовь с привкусом… садизма. Хочется словно до смерти сжать, укусить, скрутить, как будто только убив, можно прочувствовать любовь полностью… Вот, что и произошло с нашей кошкой: однажды я потеряла самообладание и так ее укусила, что она задохнулась… Я испугалась очень сильно, но сначала ощущения были, словно в тумане, я вообще сразу не поняла, что произошло, это словно был сон наяву… А когда «проснулась», ужаснулась… Не знала, как избавиться от вины, но вспомнила ромашковое поверье, сделала обряд и успокоилась.

Красивая уткнувшись в стол мяла в руках печенье, а под конец ее исповеди оно превратилось в пыль.

— Я так в детстве чуть подружку не задушила, — задумчиво произнесла Ребекка. — Очень хочется тебя поддержать, вот и вспомнился момент. Мне было лет тринадцать, с соседскими детьми мы играли в странную забаву: душили друг друга. Понарошку, конечно, но именно тогда я поняла, какая сила таится в моих руках. На мгновение я потеряла самообладание и сжала руки вокруг шеи своей подружки чуть сильнее… Она покраснела, стала задыхаться, слёзы из глаз брызнули, потом она и вовсе сознание потеряла на минуту-две. Это был кошмар! Как я испугалась! Но вскоре она ожила как ни в чем ни бывало, а я от облегчения и счастья сама чуть в обморок не упала!

Красивая поглядела на Ребекку и слабо улыбнулась.

— Кошку жаль, конечно, — после недолгой паузы сказала Старая, — но я тебя не виню. Любовь такая штука… Мне кажется есть в этом что-то такое… такое… мол, люблю так сильно, что задушить готова, чтобы присвоить себе!

— Это страсть, сестра, — поправила ее Средняя. — Истинная любовь про созидание (а не пожирание кошек), я думаю, ее взращивают, и на это уходит время… Но, наверное, без страсти любовь — не любовь вовсе!

— У меня такая была, — сказала Ребекка. — Сначала он стал моим единомышленником, потом товарищем, потом другом, затем ухажёром, а потом и любовником…

— Это так волшебно: сначала прикасаться душами, а потом телами! — мечтательно произнесла Красивая. — Наоборот ведь не бывает!

— Мож у кого и бывает, но, думаю, строить любовь с конца — неправильно, хотя исключения всегда есть. Не, если хочется — пожалуйста — просто странно облекать сие действия благородными словами! — Рассуждала Старая.

— Ты прям как ханжа городская, ей богу! — фыркнула Средняя.

— А как ещё сказать?! Я ведь не против такой «любви», сама бы мож поучаствовала, но недоумеваю, когда после этого любовнички ждут чего-то духовного! Из чего изрекаю: делай, что хочешь, но не путай понятия и не жди понапрасну! Самому же хуже будет! Зажарку в суп добавляют последней!

— И лаврушку тоже, — пробормотала Красивая, собирая ребром ладони крошки от печенья в маленькую горку.

— Да, поняла я, поняла, — проворчала Средняя.

Наступила тишина: все осмысливали новое.

— Вафелька моя, об чем задумалась? — с нежностью спросила Старая.

— Я вспоминаю его.

— Милого своего?

— Да. Мне интересно вам рассказать о нем, о нас.

— Затем и собрались! — оживились сёстры.

Ребекка хотела говорить, но все же молчала какое-то время. Холодный чай в кружке-мухоморе давно остыл, а она даже и не испила из неё, а все думала, думала, думала…

— Мы любили играть в незнакомцев, — будто сама себе сказала Ребекка. — Он преследовал меня, а я словно убегала… Меня это будоражило, делало живой… Но именно поэтому я и оказалась здесь. Нас заметили прохожие, они были уверены, что он нападает на меня… Они стали бить его, позвали блюстителей порядка, и кто-то неосторожно ударил его прямо по голове, а он упал замертво… Я рыдала. Все потихоньку стали понимать, что случилось, даже приукрасили, дофантазировали… Меня ни о чем не спросили, право голоса не дали, обвинили в распутстве, и вот я здесь.

Сестры не спешили отвечать. Кухню захватила тишина, лишь Средняя вдруг стала перелистывать страницы в своей тетрадке.

И вот она прочитала:

— Подлинно любящие друг друга не стесняются говорить о тайных фантазиях, а мудрые ещё и осознают — не все грёзы выходят за двери ложа и претворяются в жизнь.

Ребекка от стыда вся сжалась и закрыла лицо руками. Красивая подсела к ней ближе и легонько погладила по спине.

— Я бы не была так категорична, сестра! — с сомнением произнесла Старая. — Ты сама прям как ханжа городская, ей богу!

— Ни в коем случае, — растерянно залепетала Средняя, обращаясь к Ребекке, которая немного выпрямилась и стыдливо взглянула на нее. — Я люблю записывать всякие умные фразы, где-то вычитала эту, и мне показалось, что она, как нельзя, в тему!

— Это что же ты такое читала!? — всполошилась Старая. — Тайные фантазии подлинно любящих! — визгливым голосом передразнила она сестрицу.

— Так я тебе и сказала! — бросила зардевшаяся Средняя и тут же мягким виноватым голоском обратилась к Ребекке: — Ребекка, ты умница, прости, если мои слова задели тебя!

Ребекка погладила Среднюю по руке: она не злилась.

— Можно что-то и в жизнь притворить, — задумчиво рассуждала Красивая.

— Да, но не жрать кошку! — нахмурилась Старая и сжала кулаки.

— Мать моя Герда, все простить не можешь?! — фыркнула Красивая. — Я ведь говорила, что нечаянно! В порыве страсти! И вообще я ее не жрала, а только укусила, забыла!?

— До смерти, — брякнула Средняя.

— Ладно, сестры, мы не о том говорим! — повысила тон Старая. — Как ты там сказала? — обратилась она к