Цветок для короля (СИ) - Моран Маша Страница 6

— Лиш-ш-шь то, что названное этими слова-а-ами опа-а-асно… насто-о-олько, что построили эту кре-е-епость… охранять оружие, которое способно уничтожать и живое, и ме-е-ертвое…

Тогда я не задумался об истинном смысле его слов.

Лишь одержимо попросил:

— Отведи меня туда!

Только теперь, спустя многие дни пути, я начал осознавать, как много от меня было скрыто. Истинная история моей страны, неизведанные земли, которых все так боялись. Какие секреты скрывали эти безжизненные территории? Какое оружие должны были охранять в крепости? Что способно убивать мертвое и живое?

Я перевернул страницу дневника, украденного у Рэйдена. Всполохи огня осветили плотные, исписанные тушью страницы. Каждое слово, как и в дневнике Дайске, было записано языком Мертвой Алхимии. Но как удалось выдать его за древний язык поэтов? Столько веков никто не подозревал, что скрыто на виду у всех. Разве такое возможно?

В воздух взвился сноп искр и рассыпался на оранжевые брызги фейерверка.

Я уставился на следующую страницу. Изображенные там три каменных саркофага казались настоящими. От листов исходил холод, скользящий по коже мурашками. Я чувствовал вонь подземелья и обреченность. Слышал эхо собственных шагов и скрип каменной крошки под подошвами сапог.

«Три колыбели сии предназначены для слуг Короля Смерти. Мертвые, они ожидают воскрешения в чертогах своего короля. Познавшие при жизни пагубную силу любви, одержимые этой лютой страстью и неспособные покоиться с миром, они поклялись Королю Смерти в вечном служении. Приняв их клятву, он наделил их силой и властью великих алхимиков. Им ведомы заклинания и рецепты с самой древности времен, когда алхимия была разлита в воздухе, когда ею дышали. В их власти великое множество заклинаний и рецептов. Они способны повелевать природой, свергать с трона династии, менять судьбы людей…»

Слуги Смерти… Вот кого граф пытался сотворить в том подземелье. Покорных своей воле алхимиков, которые помогли бы ему добиться того, чего он жаждал. И в этой жажде он не пожалел ни себя, ни свою дочь.

Но выходит, что в Манускрипте Маледиктуса записано именно это? Способ вызвать трех всезнающих алхимиков, обитающих в царстве Короля Смерти? Бред.

Я взглянул на Василиска:

— Что ты знаешь о слугах Короля Смерти?

Змей лениво приоткрыл один глаз:

— А-а-а… Опять чита-а-аеш-ш-шь эту книжицу? О слугах я знаю лишь то, что ими становятся неприкаянные души, жадные до любви. А вот про того, кто пис-с-сал этот дневник, мне известно мно-о-ого…

Тот самый таинственный лекарь, которого приговорили к смерти? Предшественник Рэйдена?

— Что ты о нем знаешь? Расскажи?

Василиск поднял треугольную голову, увенчанную остроконечной черной короной:

— Он служил в кре-е-епости… долгие-долгие годы… Его познания Мертвой Алхимии были очень велики… Он был ча-а-а-с-с-стым гостем в моем лесу… Подкармливал меня кровью мертвецо-о-ов, чтобы я не умер с голода… – На морде змея появился оскал, видимо, изображающий улыбку. – Но однажды он не пришел… Я пробрался в крепость, чтобы разузнать, куда пропало единственное с-существо, проявившее ко мне доброту…

Он надолго замолчал, только алый раздвоенный язык пару раз выглянул наружу.

— Что с ним стало?

И Рэйден, и Ясуо говорили, что его обвинили в занятиях колдовством, пытали, а затем казнили.

— Он знал что-то, что хотел узнать генера-а-ал… ему пришлось вытерпеть много пыток, но он не сдался… не сказал ни слова… Я все видел, но помочь ему не мо-о-ог… с-с-слабый и голодный змееныш, такой жалкий… Его били, резали, жгли… Но он просто смеялся им в лицо-о-о… А потом не мог и этого… Он был самым храбрым, кого я знал… – Змей начал свивать все новые и новые кольца. – Генерал устроил кровавое представле-е-ение… Казнь на площади… убедил глупцов, что тот, кто помогал и служил им, – зло… Но правда в том, что он был нужен генера-а-алу, а потому он сохранил ему жи-и-изнь…

Я внимательно смотрел на змея. О чем он говорит?

Василиск снова оскалился, демонстрируя мне свои зубы-кинжалы:

— Только мне известно, что лекарь все еще в кре-е-епос-с-сти… Не жив и не мертв, но все еще существует…

— Ты хочешь сказать… что он..?

Зияющая пасть василиска разверзлась еще шире:

— Его обратили в Создание Ночи – теперь он бес-с-смертный кровопийца… бродит по крепос-с-сти, не спосо-о-обный ее покинуть…

Я выдохнул, не подозревая, что все это время задерживал дыхание. Значит, Ясуо и дети не врали. Они действительно видели Создание Ночи. Но… судя по их рассказам, они видели двух совершенно разных монстров.

— Как они обратили его? И для чего?

Василиск начал метаться вокруг огня:

— Чтобы сотворить Создание Ночи, нужно быть укушенным другим Созданием Ночи. Испи-и-ить его крови, а затем умереть. Возродившись, ты отныне уже ни живой, ни мертвый… Генералу Фао служило Создание Ночи, которое он держал в своей темнице. Он заставил своего ручного мо-о-онс-с-стра укус-с-сить лекаря. Но я помог гос-с-сподину сбежать… – Змей издал странное прерывистое шипение, означавшее, видимо, смех: – Так что теперь по кре-е-епос-с-сти бродит голодный кровопийца…

Я думал, что ощущаю холод, но это было ничто по сравнению с ледяной стужей, сковавшей все тело ужасом. И я оставил Рэйдена там одного. Одного с двумя Созданиями Ночи, безумными и дикими в своей жажде крови.

Наверное, на моем лице что-то отразилось, потому что василиск подполз ближе:

— Он не причинит вреда неви-и-инным… Я хотел, чтобы он ушел со мно-о-ой, в Ме-е-ертвый лес… Но что-то держит его там…

— Тебе же все известно.

— Мне известны тайны бытия и запретные желания с-с-се-е-ердца, но не почему люди с-с-соверша-а-ают свои глупые поступки… Но тебе не нужно бояться… Он никогда не причинит вред тому, кто завладел твоим холодным сердцем…

Я понимал, что глупо спорить и кому-то что-то доказывать, тем более, даже не человеку, но все равно резко бросил:

— Мое сердце не холодное.

Василиск снова издал то странное шипение, которое я считал смехом:

— Мне ведомы все постыдные и тайные чаяния людски-и-их серде-е-ец… То, что вы отчаянно пытаетесь скры-ы-ыть, я вдыхаю с запахом ваших тел… Знаешь, как пахнешь ты?.. – Василиск подполз ко мне ближе. – Хо-о-олодом и сме-е-ертью… Пустото-о-ой… Чужими це-е-елями… Ты убиваешь без сожале-е-ений, и тебя не мучает с-с-со-о-овесть… Ты подобен камню… Такой же твердый и источающий сту-у-ужу… Но когда рядом ле-е-екарь, твое се-е-ердце начинает пылать… Яркие искры летят в с-с-стороны, сжигая все круго-о-ом… Знаешь, кем становятся такие, как ты-ы-ы? Самыми жестокими уби-и-ийцами и кровавыми тира-а-анами, если не получают жела-а-аемого… Ложись спать, жестокий принц… Нам предстоит ещ-щ-ще до-о-олгий путь…

Василиск свернулся кольцами и закрыл глаза, а я невидяще уставился в огонь. Убийца и кровавый тиран? Я никогда не считал себя таким. Но да, я убивал. И убивал без сожалений. Глупо тратить время на угрызения совести, если все равно придется отнимать жизни.

Но превращусь ли я в монстра, если не получу того, чего я желаю? Раньше я думал, что мне нужен трон. Защитить Ванжан от разрушительного правления собственного отца. Почему-то я верил, что буду лучше него.

Но слова василиска пробудили давнее сомнение в душе. Мой двойник был прав: между нами всегда будет что-то или кто-то стоять. Я не смогу назвать его своим супругом. Не смогу открыто заявить о своих чувствах. И сделать его своим любовником тоже будет невероятно сложно.

Я могу сменить министров, и я сделаю это. Но никто, даже лояльные мне не смогут принять моего фаворита. А еще демонов гарем. Распустив его, я нарушу тысячелетние устои Ванжана. Уже только то, что я не собирался его посещать, пошатнет мою власть. Потому мне действительно придется стать кровавым тираном, держащим в страхе министров и придворных, чтобы даже пикнуть не вздумали против моих решений.

Я уже знал, что заберу Рэйдена с собой. Я не смогу оставить его в крепости, и сам не смогу там остаться. Хотя это было тем, чего я по-настоящему желал – быть где угодно, но лишь бы подле него.