Последняя кровь - Лия Пирс Страница 6

Аделин миновала библиотеку, повернула к южному корпусу и остановилась у чёрного входа, спрятанного за колонной, куда почти никто не заглядывал. Она нагнулась посмотреть на замочную скважину.

Узкая щель в тёмном металле почти насмешливо поблёскивала в лунном свете.

– Да это же просто приглашение, – прошептала она, ухмыляясь.

Из кармана Аделин достала тонкую железку с загнутым комиком. Палец скользнул по краю, проверяя упругость.

Вздох, щёлк, и она аккуратно вставила инструмент в скважину, прислушиваясь к едва слышным щелчкам механизма. Поворот…второй…

Сухой, обнадёживающий щелчок. Замок поддался.

Стук сердца в груди стал громче. Аделин осторожно приоткрыла тяжёлую дверь. Та скрипнула, как будто возмущаясь незваному гостю, но её уже не остановить.

Запах архива ударил в нос: пыль, старый пергамент и легкий, затхлый холод времени. Девушка зажгла небольшую керосинку. Тёплое жёлтое пламя вспыхнуло, дрожащим светом выхватывая из темноты ряды шкафов. Аделин сделала шаг вперёд, прикрыв пламя ладонью, чтобы свет не выдал её случайному патрулю.

Она прошла вдоль первого ряда, вглядываясь в выцветшие надписи: «Отчёты за 1331», «Операции в Восточных лесах». Нет. Ей нежны данные десятилетней давности.

Аделин прошла дальше. Свет керосинки выхватывал номера, метки, хронологические таблицы, пока она не нашла то, что искала.

«Инцидент в особняке Левантеров»

Аделин замерла, держа находку в руках. Она села прямо на холодный каменный пол между полками и осторожно раскрыла папку. Внутри были страницы, покрытые мелким, аккуратным почерком, схемы, отчёты, описания, имена…

Она жадно вглядывалась в строчки, но ничего нового не видела. Все эти отчеты она уже читала. У Торина они тоже были. Это официальная версия событий в ее фамильном поместье.

Аделин разочарованно вздохнула и уже хотела закрыть папку, пока взглядом не зацепилась за инициалы, на которые раньше не обращала внимание. Под одним из отчетов была маленькая витиеватая подпись и две буквы: Д.Х.

Она застыла, сердце дрогнуло.

Д.Х.?

Дамиан Хальворт?

Нет. Это совпадение? Или…

Насколько возможно, что это ты?

В груди болезненно сжалось.

Аделин выдернула страницу из папки, стараясь не порвать бумагу, и сунула её во внутренний карман куртки, словно боясь, что кто– то может выхватить её прямо из рук.

Надо проверить.

Сравнить почерк и подпись.

***

Аделин провела в архиве больше времени, чем планировала. Утром глаза слезились и казались до жути тяжелыми. Ледяная вода душа обожгла кожу и помогла немного взбодрится.

Снаружи раздались церковные колокола, от которых Аделин вздрогнула.

Суббота.

Чёрт. Песнь Очищения.

Она, как и Торин, после случившегося в родовом особняке, больше не могла выносить эти проповеди. Каждое слово звучало, как насмешка.

Восхваление Охотников, воспевание их избранности, восторженные речи о том, какая это честь испытать благодать Господа и стать его клинком в этом тёмном, падшем мире...

Аделин скрипнула зубами.

Где же был этот Господь, где было его долбаное благословение, когда её родителей и брата прибивали к алтарю,ихсобственному алтарю, прямо в зале, где раньше молились?

Когда их кровь стекала по святому камню, а глаза, полные боли и недоумения, смотрели в потолок, словно всё ещё надеялись на чудо?

Сколько раз она слышала, что свет всегда приходит в самый тёмный час. Только вот в ту ночь темнота осталась без света.

Наспех натянув форму и закрутив волосы в небрежный пучок, она вышла.

Церковь располагалась в самом сердце Академии. Тяжёлые дубовые двери уже были распахнуты, изнутри доносилось пение хора холодное, безжизненное и идеально выверенное.

Аделин вошла и сразу почувствовала, как на неё словно опустился ледяной покров.

Охотники в парадных мантиях стояли рядами идеально выпрямленные спины, закрытые глаза, сжаты руки на груди. За ними располагались студенты.

Свечи отбрасывали зыбкий свет, в котором витражи казались кровоточащими.

На возвышении стоял Верховный Проповедник седой и худощавый. Его голос звучал будто сыпавшийся песок:

– И был дарован клинок охотнику, дабы пронзить скверну, дабы разрубить плоть неверного, дабы явить волю Господню в мире, где мрак ищет трещины в вере…

Аделин стояла, не в силах повторить ни слова. Её губы остались плотно сжатыми, а взгляд опущенным. Слово за словом проповедь звучала, а в груди росла пустота. Аделин считала удары сердца, сжав кулаки. Она не могла дождаться, когда эта пытка закончится.

Как только прозвучали последние слова службы, Аделин резко развернулась и вышла, не дожидаясь ни прощального благословения, ни разрешения наставников.

Воздух снаружи оказался режуще– холодным, но даже он не смог остудить лихорадочное сердцебиение.

Резкое движение сбоку и что– то круглое пролетело в опасной близости от её лица, едва не задев кончик носа. Аделин, вздрогнув, молниеносно выставила руку. Огромное красное яблоко с глухим звуком прилетело ей прямо в ладонь.

– Реакция снижена, – лениво бросил знакомый баритон с оттенком насмешки.

Дамиан Хельворт стоял плечом небрежно опирался о дверной косяк, черные волосы трепал утренний ветер, а на губах играла полуулыбка.

Он оттолкнулся от стены и медленно направился к ней. Острый, как лезвие ножа взгляд, скользнул по ее лицу. Аделин невольно напряглась, словно перед прыжком в пропасть.

– Вечером будешь чистить оружие, – сказал он тихо, склоняясь к уху, так что его голос стал почти шёпотом. – Раз у тебя хватает сил лазить по архивам среди ночи, то найдутся и на дисциплину.

Он говорил спокойно, без угрозы, но Аделин почувствовала, как по спине пробежал холодок. Её пальцы сжались крепче, ногти впились в гладкую кожуру яблока.

– Яблоко оставь себе, – добавил Хельворт, выпрямляясь.

ГЛАВА 8

Металлическая дверь оружейной скрипнула, впуская Аделин. Внутри было прохладно и пахло маслом, сталью и старой кожей. Лампы над головой тускло мерцали, отбрасывая жёлтые пятна света на ряды аккуратно развешанного оружия. Всё было на своих местах. Арбалеты выстроены по размеру, натянутые луки, поблескивали полированные мечи и ножи, и даже начищенные пистоли лежали в своих нишах.

Девушка скинула мундир и закатала рукава рубашки. Оружие выглядело достаточно ухоженным и чистка ему, явно, не требовалась, сев за низкий стол, она все равно принялась за работу. Сталь за сталью, лезвие за лезвием. Руки двигались быстро и чётко. Охотничий кинжал. Короткий меч. Металл приятно отзывался под пальцами, будто оружие дышало. Аделин протирала клинки мягкой тканью, смазывала их тонким слоем масла, аккуратно проверяла баланс кинжалов, разглядывала замысловатые насечки на рукоятях.

Если Хельворт решил ее наказать этим, то он ошибся. Здесь,