Аметистовая надежда - Вероника Азара Страница 6

Во дворце затаись. А дальше, пусть ведут тебя боги. Рука прабабушки вскинулась в жесте благословения, медальон на груди чуть потеплел и она вышла. Дверь тихо закрылась. Я почувствовала дремоту. Слова прабабушки остались со мной, хотя ничего я тогда не поняла. Да и сейчас не понимала, но вспоминала, почему-то всё чаще. Больше прабабушку не видела. Утром она не вышла проводить, когда страшные солдаты усадили меня в тёмную простую карету и увезли из дома. Только став старше, узнала из хроник, случайно прочитанных в библиотеке - герцог ди Тернол сам отправил старшую дочь-наследницу во дворец короля. По договору, став старше, я должна буду выйти замуж за указанного его величеством лорда. Это великая честь для девицы... А на деле я стала заложницей в схватке его величества и моего отца. Все прекрасно знали - начни герцог новое восстание, или поведи себя хоть как-то против воли короля, моя судьба будет печальна. Прочитанное заставило сначала долго плакать в выделенной мне комнате, а потом постоянно с горечью думать - по сути, моему отцу совершенно безразлична судьба старшей дочери. Насколько знала, после того, как меня увезли во дворец, в семье родилось трое детей - двое мальчиков и ещё одна дочь. За все годы не получила ни единой весточки от своей семьи. Похоже, я для них давно уже умерла... Интересно, зачем родные появятся сейчас? Или его величество вдруг нашёл того несчастного, кого решил наградить мной? Встала и подошла к зеркалу. В мутноватом стекле отразилась высокая девица. Фигура, вроде, ничего, только совершенно бесцветная. После обряда, проведённого прабабушкой, волосы стали блёклыми. Остывший пепел, вот с чем можно сравнить этот цвет. Такие же пепельные белёсые глаза. Да, большие, но выцветшие. Бледная кожа. Невыразительная, неброская. Я похожа на набросок карандашом - нет прежней яркости, хотя, если быть откровенной с самой собой, уже и не вспомню, какой была до обряда. Разве только глаза помню - светло-карие. Не удивительно, что через год, после приезда во дворец, королева отправила меня к своей единственной дочери. На моём фоне красота принцессы заиграла ещё более яркими красками. Так и стала маленькой фрейлиной. В мои обязанности входило учиться вместе с её высочеством, гулять рядом с ней, быть её соратницей и игрушкой одновременно. Будучи на два года младше, принцесса не была злой. Но иногда причиняла боль своим легкомыслием. Наказать принцессу никому не пришло бы в голову, а вот наказать её тень - совсем другое дело. Если её высочество вызывала недовольство родителей или старших братьев, наказывали меня в присутствии царственной подруги. Она потом дарила платья, разные безделушки, но боль и унижение доставались именно мне. Это было очень обидно, но я научилась терпеть. Только считала дни, месяцы, годы. По исполнении восемнадцати, мне должны найти жениха и выдать замуж. Но годы шли... А о замужестве решения так и не принимали. Выйти замуж и покинуть опостылевший дворец с его праздниками, на которых моё место чуть выше прислуги, с развлечениями, которыми зачастую становилась я сама, стало навязчивой мечтой... Воспоминания заставили глаза наполниться влагой. Нет, плакать нельзя, завтра это будет заметно. Не хочу новых насмешек! Но остановиться не получилось. Легла на кровать и уткнулась лицом в подушку, чтобы никто не услышал всхлипов. Сегодня мечта рухнула. Точнее меня жестоко её лишили.

Глава 2

Кантиант. Королевский дворец

Сердце бьётся в груди пойманной птицей. Глаза видят только сияние любимых синих глаз. Тело дрожит в сильных крепких руках...

И всё же, что останавливает меня от согласного "да", так и рвущегося с губ? Вместо согласия шепчу то, за что сама себя сейчас готова убить:

"Прости, нет... Умоляю, не мучай меня!"

"Это ты меня мучаешь, любовь моя! Ты просто не представляешь, от какого блаженства отказываешься сама и лишаешь меня! Я не могу без тебя жить!.."

Слова вливаются в уши и достигают самого сердца. Тело всё сильнее распаляется, чувствуя горячие ладони смело прикасающиеся к груди, к бёдрам... Начинают приподнимать подол, давая прохладному воздуху коснуться кожи над чулками... В животе всё вспыхивает и дрожит от страстного желания большего... Хочется стонать и умолять о продолжении...

Но нечто в самой глубине души заставляет стряхнуть сладкую дымку и заметить трезвый взгляд мужчины. То, как он внимательно наблюдает за моим лицом... Как осторожно прощупывает пределы податливости... Его волшебные глаза чуть прищуриваются, прикрываются ресницами...

А меня окатывает ледяной водой голос служанки раздавшийся неподалёку:

"Леди, леди, проснитесь! Леди пора подниматься! Леди..."

Распахиваю глаза и чуть не плачу в голос - опять сон. Сон, в котором явь переплетается с моими мечтами всё сильнее и ярче. Я перестаю понимать, что было на самом деле, а что только снится.

За плечо трясёт сильная рука камеристки.

- Леди, вы опоздаете! Её высочество будет очень недовольна!

Да, надо вставать. Надо спешить, иначе придётся совершенно неприлично бежать в комнаты принцессы. Увы, в мои обязанности входит присутствовать при пробуждении и утреннем туалете её высочества. Принцесса не капризная, но привыкла - я должна быть всегда рядом.

Быстро плеснув в лицо холодной водой, стряхивая остатки сна, всё ещё будоражащего кровь, заставляющего сладко замирать сердце и гореть щёки, одеваюсь.

Утро пришло мрачное и полное безнадёжности, особенно после такого сна, где я была всё ещё любима и сгорала от любовной страсти...

Прислуживавшая все эти годы служанка, с которой (как мне казалось) у нас неплохие отношения, в этот день отмалчивается и кроме "да, леди" ничего от неё не могу добиться. Похоже, даже среди слуг разнеслась весть о моём падении и то, что Ленна прислуживает именно мне, стало для бедняжки крахом и потерей положения.

Придётся смириться и с этим.

Кажется, теперь останусь во дворце совершенно одна.

То, как встретила принцесса, стало не просто разочарованием. Это стало настоящей катастрофой.

До этого дня её высочество милостиво кивала на моё приветствие и часто именно меня награждала возможностью прислуживать.

В это утро моё приветствие осталось полностью без внимания, словно меня в комнате и не появлялось. Её высочество беседовала с другими фрейлинами, с прислугой. Мне осталось одно - стоять и ожидать обратят ли на меня внимание или придётся простоять весь день в стороне.

День двигался к полудню, а