Дженнифер Арментроут - Отступник Страница 60

– Дэймон! – Я положила ладонь ему на руку, и он повернул ко мне голову. Глаза его горели. – Нам нужно…

– Ни хрена нам не нужно, – зарычал Дэймон, – а вот мне просто необходимо прикончить этого прямо…

– Перестань, – перебила его я, глядя в пламенеющие глаза. – Нам нужно это обсудить.

– Тут нечего обсуждать. – Взгляд Дэймона снова метнулся на Лото. – Если, конечно, ты не хочешь узнать в подробностях, что я собираюсь сделать с ублюдком. В таком случае мы можем говорить столько, сколько захочешь.

Глаза Арчера, стоявшего с другой стороны от Дэймона, встретились с моими.

«Другого выбора у нас нет».

«Я знаю», – мысленно ответила я.

«Значит, ты должна его убедить».

А чем, черт возьми, я занималась, с точки зрения Арчера?

– Ребята, можете мне помочь увести его из зала? Если мы будем говорить здесь, он опять набросится на Лото с ругательствами, и все.

Хантер кивнул.

– Ну же, крутой парень. Давай прогуляемся, и ты слегка выпустишь пар.

Потребовалось черт знает сколько времени, чтобы вытащить Дэймона в туннель, ведущий в главный зал. Оба парня не хотели оставлять его со мной: наверное, считали, что он опять накинется на Лото.

Впрочем, судя по тому, как Дэймон сверлил глазами металлическую дверь, он вполне мог пробить в ней дыру и ринуться на Лото, точно Рембо на стероидах.

Он стоял в нескольких футах от меня, его грудь резко вздымалась и опускалась. Его силуэт все еще казался размытым, и я почти ощущала горький металлический привкус его гнева.

– Я не могу поверить, что он вообще такое предложил, – проговорил Дэймон. Его голос был пронзительным, острым, как обломки стекла.

– Я тоже не могу, но… – Я сделала глубокий вдох, и мои глаза встретились с его сияющими глазами. – Но это его условие.

Дэймон открыл рот, закрыл его, а потом снова открыл.

– Мне все равно, даже если ему достаточно наморщить нос, чтобы заставить Лаксенов исчезнуть. Он не будет тобой питаться.

– Если мы ему этого не позволим, он не станет нам помогать, – привела я осторожный довод. – Никто из Аэрумов не станет нам помогать.

– Мне. Все. Равно.

– Нет, не все равно. Я знаю, что тебе не все равно. Слишком многое поставлено на кон, чтобы тебе было все равно.

Дэймон жестко рассмеялся, глядя мне в лицо.

– Похоже, ты меня очень хорошо изучила.

– В том-то и дело! Я тебя знаю, знаю, что прямо сейчас ты очень сердит…

– Сердит – это недостаточно сильное слово, чтобы обозначить то, что я сейчас чувствую, – огрызнулся Дэймон.

– Ладно. – Я подняла руки. – Но нам нужно, чтобы он нам помог.

– Нет – если для этого ты должна через такое пройти. – Дэймон начал мерить шагами помещение. – Я этого не позволю. Я никогда не соглашусь на то, чтобы тобой питались. Ничто на свете не стоит этого. Ты себе даже представить не можешь…

– Я знаю, что это такое, когда тобой питаются, – напомнила я Дэймону, и он вздрогнул. Готова поклясться, я впервые увидела, как он это делает. – Когда я оказалась заперта в Маунт-Уэзер, мною питались. Я знаю, что веселого в этом мало, что это неприятно и больно, но…

– Нет! – закричал Дэймон, сжимая кулаки. Он снова начал браниться и, запустив пальцы в волосы, резко повернулся ко мне всем телом. – Я даже не могу слышать, что ты вообще знаешь, каково это, что тебе пришлось это пережить, и я не мог защитить тебя.

– Дэймон…

– Я не собираюсь допустить, чтобы это снова случилось с тобой. Ни за что на свете! Даже не думай, что сможешь меня убедить.

– В таком случае что нам делать? Попросту послать все к черту?

– Именно так.

Я уставилась на Дэймона.

– Что? Мы можем жить и в гребаной пещере, – заверил он, снова шагая по помещению. – Слушай, я эгоист. Это тебе известно. И я не хочу, чтобы ты проходила через это, поэтому готов сказать: к черту все, отделаемся малой кровью.

– Неужели? И какой станет наша жизнь?

– Не надо привносить логику в этот разговор.

Чувствуя, как во мне закипает отчаяние, я встала перед Дэймоном и коснулась руками его щек. Щетина слегка колола мне ладони.

– Дэймон, никому из нас не выжить, если мы не убедим их нам помочь.

– Но мы можем сделать так, что у нас все получится. Я в этом убежден.

– Дэймон…

Он не дал мне договорить.

– Я даже не могу поверить, что мы ведем такой разговор.

– Понимаю – мысль об этом тебя печалит.

– А тебя? Похоже, нет.

Я прищурилась и встала перед ним руки в боки.

– Послушай, ты знаешь, что я не хочу этого делать. Сама мысль о том… чтобы снова испытать нечто подобное, ужасает меня, и мне становится от этого просто худо. Но если именно это необходимо, чтобы они согласились нам помочь, значит, я должна это сделать. Делай что должно, и будь что будет!

– Ты не должна, – резко ответил он.

Я сделала несколько глубоких вдохов.

– Мы должны. Ради твоей сестры.

– Ты что, заставляешь меня выбирать между тобой и сестрой? – крикнул он. Глаза его побелели от ярости.

– Я не заставляю тебя выбирать. – Я следовала за ним по узкому кругу, который он отмерял шагами. – Это ты делаешь выбор. Пытаясь меня защитить, ты ее отпускаешь.

Дэймон остановился и уставился на меня. Я думала, он снова сорвется, но он закрыл глаза; его прекрасное лицо окаменело, а тело напряглось.

Я знала: в это мгновение мне удалось добиться того, чтобы он думал, а не чувствовал. Я ухватилась за это.

– Ты готов на это пойти? В этом случае она, возможно, умрет. Я не хочу об этом говорить – и даже думать, – но это правда.

Сжав губы, Дэймон отвернулся и опустил голову. Прошло несколько мгновений.

– Он будет к тебе прикасаться. Он станет…

– Ну, Лото же не собирается заниматься со мной сексом.

Дэймон посмотрел на меня в упор. Его ноздри раздувались.

– Боже, да я просто хочу его убить. Даже когда слышу его имя и слово «секс» в одном предложении.

– Дэймон.

– Что? – Он повернулся и снова запустил обе руки в волосы. – Как ты можешь просить меня, чтобы я нормально к этому относился?

– Я не прошу! Я не прошу тебя нормально к этому относиться, но прошу понять, почему мы должны это сделать, прошу признать, как высоки ставки и кого мы можем потерять. В этой ситуации я прошу тебя не думать обо мне или о себе. Я прошу…

– Ты просишь невозможного.

Дэймон бросился вперед, и спустя мгновение моя спина оказалась прижата к стене, а его губы – к моему рту. Поцелуй… о, гребаные маленькие инопланетяне, в этом поцелуе сочетались желание и одержимость. Когда мы столкнулись зубами, я также почувствовала привкус отчаяния и гнева, но рука возле моей щеки была такой нежной (я едва ощущала ее прикосновение), и все эти эмоции выразились в поцелуе, причем сильнее всего чувствовалась любовь.