Хранительница (СИ) - Петрова Лин Страница 60

Тут я заметила движение слева и повернула голову, пытаясь разглядеть. Это Мелкий с Хилом шли вдоль стены, обследуя ее. Странно, почему мои животные не побоялись подойти к стене? Возможно, из-за того, что это создания самой Хранительницы и всякая нечисть им не страшна?

— Ребята, а можно из Силы реальный огонь добыть? — спросила я.

В моей голове начал вырисовываться план.

— Давайте попробуем, что стоять без дела. Мы сейчас вообще без света останемся.

Подобрала с земли толстую палку, обмотала ее куском ткани, подошла к стене, и окунула ее в смолу, накручивая ее на ткань. Повернулась к ребятам.

Милад подошел ко мне.

— Так. И что теперь делать? Просто раздавить?

— Дави — сказала я, подставляя палку.

У него на руке появился голубой огонёк, который лениво лизал смолу, не желая зажигать его, затем погас.

— Еще раз!

— Рита, осталось всего три.

Я закрыла глаза, пытаясь справиться с отчаянием.

— Еще раз!

Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Осталось две. Вокруг стояла непроглядная темень, я только чувствовала, как ко мне прижимаются дети. Думай же, думай. Другого источника света у нас нет. Последняя попытка.

— Милад, попробуй по-другому: возьми их в руки и стучи друг об друга, как будто высекаешь искру. Только не раздави в своих ручищах.

Тот кивнул, осторожно беря капсулки в свои большие руки, только ничего не получалось. Капсулки были маленькие, и он только стукался пальцами друг об друга. Меня дернули за подол рубашки:

— Рита, давай я попробую — раздался голос Марка.

А пусть попробует, у него- то руки поменьше. Марк аккуратно взял их в руки и начал аккуратно отстукивать. Ничего не получалось. Марк не останавливался и видимо начинал злиться, так как его движения становились резкими. Внезапно выскочила большая искра и перекинулась на мой факел. Все облегченно выдохнули. Я подняла руку вверх, чтобы осветить как можно большее пространство. Ребята кинулись делать еще факелы. Так мы и передавали огонь от факела к факелу, рассматривая стену. Ребята пытались взобраться на нее, но стена вдруг зашевелилась, выпуская смолу, и ребята в бесплодной попытке скатывались обратно.

Внезапно Мелкий подошел к стене, задрал голову вверх, выпустил свои длинны когти и полез. Я прямо натурально обалдела. Стояла, смотрела с приоткрытым ртом. Он вернулся через несколько минут, отряхивая с шерсти обрывки листья и мелкие веточки. Затем подошел ко мне, мотнув головой себе на спину. Я подняла брови. Он собирается меня перенести? А как же остальные?

— Мелкий, а как же остальные? Меня с детьми? И что я там одна делать-то буду?

Я приблизилась к его уху и шепотом добавила:

— Мне одной как-то жутко. Да и вообще…

Он широко открыл глаза, хлопая ими. Затем обвел взглядом всю нашу компанию, и у меня появилось ощущение, что он нахмурился. Затем решительно фыркнул и снова мотнул головой себе на спину. Первыми села я с Линой, Хил на загривке. Все- таки, какая-никакая, а защита.

Реммир подошел, смотря мне в лицо:

— Держись крепче — и отошел.

Беспокоится. Приятно-то как.

Мелкий полез практически вертикально и нам пришлось лечь на его спину, вцепившись в шерсть. Я всем телом чувствовала, как перекатываются его мышцы.

Наконец мы достигли вершины и оказались на склоне, поросшей травой горы. На небе сверкали звезды и слабо освещали представшую картину. Мы спрыгнули со спины Мелкого и он, встряхнувшись, развернулся и умчался в темноту. Втроем мы прошли чуть подальше, разглядывая спуск. Вниз вела тропинка, значит, проблем со спуском не будет. Дождёмся остальных.

Показался Мелкий, на его спине сидел Марк и Люся. Следующими Игнат и Ольгерд. Я обеспокоенно смотрела на Мелкого, хватит ли у него сил. Но он, не обращая на меня никакого внимания, мотался туда- обратно. Вновь прибывших все прибавлялось. Последним был Реммир.

— Ну что, вниз? — спросил он, увидев тропинку.

В конце спуска мы оказались на ровной земле. В прямом смысле этого слова. Ни леса, ни ручьев.

— Нужно идти. Здесь оставаться смысла нет, может, найдем место для ночлежки — Реммир смотрел на меня с детьми. Я кивнула. Позвала Мелкого. Тот подошел, шумно дыша, вывалив язык.

— Мелкий, нужно идти дальше. Дети устали. Пожалуйста, пусть на тебе едут, а? Хотя бы Лина. Я понимаю, что ты устал и…

Мелкий замурчал, подходя к детям, лег на землю, подставляя спину.

***

Сколько шли, не знаю. Я переставляла ноги автоматически, не думая куда ставлю их. Благо, что теперь звезды освещали наш путь. Дети спали на спине Мелкого. Люсе пришлось тяжелее всех. Она останавливалась, восстанавливая дыхание и унимая тошноту. Игнат, конечно, был рядом, но сдается мне, что и ему пришлось не сладко. Он останавливался вместе с ней, придерживая любимую за локоть, но я видела, как он с облегчением переносил вес на целую ногу. А когда они подошли ближе, увидела проступившую кровь на его штанине. Наверное, деревяшка натерла, он давно её не снимал, давая отдых своей культе, а теперь идет, поджимая губы.

Впереди послушался небольшой шум. Лес.

Я прямо представила, как бухнусь в сочную траву и усну.

Не тут-то было. Да, лес, но лес Хранительницы, куда ваарцам и животным вход запрещен. А вокруг всё та же пустошь. И я мысленно застонала.

— Останавливаемся — послышался голос Реммира.

— Дальше идти смысла нет. К лесу не приближаться.

Ох, сейчас бы искупаться в прохладной водице и обсушиться возле костра, в предвкушении, когда сварится ароматная похлебка. Я сглотнула слюну. На все это рассчитывать не приходится. Наши сумки остались на шавалах, только несколько ребят ехали с дорожными сумками наперевес с ними же и спешились. Хорошо, что с оружием они никогда не расстаются. Ни еды, ни воды, ни огня. Таков печальный результат нашего вечера.

Игнат сел на землю и со стоном отстегнул свою деревяшку, массируя культю. Люся с облегчением легла рядом, раскинув руки.

Мелкий бухнулся на землю, вывалив сухой язык. Дети зашевелились, Лина открыла глаза, сползая с Мелкого:

— Рита, есть хочу.

— И пить — буркнул Марк, догадываясь, что сегодня они не получат ни того, ни другого.

— Ребята, нужно потерпеть.

Я обняла Лину и поцеловала ее в щеку, затем приобняла Марка. Что такое? От него повеяло жаром. Я прижалась губами ко лбу. Горячий. Марк вяло отодвинулся от меня, закрывая глаза. Что же делать? С собой ни трав, ни воды. Я повернулась к Реммиру:

— Марк заболел.

Он молча смотрел на меня. Затем обвел взглядом нашу компанию, отвел глаза в сторону, пытаясь всмотреться в темную даль. Я чувствовала, что он растерян.

— Так, я ложусь с детьми.

Легко сказать — ложусь. Ни одеял, ни сочной мягкой травы под ногами. Только черная потресканная земля с проплешинами пожухлой травы.

— Хил, ты где?

Из-за Мелкого выглянула его морда.

— Ложись с этой стороны, дети между вами. Вдруг ночь холодная будет, да и защита не помешает.

Он кивнул.

Я легла рядом, подложив руку под голову. Реммир обошел своих ребят, дав указания и лег рядом со мной, обняв одной рукой.

И я погрузилась в тревожный сон.

Марк бредил полночи. Он стонал, мотая головой из стороны в сторону, облизывал сухие губы, отталкивая мои руки. Жар усилился. Не знаю, сколько раз я вскакивала на его стоны, может каждый час, может каждые пять минут. Ночь смешала мою усталость, мои страхи за ребенка, моё отчаяние, моё бессилие и я заплакала. Беззвучно, без истерики. Слезы просто текли из моих глаз, не останавливаясь. Не знаю сколько так сидела, пока не услышала еле уловимый шум ручья. Я подняла голову, пытаясь услышать этот звук еще раз. Да и ручей ли это? Может у меня галлюцинации на нервной почве?

Да нет, вроде, я слышу шум воды. Откуда? Начала озираться, пытаясь определить направление. Что такое? Из леса виднелось какое-то свечение. Я осторожно встала и тихо двинулась в сторону леса. Шаг, еще шаг. Мне ведь нельзя туда, я могу погибнуть. Но ноги сами вели меня к лесу. Шум воды усилился, свечение манило разнообразными переливающимися красками. Идти? Страшно. Да я только водички возьму и сразу обратно, авось пронесет и, едва подняла ногу перешагнуть невидимую черту, услышала тихий смех.