Буря настигнет (СИ) - Орлан Нари Страница 61

Едва грохнула дверь, я дернул руки в стороны — железо впивалось в запястья до адской боли. Рык клокотал в груди. Цепочка лопнула. Я схватил кресло и с ором запустил его в стену. Следом стул, диван, столик, за которым мы ужинали с Беатрисой. Грохот заглушал ярость.

Как отец, мать твою, нашел нас с бесовкой? Жучок? Отследил телефон? Нет и нет. Жучки находить я научился на подготовке, а в мобильнике стоит заглушка. Обзвонил все отели? Но откуда у него сведения, что я не остался дома?

Арвид. Я ему лицо превращу в кровавое месиво. Ублюдок.

Я схватил футболку, оделся и поманил ключ от машины с карниза над панорамными окнами.

Кудрявый урод что-то заподозрил? Бедняга, до усрачки перепуган шпионкой и, возможно, докладывал о каждом моем шаге отцу. По банковской карте отследил отель, а на ресепшене с полицией несложно выведать, в какой номере остановился Ирий Нордли с девушкой.

Зато ключа второго от машины у него нет. Наши с Беатрисой мобильники и ее деньги не тронуты. Отлично. Все не совсем плохо. Я сел в машину и сорвал ее с места, взвизгнув шинами.

На часах полвторого. Опаздываю на репетицию. На смартфоне десятки пропущенных, уйма сообщений. Нет терпения разгребать — руки мелко тряслись. Я летел к стадиону на максимально допустимой скорости, барабанил по рулю, тормозя на перекрестках.

Беатриса… Где она? Плачет в камере? У меня сердце кровью обливалось. Вырвать бы его нахрен. Бесит.

Я подъехал к стадиону через черный ход. Охрана без заминки пропустила меня, едва я снял солнцезащитные очки. Неделю назад мы с группой приезжали на стадион, осматривали сцену, побыли в гримерке и комнатах ожидания, так что сегодня я почти не сомневался, куда мчаться. Почти. Комнат ожидания имелось несколько.

За дверью одной из них Сакари лежал на диване, болтая по телефону.

— Где Арвид?

— Дорогая, после репетиции позвоню, — прошептал бас-гитарист и вскинул на меня взгляд. — На сцене проверяет оборудование.

Я опрометью бросился обратно по темному коридору к лестнице. Через две ступеньки вниз. Не отвечая на оклики за спиной. Не переводя дыхание. Мимо сотрудников вдоль стадиона. И по последней лестнице, что вела на сцену. До меня доносился голос Арвида — он говорил в микрофон, пока звукорежиссер настраивал звук.

Провода как змеи мешались в темноте под ногами. Чертыхаясь, я замедлился, чтобы не убиться, прошел мимо Герта, что переговаривался с Луисом возле барабанной установки.

— Эй! Стой! — гаркнул вдогонку шкаф в майке. Свет ламп бил вниз, освещая высокую фигуру вокалиста в центре сцены. Он оборачивался медленнее, чем я шел.

Я ему помог. Схватил за шкирки, крутанул к себе и замахнулся кулаком в растерянное лицо. Кто-то поймал за плечо сзади и дернул с дикой силой в сторону. Я потерял равновесие, балансируя на волне гнева.

— Ты рехнулся?! — оглушил ревом Герт на ухо. — У нас концерт через шесть часов!

Ему тоже вмазать? Верно, сначала вырублю шкаф. Я развернулся, готовясь замахнуться — и опешил. На правом плече Герта сидел Дух и покачивал черной обезьяньей головой в белой шляпе. Барабанщик не чувствовал и не видел его. Он что-то доказывал, размахивая мощными руками с татуировками, но я не слышал.

«Сейчас?» — возмутился я мысленно.

«Уже поздно. Я приходил в восемь утра — ты был с Беатрисой. Не послушал меня. Что ж, сегодня я не буду угрожать стражами и поиском нового служителя тебе взамен. Еще раз встретишься с ней — лишишься способности. Не магии. Своей способности. Представь, проснешься однажды утром — а пальцы забыли, как играть. Страшнее, чем угроза жизни?»

Пол закачался под ногами. Я невольно сжал, разжал пальцы — они подрагивали. Взгляд упал к ногам.

«Почему? Мать твою, скажите почему?! Почему служителям нельзя видеться?»

Кровь шумела в ушах. Тошнотворный клубок застрял поперек горла. И нет ответа. Я вскинул голову — Духа след простыл.

— Ты понял? — Герт набычился и схватил меня за футболку на груди. Внутри все каменело. Я вырвал ткань и зашагал прочь со сцены.

— Ирий!

Идите вы все к чертям собачьим.

Одна комната ожидания оказалась пуста. К сожалению, не закрывалась на замок — к счастью, в ней стояли ящики с водой. Жаль, что не с водкой. Я опустошил бутылку, развалился на диване и положил предплечье на глаза, прячась от света ламп.

В душу будто набросали окурков. Тлеют, дымят, пекут, мешают дышать. Весь мир словно сговорился — все против того, чтобы мы с Беатрисой просто попробовали быть вместе. Даже она против. Вчера убеждала, что нам не по пути. Я не слушал. Мной руководили только желания. Она четко дала понять, что не собирается преодолевать все препятствия на пути ко мне. Так какого хера я рвусь к ней?

Я ударил кулаком в стену.

С тихим шорохом отворилась дверь. Мягкие шаги двинулись в мою сторону. Ножки стула заскрежетали по полу. Скрип кожи и шумный характерный вздох — Арвид.

— Да, я знаю, что это было подло, — заговорил он напряженным, осторожным голосом, будто боялся взбесить меня. — Но ты сам водил нас всех за нос. Я не мог поступить по-другому.

— Ты докладывал отцу о каждом моем шаге? — спросил я, не поднимая руки с глаз. — Давно?

— С первой репетиции.

— Отлично…

— Я все-таки заказчик! Мне не нужно, чтобы та шпионка выложила перед фанатами и журналистами мою жизнь! Ты зря начал с ней спать!

— Она просто потерялась! — выкрикнул я и резко сел на диване. — Я бы в конце концов убедил ее, что она поступает неправильно… И она бы прекратила…

Пока слова держались в мыслях, они не казались глупыми. А едва соскочили с языка — резали слух тупостью. Я уперся локтями в колени и прижал ладони к вискам.

— Ирий, мы не всегда влюбляемся в правильных людей. Но не будь этой несчастной любви, не появлялись бы прекрасные печальные песни. Любая любовь — это чистое вдохновение, искреннее и гениальное.

— Прекрати, я не влюблялся. Просто… — я с нажимом потер лоб, прогоняя напряжение. В дверь постучали.

— Ребята, давайте скорее, — в проем просунул голову менеджер. — Мы сильно отстаем по графику.

— Мы скоро подойдем, — пообещал Арвид и, как только менеджер ушел, положил мне руку на плечо. — Послушай, из-за этой дурацкой ситуации я не хочу отказываться от тебя, как от друга. Я могу простить, если ты пойдешь навстречу. Давай вечером после концерта возьмем выпить и поговорим по душам?

Я поднялся и навис над кудрявой головой вокалиста.

— После концерта я ухожу из группы. Не хочу видеть ни твою рожу, ни остальных. Сейчас, только ради фанатов, которые с нетерпением ждали выступление, я сделаю вид, что вы мои закадычные друзья. Только ради них.

Арвид не окликнул меня, когда я широким шагом двинулся к двери и вышел.

Репетиция прошла в спешке и под давлением. Такие волны ненависти, как сегодня, музыканты не посылали мне даже на первой встрече. Не ощутят ли поклонники, что между нами сгустился воздух? Получат ли удовольствие от концерта? Не испортит ли ссора атмосферу? Удастся ли скрыть эмоции?

Видимо, Арвид тоже беспокоился. Ибо в гримерке, пока визажисты накладывали штукатурку на наши лица, твердил: мы должны оставить разногласия за кулисами, на сцене быть единым организмом, выкладываться на тысячу процентов. Никто не перечил. Герт кивал, хотя у него, я уверен, как и у меня чесались кулаки.

За полчаса до выступления мандраж уже не покидал ни на секунду. Нереальность происходящего бурлила шампанским в венах. Вокруг нас постоянно кто-то крутился, поправлял прическу, подтирал черные тени, вытирал пот со лба. Костюмы сидели как влитые. Арвид распевался, Герт ходил по комнате, как заведенный, бормоча под нос, Сакари и Луис разминали пальцы на струнах. Я в том числе. Повторял до посинения самое сложное соло. Пока менеджер не сказал:

— Пора. Поднимайтесь на сцену.

На других планетах огромные водные просторы. Я смотрел фильмы, где морская буря гнала волны с рокочущим шумом к берегу, разбивалась о скалы. Сейчас я слышал море вдалеке, бурю криков, идя следом за Арвидом.