Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон Страница 61

— Я, Бертрам Армстронг, клянусь быть верным Соединенным Штатам Америки и правдою служить им против любых врагов и противников, клянусь повиноваться распоряжениям Континентального Конгресса и исполнять все приказы генералов и вышестоящих офицеров.

Черт возьми! И что ему делать теперь?

Часть 2

Тем временем

Глава 26

Шаг во тьму

30 октября 1980 года

Крэг-на-Дун

На спине между лопаток Баккли темнело мокрое пятно; день выдался прохладным, но подъем на Крэг-на-Дун был очень крутым… Вдобавок от одной мысли о том, что ждет их на вершине, бросало в пот.

— Тебе не обязательно идти со мной, — сказал Роджер ему в спину.

— Пошел к черту.

Прадед огрызнулся рассеянно, словно бы между делом: все его внимание, как и Роджера, сосредоточилось на далеком гребне холма.

Роджер даже отсюда слышал камни: их низкий зловещий гул, словно в улье разъяренных пчел. Этот звук пробирался под кожу, и Баккли яростно заскреб локоть, будто надеясь избавиться от жуткого зуда внутри. Потом вдруг остановился, одной рукой держась за низкую кривую березку, и спросил через плечо:

— Камни у тебя, да?

— Да, — коротко отозвался Роджер. — Тебе твой сейчас отдать?

Тот покачал головой и свободной рукой убрал с лица взлохмаченные волосы.

— Потом.

И вновь принялся карабкаться на холм.

Роджер знал, что алмазы на месте, — и Бак тоже, — однако все равно сунул руку в карман. Тихо звякнули два металлических осколка — половинки старой броши, которую Брианна разломила надвое кухонными ножницами. На каждой — пяток крохотных, размером с крошку, бриллиантов. Господи, только бы их хватило! Потому что, если не хватит…

Было не так уж холодно, но Роджера все равно пробрала дрожь. Он делал это уже дважды — даже трижды, если считать первую неудачную попытку, которая его чуть не прикончила. В Окракоуке он надеялся, что ему в последний раз довелось побывать в том жутком, выворачивающем наизнанку тело и душу месте, где не имелось ни времени, ни пространства. Тогда при переходе его удержала лишь тяжесть сына на руках. И вот — опять ради Джема — он снова сюда пришел.

Туннель гидроэлектростанции под дамбой на озере Эррочти

Должно быть, он добрался до самого конца туннеля. Воздух, обдувавший лицо, внезапно стал каким-то другим. Хотя сам Джем ничего не видел, кроме красной лампочки на приборной панели… Или как там у поезда называется эта штука?

Ему ужасно не хотелось останавливаться, потому что в таком случае он будет вынужден снова вылезти из кабины в непроглядную темноту. Но дальше поезду все равно идти некуда, так что выбирать не приходится.

Он тронул рычаг, и паровоз замедлил ход. И еще чуть-чуть. И еще. Наконец рычаг громко щелкнул, сдвигаясь до отказа, и поезд с небольшим рывком замер; Джему даже пришлось ухватиться за край кабины, чтобы не упасть.

Двигатель у поезда был электрическим и не шумел, но колеса по рельсам стучали громко, и паровоз скрипел. Теперь же, когда он остановился, шум тоже смолк. Стало очень-очень тихо.

— Эй! — сказал Джем вслух, лишь бы не слушать биение собственного сердца.

Голос эхом отразился от стен, и Джем вздрогнул. Мама ведь говорила, что туннель высокий, до потолка больше тридцати футов. Просто он забыл. Становилось жутковато от одной мысли, что над головой столько пустого пространства. Нервно сглотнув, Джем, держась одной рукой за окно, вылез из крохотной кабины.

— Эй, — снова крикнул он в невидимый потолок. — А летучие мыши здесь есть?

Тишина. Хоть бы тут и впрямь были летучие мыши… Их он не боялся — в старом брохе этих тварей полным-полно, и Джем частенько сидел там вечерами, глядя, как они выбираются на охоту.

Однако здесь он был один. Наедине с темнотой.

Ладони взмокли. Он выпустил край кабины и вытер их о джинсы. Теперь он слышал собственное дыхание.

— Вот дерьмо, — прошептал Джем под нос. Полегчало, и он выругался снова. Может, стоило бы вместо этого молиться, но он пока что не чувствовал в себе такой готовности.

Мама говорила, тут есть дверь. В самом конце туннеля. Она ведет в служебное помещение, откуда с дамбы поднимают большие турбины, если их надо отремонтировать.

А что, если дверь заперта?!

Джем внезапно понял, что отошел от поезда и теперь не знает, куда идти: вдруг в темноте нечаянно он повернул обратно, в ту же сторону, откуда приехал? В панике он заметался взад-вперед, вытягивая руки и пытаясь нашарить кабину. Споткнулся о рельс и упал ничком. Несколько секунд лежал, бормоча под нос: «Дерьмо-дерьмо-дерьмо-дерьмо!», потому что разбил оба колена и стесал ладони.

Но это даже хорошо, ведь теперь он знает, где рельсы, и может идти по ним, больше не теряясь.

Джем встал, вытер нос и медленно двинулся вперед, всякий раз ступая на шпалы, чтобы нечаянно не свернуть в сторону. Отошел он не очень далеко, так что куда идти — не важно, вот-вот он найдет либо паровоз, либо конец туннеля. А потом и дверь. Если она заперта, можно будет…

И тут его словно ударило током. Ахнув, Джем упал. Его будто бы огрели световым мечом вроде того, что есть у Люка Скайуотера. На мгновение Джему показалось, будто ему отрубили голову.

Он не чувствовал тела, но в мыслях отчетливо видел, как оно в темноте истекает кровью, а