Огонь в его поцелуе (ЛП) - Диксон Руби Страница 61

Я подавляю смех над этим и надеваю плавательные очки. Мои волосы уже заплетены в тугие косы, и я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на остальных.

— Как я выгляжу?

— Стильно, — восклицает Эми, поднимаясь на ноги. — Если вы, ребята, собираетесь уходить, я спущусь вниз. — Она прихрамывает в мою сторону, нервно поглядывая на драконов, а затем обнимает меня. — Было чудесно снова увидеть тебя, Саша. Я так счастлива, что ты в безопасности.

— Спасибо, — говорю я ей и с энтузиазмом обнимаю в ответ. — Я вернусь и навещу тебя очень скоро, я обещаю.

Она кивает, а затем направляется обратно к двери в дальней части квартиры Клаудии, направляясь обратно в свой бункер. Я хочу помочь ей. Ясно, что она чувствует себя в ловушке не только из-за своей ситуации, но и из-за всего остального. Печальный взгляд никогда не покидает ее глаз.

Дах обнюхивает меня. «Я слышу твои мысли, младенец. Ты не можешь решить ее проблему. Так она в безопасности».

Я хихикаю про себя, как всегда, когда он называет меня «младенцем» вместо «малышка».

«Хорошо, хорошо. Мы будем решать по одной проблеме за раз». Он опускает плечо, чтобы помочь мне сесть на него, и я ставлю ногу в стремя, хватаясь за ремни, свисающие с луки седла. Мгновение спустя моя нога перекинута через его спину, и я сижу в седле. Я проверяю руль велосипеда, ввинченный в кожаный ремень, а затем принимаюсь за работу, поправляя ремни на ногах, в то время как Клаудия забирается на спину Кэйла и делает то же самое. Она сделала все настолько простым, насколько это было возможно. Каждый ремешок разного цвета, и поэтому легко понять, что красный ремешок крепится к красному ремешку, а зеленая пряжка идет к зеленой пряжке. К тому времени, как я заканчиваю, я немного морально измотана всеми этими пристегиваниями, но я также чувствую себя в полной безопасности.

«Проверь это, — говорит мне Дах. — Попробуй упасть».

Я так и делаю, подпрыгивая в седле, а затем тяжело наклоняясь вперед. Я натягиваю ремни и дико ерзаю в седле, проверяя, не сдвинется ли что-нибудь с места. Ничто не движется. Я твердо сижу на своем месте.

— Думаю, я сижу крепко.

— Все в порядке! — Клаудия показывает мне большой палец, а затем натягивает очки на глаза. — Давай обойдем здание, хорошо?

Я киваю и надеваю пару садовых перчаток, затем хватаюсь за руль.

— Давай обойдем здание, Дах.

«Как скажешь».

Может быть, я ожидаю, что он мягко двинется вперед или что все будет медленно, но мой дракон взмывает в воздух. Моя голова откидывается назад, и я издаю визг удивления. Я вцепляюсь в руль и крепко зажмуриваю глаза, ожидая верной смерти.

«Ты в безопасности. Ничего не изменилось, — тон Даха насмешливый. — Ты можешь открыть свои глаза».

«А ты можешь перестать смеяться», — чопорно говорю я ему и заставляю себя приоткрыть глаза. Мир расстилается перед нами, крылья Даха широко распахиваются, чтобы поймать ветерок. Он опускает голову, и мой взгляд проясняется. Это… захватывает дух. Отсюда, сверху, Старый Даллас кажется зеленым и серым, бетонным и заросшим, и, находясь верхом на Дахе, а не в его когтях, чувствуешь себя сильной.

«Ну как? Тебе удобно?» — спрашивает мой дракон.

«Здесь гораздо меньше толчков, — говорю я ему и осмеливаюсь поднять руку достаточно долго, чтобы положить ее ему на шею. — А ты? Тебе удобно?»

«Да. Даже если бы это было не так, если бы это было то, что тебе было нужно, я бы вытерпел».

«Ты милый».

«Ты моя пара. Почему бы мне не хотеть для тебя самого лучшего?» — Похоже, он озадачен.

«Это просто приятно слышать», — говорю я ему.

«Тогда мне нужно постоянно говорить тебе такие вещи».

«Ты уже это делаешь». — Я посылаю ему поток нежных мыслей, а затем делаю глубокий вдох, глядя на раскинувшийся передо мной горизонт. Забавно, как меняется перспектива, когда это происходит с поездкой верхом. Здесь, на спине Даха, я чувствую, что мир открыт для нас. Может быть, это и не безумие — улететь из Форт-Далласа и посмотреть мир. Может быть, мы могли бы поискать другие города, более приятные места для жизни, места с большим количеством выживших… Может быть, мы смогли бы увидеть мир или то, что от него осталось. Большой Каньон все еще где-то там. Йеллоустоун тоже. Ниагарский водопад… Возможности безграничны. Черт возьми, пляж. Я обожаю пляж. Одна только мысль об этом наводит на меня тоску. Я отправилась туда в отпуск со своей семьей всего за несколько недель до того, как произошел Раскол.

Воспоминания обрушиваются на меня, как стена, и я втягиваю воздух, смаргивая слезы. Я не могу плакать. Мои дурацкие очки запотеют.

«Ты хочешь отправиться к океану? Я отвезу тебя. Укажи мне в каком он направлении, и мы полетим туда. Я отправлюсь сию же минуту. — Мысли Даха полны утешения и заботы. — Только не грусти, мой милый огонь».

«Я люблю тебя, малыш, — говорю я ему. — Я не грущу, обещаю».

«Я нахожусь в твоей голове. Я чувствую твою печаль».

«Просто думаю о прошлом. Я потеряла своих родителей, когда произошел Разлом. Они погибли во время одного из самых первых нападений драконов».

«Мне… жаль».

«Я не виню тебя, милый. — Я снова глажу его чешуйки на шее. — Кто бы ни напал, он ничего не мог с этим поделать. Я почувствовала твои мысли. Я знаю, что они ошеломляют. Пострадала не только я. Все пострадали. Ты тоже. — Я посылаю ему утешительные мысли. — Ты кого-нибудь потерял, когда проходил через это?»

В его мыслях возникает долгая пауза. Он наклоняет крылья, и мы поворачиваем за угол большого здания. Рядом Клаудия показывает мне еще один большой палец, Кэйл летит на небольшом расстоянии. Я слегка машу ей рукой, чтобы она знала, что я ее вижу. Затем Дах отвечает. «Да… я думаю, что да. Я не помню имени, но, кажется, припоминаю… родного брата. Брат».

О боже мой. «И он здесь? Или вернулся на другую сторону?»

«Он прошел через это. Я не знаю, что с ним случилось после этого. Я даже не знаю, что случилось со мной. — Его мысли смутны. — И чем больше я пытаюсь думать об этом, тем труднее это становится».

«Все в порядке, — быстро говорю я ему, когда он устремляется к квартире Клаудии для приземления. — Тот факт, что ты вообще вспомнил, невероятен! Знаешь, ты помнишь гораздо больше, чем Кэйл». — Я ничего не могу поделать с гордостью, которая просачивается в мои мысли.

Даха забавляет моя гордость. «Здесь нечем гордиться, моя пара. Если он помнит меньше, то, вероятно, на него больше повлияло безумие. Это съело слишком много его разума».

Об этом страшно думать. Я чувствую себя немного виноватой, когда мы приземляемся, и Клаудия соскальзывает со спины Кэйла, лаская его нос, прежде чем выжидающе посмотреть на меня. Я слезаю со спины Даха, хотя и гораздо менее грациозно, чем это делает Клаудия, и снимаю очки.

— Ну как? — спрашивает Клаудия. — Нужно ли что-нибудь скорректировать?

— Это было здорово, — говорю я ей с энтузиазмом. — Гораздо лучше, чем летать в его когтях.

— Значит, все сработало? — Клаудия садится в седло, снова проверяет мои ремни, и мы говорим о возможных улучшениях и о том, какое снаряжение мне понадобится в будущем. Однако я лишь наполовину прислушиваюсь к разговору.

Я продолжаю думать о Дахе и его потерянном брате, и о том, как много он потерял в целом. Его дом исчез вместе с его друзьями, семьей и большими частицами его разума. Это заставляет меня чувствовать себя виноватой даже за то, что я думала, что люди были единственными жертвами.

Думаю, полет изменил не только одну точку зрения.

Глава 37

ДАХ

День тянется, и по мере того, как это происходит, я чувствую, что моя пара начинает слабеть. Ее мысли становятся приятно расплывчатыми, как это бывает, когда она хочет спать, и хотя она не делает попыток встать и уйти, я знаю, что она измотана. Другие женщины болтают с ней, а она слушает их разговоры с неизменной улыбкой. Когда они садятся за стол, я утыкаюсь носом в волосы своей пары. «Заканчивай свою трапезу, — говорю я ей, — а потом мы вернемся в наш дом. Ты устала».