Доверь мне свое имя (СИ) - Ольга Александровна Валентеева Страница 61

в лазарет — там было много ребят. Кого-то обещали скоро отпустить, кто-то был серьезно ранен. За ширмой в самом углу находилась кровать Мрака. Странно… Мы все время общались с Соколом, а вот его телохранителя и друга я почти не знала. Дерек сказал, еще непонятно, выкарабкается ли Мрак, а я верила: он обязательно справится. Иначе кто будет защищать одного проблемного императора? Больше некому!

— Выздоравливай, — шепнула я Мраку. — Эден без тебя наворотит дел!

Из лазарета пошла в столовую. Приближалось время обеда, а я не помнила, когда в последний раз что-то ела. Получается, два дня назад. И желудок сводило от голода. В столовой оказалось многолюдно, а еще здесь нашлись мои друзья.

— Лучик! — радостно помахала мне Пушинка. Она сидела рядом со Льдом. Тут же разместились Клен, Иней, Зной, Медведь и Тополь. Тростник тоже еще оставался в лазарете. В остальном — почти вся компания.

— Здравствуйте, — подошла я к друзьям. — Рада видеть, что все живы и здоровы.

— Бери порцию и садись скорее, — поторопила Пушинка. — Недостатка в еде теперь нет, зато ртов за счет людей императора прибавилось. Эти маги много едят!

Слова Пушинки вызвали улыбку. Вместо Мирры еду раздавала девушка из выпускниц. А из болтовни в очереди я узнала, что бывшую кухарку уже выслали из академии. Стоило с подносом вернуться за стол, как ребята принялись делиться новостями. За десять минут мне рассказали, что в столице готовился мятеж для установления власти Демиана, но его выявили и подавили, а маги отправились на помощь настоящему императору. Изначально они посчитали, что Лед заодно с отцом, но ректор Эвернер все прояснил, и кузена Сокола оставили в покое. Лорд Нокс и Дерек уже замучились отвечать на расспросы тайной службы императора. И пока что не академия, а проходной двор! Все едут и едут!

Я слушала и понимала, как рада находиться рядом с друзьями. Теперь бы выздоровели раненые — и можно будет считать, что все самое плохое позади.

— Ты не заходила к Эдену, случайно? — робко спросил Лед. — Я заглядывал утром, он еще не проснулся.

— Эден пришел в себя, — ответила я. — С ним ее величество Мария.

— Тогда я сразу после обеда пойду к нему!

— Не знаю, стоит ли, он еще очень слаб. Я побыла у него минуту, и это очень его утомило.

— А что целитель говорит? У тетушки Мари ничего не выспросишь!

— Не знаю, — солгала я, чувствуя горечь. Дожилась… Вру друзьям в лицо. Но потеря магии — личное дело Сокола, не стоит об этом говорить.

— Дай ей поесть, — шикнула на Льда Пушинка. — Ты ешь, Лучик. Все остальное подождет!

Однако аппетит пропал. Я все же заставила себя проглотить несколько ложек мясного рагу, выпила чай с булочкой, а после мы разошлись по разным сторонам. Ноги привычно привели меня в парк. Я шла по аллее, разглядывая следы, оставшиеся после побоища, устроенного Демианом. Раны земли затянутся, а вот те, кто погиб, больше не вернутся. Им не помочь, не спасти…

— Здравствуй, Лучик, — раздался голос за моей спиной.

— Здравствуй, Свет, — обернулась я. Младший брат Сокола выглядел непривычно тихим и задумчивым. — Как ты?

— Скверно, — признался принц. — Чувствую свою высшую бесполезность. Пока все сражались, я отсиживался в подземелье. Теперь Сокол болен, а я… Я боюсь.

— Чего же?

— Что он откажется от престола, — вздохнул Свет, пряча глаза. — Брат может, учитывая произошедшее. А я не хочу быть императором! Не смогу. Вообще не понимаю, как Сокол выдержал этот мятеж, все, что случилось! Мне страшно.

И принц виновато отвел взгляд.

— Эден не станет этого делать, — попыталась успокоить его я. — Он понимает: на нем лежит ответственность за страну. Твой брат — сильный человек, он справится.

— Хочется в это верить. А еще я очень надеюсь, что приговор целителей не окончательный. Сокол такого не заслужил.

С принцем сложно было не согласиться. Эден точно не заслужил потери магии. Нам оставалось только верить в его силу и стойкость. И в то, что его величество способен победить не только внешних врагов, но и свою болезнь.

— Пойду к нему, — вздохнул Свет. — Брат, наверное, в отчаянии.

— Хорошо. Передай Эдену, что я зайду вечером.

— До встречи, Лучик.

И Свет пошел в сторону академии, а я присела на скамейку. Вроде бы мы победили. Тогда почему так горько? И эта горечь разливалась внутри ядом, напоминая: ничего уже не вернуть.

УРОК 29. Самая сложная победа — над собой!

Император Эден

Эден очень надеялся, что ослышался, но мачеха не стала бы шутить такими вещами. Поэтому приговор целителя был ясен: у него больше нет магии. Точнее, в теле-то она есть, но использовать ее император не сможет. И зачем было его вытаскивать с того света… Дали бы погибнуть героически, а теперь придется жить — бесполезно и бессмысленно.

— Эден? — в тревоге позвала Мария.

Она сидела у его постели и ждала, как он отреагирует на тяжелое известие. Качнул головой — мол, ничего, а после лег спиной к мачехе и закрыл глаза. Эден чувствовал себя пустышкой. Оболочкой, лишенной чего-то важного. Того, что делало его человеком. Все мигом потеряло значение: победа над дядей, дружба, любовь. Он теперь ни на что не способен.

— Отдыхай, дорогой. — Мари погладила его по спине. — А я буду рядом.

Хотелось написать ей, чтобы уходила. Только это будет глупо! Ему что теперь, всю жизнь с блокнотом ходить? А целитель и вовсе во время осмотра смотрел на Эдена так, что в пору самому себе посочувствовать и заказать надгробную плиту. Император никогда не жалел себя, а сейчас вдруг стало жаль… И от этого злость разгорелась только сильнее! Он со стольким справился, выдержал эти годы взаперти, победил врагов — зачем? Зачем все это было?

Хлопнула дверь.

— Сокол спит? — громким шепотом спросил Свет.

— Нет, — ответила Мария. — Но видеть никого не хочет. Зайди чуть позднее, ладно?

Сокол заставил себя развернуться к брату. Махнул рукой в сторону карандаша и получил в руки письменные принадлежности.

«Я в порядке», — написал брату.

— Оно и видно, — хмыкнул Свет. — Братишка, я знаю, что случилось, но это ведь не повод падать духом! Мы с тобой, дядя больше никому не причинит вреда, ты наконец-то вернешься домой.

«Инвалидом».

— Отсутствие магии тебя им не делает!

«Уверен?»

Свет яростно кивнул.

«А вот и зря. Ступайте оба. Хочу побыть один».

Никто не пошевелился.

«ОБА», — большими буквами вывел Эден, и мать с братом наконец-то оставили его. Карандаш тут же полетел в стену и со стуком