Танец масок - Мария Николаевна Сакрытина Страница 61

от чего) и время от времени устраивали турниры. Фрида любила посмотреть на них: тяжёлый, длинный меч в руке фейри казался лёгким, как трость в руках джентльмена, а сам поединок больше напоминал танец. Даже странно было: тонкие, на вид совершенно не сильные фейри рубились на мечах с грацией танцоров… И никогда не убивали. Смерть на турнире считалась дурным тоном. Даже лёгкая рана уже вызывала негодование. Для фейри фехтование стало интересной, красивой игрой — зато играли они увлечённо, с душой.

Фрида не ожидала встретить что-то похожее у людей.

Остановившись на пороге, она смотрела на поединок и не могла понять, ей это чудится или всё-таки нет.

Двор был небольшим, но вмещал три… да, кажется, три фехтующих пары, из которых ближе к Фриде был как раз Виндзор. Тонкий, как фейри, он держал меч легко — тоже по-фейрийски и азартно гонял своего противника по всему круглому двору. На глазах у Фриды они обошли его два раза, один раз противник герцога даже отлетел к белокаменной стене, схватился за виноградную лозу, подтянулся и загородился щитом. Фрида на него почти не смотрела: она с нарастающим изумлением глядела на герцога, на то, как он двигается, как льнут к нему растения, тот же виноград. Это так разительно отличалось от фехтовавших тут же людей, что не могло не броситься в глаза.

«Где он научился? — подумала Фрида. — Это стиль фейри, даже я это вижу. Где он мог ему научиться?»

От всего этого тянуло тайной, а тайны Фрида любила.

Поединок, наконец, завершился: герцог помог своему сопернику встать, что-то весело (надо же, он смеяться умеет!) сказал, обернулся…

И, встретившись с Фридой глазами, открыл от удивления рот. Совершенно детская, мальчишеская реакция рассмешила — и Фрида улыбнулась, не отводя, впрочем, взгляда. Герцог сделал знак лакеям за её спиной, отдал оружие и, смахнув мокрую чёлку со лба, подошёл к Фриде.

На мгновение — короткое, но оно было — ей послышался цокот копыт. Но нет, это, наверное, звон дождя по мраморному полу… Фрида отмахнулась: только видений ей сейчас не хватало!

— Итак, леди Вустермор. — Виндзор самодовольно улыбался. В одной, мокрой насквозь да ещё и расстёгнутой сорочке, узких бриджах и сапогах он казался почти голым, но его это словно бы не смущало.

Фрида никогда таких не любила: самодовольные, самовлюблённые, самонадеянные. Женщины всегда липнут к ним, Фрида видела это раньше на балах и приёмах. Видела, как таким вот родовитым, красивым, перспективным женихам заглядывают в рот, хохочут над их шутками, мечтают о них, надеются… Фрида не была исключением: ей нравилась такая красота, до того совершенная, что можно было подумать, лорд Виндзор всё время носит личину. Но нет, конечно, нет — на это ушла бы уйма энергии, которой у человека просто не откуда взяться. Фейри мог бы… А вот даже полукровка — уже нет. Фриде, только чтобы скрыть своё происхождение, приходилось пользоваться артефактами. И к тому же, лорд обязательно где-нибудь бы себя обнаружил. Его всегда окружают столько людей! Взять хотя бы слуг… Нет, невозможно.

Да, Фриде такая красота нравилась. Огонь тоже нравится, на него приятно смотреть — но только глупец будет совать в него руки. Фрида знала, как легко о таких вот красавцев обжечься. Благо, она умела учиться на чужих ошибках, а бывшие однокашницы-подруги ошибались прямо-таки с маниакальным удовольствием и частотой. Потом страдали, травились, резали себе вены… И выходили замуж за не менее перспективных стариков. Фрида предпочитала пропустить этот этап и сразу перейти к старикам, но раз уж лорд Виндзор так настойчив…

«Когда мы разведёмся, — думала Фрида, стараясь не вспоминать, как унизительна процедура развода в империи для женщин, — а мы разведёмся, я это даже без предсказателя знаю… У меня будет ребёнок, и я больше никогда, никогда не стану участвовать в этой игре под названием «брак»! Похоже, женщине в ней не выиграть».

Лорд Виндзор тем временем пристально смотрел на неё — неужели любовался? — и тоже о чём-то думал.

— Итак, леди Вустермор, — повторил он. — Вы столь сильно хотели меня увидеть, что не дождались завтрашней свадьбы?

— Завтрашней? — ахнула Фрида. — Так скоро?

— Отец вам не сказал, — улыбнулся герцог. — Завтра. Всё готово, не волнуйтесь. Храм…

Отец не мог сказать: он наверняка ещё не знал.

— Милорд, к чему такая спешка? — перебила герцога Фрида. Они вышли в другой внутренний дворик, полный зелени: яблони, цветущая сирень, кусты роз… И над всем этим — стеклянный купол. Очевидно, местный вариант оранжереи. Герцог сам уселся на скамью у фонтана, Фриде пришлось сесть рядом — конечно, без приглашения. — Подумайте, какие слухи пойдут в обществе!

Лорд Виндзор улыбнулся ещё шире — и Фрида поняла, что начинает ненавидеть его улыбку. Почти так же, лукаво и насквозь фальшиво улыбался пухлый младенец с луком нам чашей фонтана. Позолоченное остриё стрелы указывало на Фриду.

— Слухи, миледи? А какие слухи пойдут, когда ваше положение станет очевидным, но вы ещё не выйдете замуж?

— Положение? — повторила Фрида, глядя на его руки: они постоянно что-то крутили. Гладили листок, дёргали шнуровку ворота и сплетались в «замок»… — О чём вы, милорд?

Как его улыбка может становиться ещё мерзостнее, ещё подлее?

— Вы беременны, моя дорогая леди.

Фрида моргнула, потом до неё дошло, что он говорит… Она отшатнулась.

— Как… Вы… Как вы смеете?!

— О, миледи, — он попытался взять её за руку, но Фрида увернулась. — Не нужно сцен. Я всё-таки императорский маг. Вы правда думали меня обмануть? Нет? Тогда давайте начистоту. Вы ищите себе супруга, чтобы родить в браке? Прекрасно! Я признаю ребёнка своим, после моей смерти он унаследует титул, деньги… И прочее. Вы меня понимаете?

Фрида машинально кивнула, хотя совершенно ничего не понимала. Духи леса, он не мог узнать! Или… Или мог? Тогда насколько же он умелый маг? В таком юном возрасте?..

Что ж, в любом случае, отрицать очевидное не имело смысла.

— Милорд, постойте. В ребёнке, который родится у меня, не будет… В нём не будет магии. Я имею в виду, разве она передаётся не с кровью? И вы…

— Вы заикаетесь, моя дорогая, — покачал головой лорд Виндзор. — Не волнуйтесь, с магией мы что-нибудь придумаем.

«Что? — панически билась мысль. — Он ведь уже родится волшебником, фейри! Боги, что мне делать, как скрыть?!»

Внешне Фрида оставалась спокойной, и лорд Виндзор продолжил:

— Итак, я признаю ребёнка своим, а вы ни единой душе не обмолвитесь, что это не так. Вы, конечно, и так не сможете…

— Милорд, зачем это вам? — не выдержала Фрида.

— Ну