Крейсер. Дилогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна Страница 62

— А если я предоставлю вам возможность узнать меня поближе?

— Вы адмирал, тэр.

Интаро кивнул. Кажется, он уже начинал понимать девушку.

— Вы хотите сказать, что по эскадре пойдут слухи.

— Для вас это не в укор, тэр адмирал. А я могу и не отбиться.

— Раньше у вас это неплохо получалось, — не удержался Интаро. За что тут же и поплатился.

Черные глаза на миг сверкнули огнями звездного неба.

— Полагаю, сейчас тоже.

Рука адмирала сама собой метнулась к горлу.

— У вас страшная реакция, тэри.

Аврора опустила ресницы. Она не ощущала себя виноватой, но сочла нужным пояснить:

— Не выношу, когда прикасаются к моим волосам.

Это была чистая правда. В детстве было полегче. Но и тогда Аврора доверяла волосы только маме и Марте. Еще Рон мог свободно прикасаться к ней. Но Рон не в счет. Он был почти свой.

Интаро же…

Аврора не понимала почему, но адмирал вызывал у нее неприязнь.

Своей самонадеянностью и самоуверенностью? Или потому, что она уже была настроена против? Слышала про него много всякого — вот и…

Ответа не было.

Было глухое раздражение: «Ну почему ты меня не оставишь в покое?! Неужели тебе мало женщин по эскадре?! Почему я?»

И сама себе отвечала — потому что недоступна. Потому что мне наплевать. Потому что обладаю приятной внешностью.

«Ох, мама… неужели я действительно вляпалась?..»

— Я больше не буду так делать без вашего разрешения.

Аврора опустила ресницы. «Не будешь. Только вот от звания „адмиральской подстилки“ меня это не избавит».

— Тэри Аврора, мы возвращаемся с учений. Мне надо ходить на процедуры. Полагаю, вы тоже пока задержитесь в госпитале…

Аврора кивнула. Задержится. Выбора ей врачи не оставили.

— Вы не будете возражать, если я навещу вас?

Лицо девушки было полностью безразличным.

— Мои возражения что-то изменят?

— Нет, тэри. Но я обязан был спросить.

Аврора вздохнула:

— Хорошо. Я возражаю, тэр адмирал.

— Тогда я зайду завтра. — Интаро взял руку девушки и коснулся ее губами. — Такая тонкая. И такая сила… До завтра, тэри.

Дверь закрылась. Девушка посмотрела на нее — и вдруг принялась остервенело оттирать руку о простыню.

Накатило.

Орхидеи она скормила утилизатору.

Интаро откровенно злился.

Нет, ну надо же!

Душа!!!

Что она там перечисляла?! Доброта, ум, порядочность, смелость, честность, верность…

Надо полагать, у него вышеперечисленных качеств не обнаружили. Хотя, положа руку на сердце… Интаро мог быть жестоким, мстительным, непредсказуемым… сам он полагал себя героем, но было немало людей, которые изрядно пострадали от его капризов.

Что ж…

Ты все равно будешь моей, Аврора.

Но не сразу, да…

И это будет славная охота.

Эрасмиус Гризмер блаженствовал.

Сейчас он находился внутри матки. Хотя… называть ее так уже было смешно.

Матка! Да она уже размером со спутник! И диаметром почти двадцать километров.

И все это — активная масса. При необходимости даже сейчас способная себя защитить.

Да, у нее нет обычного оружия. Нет плазмеров, нет пушек. Но кто сказал, что живое существо менее опасно, чем механические приспособления для убийства?

Стоит только вспомнить скатов Земли Изначальной, медуз, пауков — и понимаешь, что ничего смертоноснее природы человек не изобрел.

Хотя и пушки были предусмотрены.

А еще органы, создающие помехи для любой связи. Опять-таки ничего нового. Существует масса животных, разговаривающих в инфразвуковых и ультразвуковых диапазонах.

Природа коварна и умна.

Эрасмиус гладил красноватую стену.

Уже была сформирована капсула для пилота, то есть разума корабля. Уже формировались органы, с помощью которых корабль будет нырять в подпространство…

Надо потом посмотреть и другие матки. Но те он выращивал с пилотами. А вот эту…

Этот корабль выращивался под ребенка Иридины Видрасё.

Корабль, замешанный на ее ДНК. Корабль — часть пилота, или пилот — часть корабля?

Впрочем, это не важно.

А вот другое…

Кораблю расти еще порядка двух лет. Может быть, двух с половиной. А потом…

А вот потом…

Они — одно целое. Корабль и девушка. И рано или поздно они начнут притягивать друг друга. Скорее рано, чем поздно. И очень интересно, чем это кончится.

Возможно, сумасшествием для объекта?

Корабль неразумен. А вот для человека такая двойственность, когда часть тебя находится где-то там, далеко, может кончиться печально.

При этом у Эрасмиуса и мысли не возникло связаться с девушкой, как-то дать ей знать… зачем?!

Интереснее посмотреть, что будет дальше. Поставить опыт.

И проверить остальные матки.

Надо сказать, Эрасмиус не ставил себе задачи как-то использовать получившийся флот. Возможно — только возможно, он оборудует себе лабораторию где-нибудь в неосвоенной системе. И корабли будут нужны для его защиты.

А может быть, и нет.

Результат был далеко не так интересен, как сам процесс. Вот сопрягать живые существа с живыми кораблями, причем брать зародыши (разумеется, человеческие) на разных стадиях развития, пересаживать их из материнской утробы или вместе с матерью — вот это было интересно. Пробовать с разными кораблями, усиливать или ослаблять разные функции… Сейчас у него было порядка сорока кораблей на разных стадиях созревания.

Какие-то созреют быстрее. Какие-то медленнее.

И будет очень интересно наблюдать за процессом.

Вообще надо переселяться с Дамбо. Клан Да Кальмо становится все более настойчивым. И все менее необходимым.

Матки прекрасно обеспечивают себя — и обеспечат всем необходимым своего создателя.

Да и… интересно же! Как они будут вести себя на последних этапах развития, что будет происходить, как они будут раскрываться…

Решено! Надо сворачивать лабораторию на Дамбо и переселяться.

Купить списанный фрегат или транспортник с действующими системами жизнеобеспечения на первое время — и вперед.

Космос ждет.

Маму Аврора беспокоить не стала. Зачем?

Учения отменили. Эскадра стояла в системе Астарты — и самое печальное, что сбежать было некуда. Интаро Висен появлялся в лазарете каждый день. А когда она вышла из лазарета, на флагмане постоянно что-то стало приходить в негодность.

Разумеется, справиться с поломкой могла только Аврора.

Разумеется, Интаро Висен (совершенно случайно) оказывался рядом с местом аварии.

Они разговаривали. И у Авроры становилось все тяжелее на душе.

В голубых глазах адмирала читалось неприкрытое «хочу».

А она…

Интаро Висен не привлекал ее. Вообще.

Им не о чем было разговаривать. То есть адмирал рассказывал, девушка слушала и понимала: они разные люди. Совершенно разные. Ей был чужд его мир, его устремления, его взгляды…

Девушку передергивало от высокомерия. А самолюбование Интаро вообще раздражало ее до крайности. Послушать адмирала — так все, у кого нет родственников в сенате НОПАШ, вообще не имеют права на существование.

И даже она была существом второго сорта. Как же! Отец — пират!

Как Авроре хотелось сказать про Иридину Видрасё!

Но тут неизвестно, что хуже. Скажешь — плохо. Промолчишь — тоже плохо. Но все-таки не настолько.

Пока Интаро не тащил ее в постель. Хотя и раздевал взглядом, и прикасался к ней, отчего девушку каждый раз передергивало… но все было в рамках приличий. Подержать за руку, приобнять за талию…

Шарахаться было глупо. Терпеть — покажешь, что принимаешь его ухаживания.

Все всё видели. Все всё понимали.

Техники перешептывались за ее спиной. Бойцы провожали откровенными взглядами. Предложений пока никто не делал. Но Аврора понимала, что это не за горами.

Интаро Висен увлекся ею ненадолго. Его привлекла ее необычность. Внешность, ум, отстраненность, история жизни — он не встречал таких женщин, как Аврора.