Снег на песке (СИ) - "Мурзель" Страница 62

Снаружи раздались шаги — предатель и его спутник покидали бордель. Что означала последняя фраза? О ком они позаботятся? Ладно, неважно. Нужно скорее возвращаться к Амрену.

Помедлив пару минут, Бьянка вышла в зал и направилась к выходу, но тут же уткнулась в могучий торс вышибалы.

— Куда это ты собралась, красотка? А ну живо развлекай посетителей!

— Мне нужно на воздух, — пролепетала она, молясь, чтобы он не расслышал ее акцент. — Голова кружится.

К счастью ее лицо скрывала вуаль, и в задымленном полумраке громила принял ее за Гульнару.

— Давай, только быстро, пока хозяин не видит. Заодно можешь заманить к нам парочку клиентов. Только свой длинный нос не показывай, а то все разбегутся от страха.

Он громко заржал, довольный своей шуткой, а Бьянка распахнула синие створки и вышла на улицу. После спертого воздуха, насыщенного запахами гашиша, потных тел и приторных духов, свежий ночной ветерок показался божественно приятным. Бьянка торопливо оглянулась по сторонам — никого. Она быстро завернула за угол и юркнула в темный переулок.

Не успела она пройти и нескольких шагов, как споткнулась о что-то мягкое. Послышался сдавленный стон. Человек? Пьяный? Бьянка хотела перешагнуть через него и отправиться дальше, но что-то заставило ее остановиться. Она присела на корточки. Незнакомец был одет во все черное, поэтому Бьянка и не заметила его в темноте.

Внезапно до нее дошло. Это была ЕЕ одежда.

— Гульнара? — в ужасе прошептала она. — Что с тобой?

— Помогите, — прохрипела та.

Бьянка протянула руку, и пальцы наткнулись на что-то липкое. Кровь!

— Тебя ранили? Кто это сделал? Держись, я помогу тебе.

— Я умираю.

— Нет, не говори так!

В этой проклятой темноте ничего не видно! Бьянка подхватила обмякшее тело подмышками и поволокла к освещенному пятачку улицы. Прислонив Гульнару к стене, она опустилась рядом с ней на колени. Глаза несчастной были закрыты, вся грудь залита кровью, которая непрерывным потоком струилась из раны напротив сердца.

В памяти вспыхнули слова человека в зеленом кафтане: «О нем позаботятся». Значит, Ибрагим заметил за собой слежку, а люди незнакомца зарезали Гульнару, приняв ее за Бьянку.

От дикого чувства вины перехватило дыхание.

— Прости меня, Гульнара, пожалуйста, прости, — слезы градом покатились из глаз. — Это меня должны были убить вместо тебя.

Холодная рука слабо коснулась ее ладони.

— Не вини себя, — тихо прошелестела Гульнара. — Зато я умру свободной.

Бьянка зарыдала в голос, уже не беспокоясь о том, что ее могут услышать. Она сидела на мостовой, прижимая к себе умирающую до тех пор, пока вытекающая кровь не унесла с собой жизнь бедной девушки.

Глава 40

— Почему? — Амрен буравил изменника пристальным взглядом. — Почему ты предал меня, Ибрагим? Сколько тебе дали за мою жизнь?

Тот стоял на коленях на грязном полу. Его лицо выглядело болезненно зеленоватым, по лбу катились крупные капли пота, а подбородок трясся так, что было слышно, как зубы отбивают дробь.

— Это ложь! — завопил он, отчаянно дергая связанными за спиной руками. — Как ты мог поверить женщине? Она врет.

Бьянка не пошелохнулась. Бледная как мертвец, она безучастно привалилась к стене, а светло-желтый шелк ее платья был сплошь измазан кровью девушки из борделя.

— Не отпирайся! — гаркнул Амрен. — Отвечай!

— Я не понимаю, о чем ты говоришь! Она клевещет! Эта гадина хочет нас поссорить!

Мощный удар ногой отбросил предателя в угол. Скорчившись у стены, он надсадно закашлялся.

— Я не виноват! Почему ты мне не веришь? Ты променял нас на бабу! Эта ведьма околдовала тебя!

Ярость вскипела в жилах, ноздри раздулись от бешенства. Раскроить бы ублюдку череп, да рано — он еще не все рассказал. Амрен схватил его за шиворот и резко поставил на колени.

— Говори, паскуда, сколько тебе заплатили?

Тот долго молчал. Круглые блестящие глаза лихорадочно бегали по сторонам, разбитые губы что-то беззвучно шептали. Наконец он решился.

— Тебе этого не понять, Амрен, — злобно оскалился он. — Не все меряется деньгами.

— Да ну? — ощерился тот. — И что же тебе такого пообещали?

— Если бы ты сдох, мне помогли бы устроиться писарем в канцелярии. Я стал бы наконец приличным человеком.

— И на кой тебе это сдалось? — сквозь зубы процедил Амрен. — Разве я мало тебе платил? Разве ты в чем-то нуждался?

— На что мне твои подачки, — желчно огрызнулся Ибрагим. — Думаешь, я до конца жизни собирался лизать твои сапоги? Знаешь, каково это — рвать жопу, чтобы выбиться в люди, и каждый раз обламываться, потому что тебя угораздило родиться в семье рыбака. Я поклялся на могиле матери, что выберусь из этого дерьма. Все заработанные гроши я тратил на книги, сидел за ними ночи напролет, а утром надо было снова выходить в море. Думаешь, служить твоим пушечным мясом — это предел мечтаний для такого человека как я?

Амрен презрительно сплюнул.

— И чего ты добился? Ты поплатишься за свое предательство. Скажи, кто тебя нанял, и ты умрешь легко. Иначе…

— Я не знаю его.

Сапог с размаху врезался в солнечное сплетение. Ибрагим отлетел к стене и сполз на пол, судорожно хватая воздух ртом.

— Не лги мне, пес! — рявкнул Амрен. — С кем ты встречался в борделе?

— Его имя тебе ничего не скажет, — прохрипел Ибрагим. — Он всего лишь посредник.

— Говори!

— Он назвался Джадиром. Не знаю, на кого он работает, но его хозяин жаждет твоей смерти.

— Кто его хозяин?

— Я не знаю, клянусь!

— Почему он хочет убить меня?

— Не знаю.

…Последующий допрос не принес никаких результатов. Когда Амрен понял, что больше ничего не добьется, то прекратил бессмысленные истязания.

— Что-нибудь еще? — напоследок спросил он.

Ибрагим с трудом поднял залитое кровью лицо.

— Отдай мое тело родным, — просипел он. — Пусть меня похоронят возле могилы матери.

Амрен вынул кинжал и, схватив изменника за волосы, запрокинул его голову.

— Будь по-твоему, — он приставил лезвие к его шее. — Прощай, Ибрагим, да упокоит Бурхан твою душу.

Резким движением ножа он перерезал ему горло. Предатель с утробным бульканьем повалился на пол.

Амрен безмолвно смотрел на то, как Ибрагим сотрясается в мучительных конвульсиях. Собаке собачья смерть. Кто бы мог подумать, что изменником окажется именно он. Все ему было мало. Вот что с людьми делают алчность и гордыня!

Через несколько десятков секунд тело неподвижно застыло на полу — предатель был мертв. Несмотря ни на что, сердце кольнуло сожалением. Эх, Ибрагим, что же ты наделал!

Амрен поднял глаза на возлюбленную. Их взгляды встретились. Она подошла поближе и сочувственно сжала его руку.

— Идем, — сказал он. — Здесь нам больше делать нечего.

Они поднялись на первый этаж. Одежда Бьянки была залита кровью, на его рубахе тоже виднелось несколько пятен.

— Пойдем в баню, — предложил он. — Нужно помыться.

— А что будет с телом?

— Парни позаботятся о нем.

— Что ты им скажешь?

— Правду. Что он нас предал.

— А они поверят?

Поверят, не поверят — какая разница? Или они безропотно принимают его решения, или пусть катятся ко всем чертям.

— Куда они денутся.

В предбаннике Амрен и Бьянка скинули испачканную одежду и, обмотавшись полотенцами, вошли в парную. Горячий воздух наполнил легкие свежим ароматом хвои. Может хоть баня поможет развеять напряжение и снять камень с души?

Амрен задвинул засов и тяжело опустился на мраморную скамью. Плечи устало поникли. Он сыт по горло всем этим дерьмом. Где он допустил ошибку? Почему Ибрагим так поступил с ним?

Бьянка ласково погладила его по щеке. Он прижался к ее мягкой ладони.

— Кстати, а кто был второй? — поинтересовалась она. — Тот, за кем ты следил.

— Назир.

— Назир? Он тоже предатель?

— Нет, он просто баран, — криво усмехнулся Амрен. — Знаешь, куда он пошел?