Невеста снежного лорда (СИ) - Миш Виктория Страница 62

Подруга нервно скосила глаза на висящие в холле часы и быстро сказала:

— Не могу опаздывать на лекцию, так что побегу. А про дриад тебе стоит что-нибудь почитать… О, помню одну книжку. Бабушка в детстве давала мне ее почитать перед сном. Если успею, заскочу в библиотеку и возьму тебе.

— Спасибо, Огни. А насчет Гайры я у него спрошу, когда будем вызывать призрака. Или тебе нужна она сейчас?

— Нет-нет, — подруга уже пританцовывала на месте, — если она в таком надежном месте, я спокойна. А летать всё равно некуда и некогда. До вечера!

И мы распрощались. День прошел спокойно, я даже получила свою первую четверку по артефакторике. И, что удивительно, меня похвалила не только мадам Костелли, но и Илора.

Девчонки после того заседания в комнате Зейны перестали косо смотреть в мою сторону. Даже как-то благосклонней стали относиться, из чего я сделала вывод, что общая беда объединяет. А ведь они все ополчились на Эддингтона. Хоть и кокетничали с ним иногда, но все равно в их глазах то и дело проскальзывали возмущенные всполохи.

Конечно, как он вообще мог придумать распустить факультет? А куда денутся все студенты, он об этом подумал?

Сдавалось мне, что нет. Промежуточный зачет неумолимо приближался с каждый днем и должен был случиться после Дня влюбленных.

Я-то про него забыла, а вот Лилиана…

— Посмотрим, как он запоет после праздника! — зло шипела она в коридоре после того, как получила четверку с минусом.

— Большим и толстым минусом, — подчеркнул Эддингтон.

Ну и как его не ненавидеть?!

Последней лекцией на сегодня стоял этикет. И когда я выходила с нее, предвкушая вкусный и сытный ужин, неожиданно в коридоре столкнулась с Лёксом.

Боевик подпирал стену и выглядел смущенным.

— А я тебя жду, — поздоровался он, — даже с лекции пораньше ушел.

— Что случилось?

К Лёксу после нашего разговора в столовке я относилась благосклонно. И искренне желала ему счастья с моей подругой. Боевик хоть и выглядел легкомысленным балагуром, на самом деле таким не был.

— Хотел попросить тебя об услуге. Давай отойдем.

И мы под любопытными взглядами Кианы и Нины отошли на некоторое расстояние.

— Понимаешь, на День всех влюбленных я хотел подарить Огнеде заколку, она бы красиво смотрелась в ее волосах. Но не могу выбрать. Мне нравятся сразу две. А они совсем не сочетаются между собой, даже я это вижу. И продавщица говорит: «Выберите одну», — парень состроил несчастную-пренесчастную физиономию и смущенно попросил: — Ты можешь сходить со мной в магазин и помочь с выбором? Я уже три дня думаю и не могу определиться.

— Когда?

— Завтра после занятий.

Я мысленно прикинула, что придется прогулять индивидуальное занятие с Петром. Что ж, это судьба. Встречаться с магистром наедине я не хочу. Конечно, долго бегать от него вряд ли получится, но… Пока я не пришла в душевное равновесие после приставаний и не придумала, как его приструнить, встречаться без посторонних не хочу.

Ответить ему что-то такое надо, чтобы проникнулся. А я ничего не придумала. Так что ничего. Прогуляю одно занятие. А Петра предупрежу через записку.

Порадовать Огни — намного важнее. Представляю, как она обрадуется, когда Лёкс подарит ей подарок! Это же чуть ли не признание в любви!

— Я согласна. Где встречаемся и во сколько?

— В четыре буду ждать тебя у общежития.

— Договорились! — улыбнулась я, и мы разошлись в разные стороны, весьма довольные друг другом.

Письмо Петру я передала через Мари. Зашла в деканат, пожаловалась, что у меня начались «эти дни» и на индивидуальное занятие идти я не в состоянии.

— Хочешь, таблетку дам? — Мари порылась в своей косметичке. Достала блистер с обычными с виду розовыми таблетками и протянула мне: — Вот эти неплохо снимают боль в животе. Я пью, когда съем много жирной пищи. Думаю, и от этих дел они помогут…

Я едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Да… Не разбирается Мари в таблетках, совсем не разбирается. Но девушка так участливо протягивала таблетки и так горела желанием помочь, что прямой отказ прозвучал бы невежливо.

— Спасибо, но мне подходят только таблетки салатового цвета… — и я мученически вытерла несуществующий пот, — а от других меня тошнит. Не могли бы вы передать записку магистру Рейвсу, что я не приду сегодня?

— А завтра?

Кажется, Мари прониклась моими проблемами.

— И завтра, скорее всего, тоже. Обычно мне плохо все три дня. Мутит, живот болит, слабость во всем теле… Как думаете, может, стоит написать, чтобы он и на завтра меня освободил?

Мари подернула плечом и уткнулась в свою папку с документами.

— Пиши. А там посмотрим.

Я и написала. С чувством выполненного долга вернулась в свою комнату и совсем не ожидала, что там на моем стуле будет сидеть магистр Рейвс собственной персоной.

Меньше всего мне хотелось видеть его в своей комнате. А то, как легко он в нее перемещается, вызвало зубной скрежет. Это что же, даже тут я не могу чувствовать себя в безопасности? Какой-то проходной двор, а не комната!

Меж тем магистр взволнованно вскочил со стула, в два шага пересек разделявшее нас расстояние и чуть ли не подхватил меня в объятия.

Вспомнив утренний поцелуй, я испуганно дернулась к двери.

Он всё понял и убрал руки. Плетьми они повисли вдоль его туловища, а мне достался убитый взгляд.

Ну-ну. Только жалеть я его не собираюсь!

— Тебе плохо? Сильно болит? — напряженно спросил Петр, а я чуть не взвыла от досады. Что за беспардонность? Как ему в голову пришло спрашивать такое? Или он собирается выведать у меня все подробности?!

Видимо, на моем лице отразилась настоящая мука, потому что Петр нахмурился и отрывисто спросил:

— Вызвать лекаря? Купить лекарство? Алиса не молчи. Я помогу. О деньгах не думай… Тебе что-то нужно?!!

Я прикрыла глаза и покачнулась. Хоть бы получилось! Всего-то и нужно притвориться больной. Что я, не смогу?.. Эх, никогда не играла в школьной самодеятельности и соответствующего опыта по отлыниваю от занятий у меня не было, но я постаралась участить дыхание и побледнеть «от внутренних переживаний». Получилось или нет, было не видно, но Петр взволнованно произнес:

— Тебе что-нибудь принести? Воды или чая?

— Спасибо, магистр, — голосом умирающего ответила я. Медленно обошла по дуге. Скинула ботинки и легла в кровать. — Мне нужно полежать немного, и станет лучше… Ах!..

— Может, тебя от завтрашних занятий освободить?

— Нет, не надо. Теорию послушать я смогу. Полежу вот вечерочек, оклемаюсь…

— Ясно, — произнес Петр и огляделся. — Я сейчас вернусь!

Когда он испарился, я чуть ли покрывало не сжевала от злости.

Да что ему от меня надо?!! Вот приставучий тип. Почему бы ему не прочитать записку и не отстать от меня? И вообще, почему он прицепился именно ко мне? Других девушек в академии нет?

«Как только увидел тебя там, в баре, сразу понял, какое сокровище нашел. И это сокровище ни за что на свете я не собираюсь упускать. Выходи за меня!» — пронесся в голове утренний разговор, и я взвыла.

Он что, серьезно?!

Появился магистр минут через пять с огромным подносом и букетом роз.

— Чтобы тебе не было грустно, — сказал Петр и протянул мне всё это богатство.

Поднос с пирожными — там штук десять, самой разной формы: и эклеры, и корзиночки, и что-то замысловатое в виде башенки… и букет роз. Штук пятнадцать, насколько я успела посчитать.

— Спасибо! — прокряхтела я, вставая. А магистра, наконец-то, осенило: — Тебе же неудобно вставать. Лежи! И вазы у тебя, наверное, нет… Не волнуйся! Сейчас принесу.

Поднос он поставил на стол и исчез.

«За что мне это?! Почему бы просто не оставить меня в покое?!!».

В этот момент очень своевременно вернулась Огни. Подруга выглядела уставшей и одновременно злой. Она швырнула плащ с сумкой на стол и заявила:

— Боги, как я не хочу идти на эту подработку! — она хотела подойти ко мне поближе, и прямо перед ней материализовался Петр. — Что за черт?! — выругалась она и едва успела отпрыгнуть, иначе бы наступила на его штанину. — То есть добрый вечер, магистр.