Издержки дипломатии - Дарья Андреевна Кузнецова Страница 62

На следующее утро пришло официальное приглашение на коронацию Великой Матери – формальная церемония, которую, однако, необходимо было провести, потому что именно на таких формальностях держится всё современное общество. Щедрое приглашение, с разрешением на портал. Такие приглашения не игнорируются, это было одно из самых важных событий за всё время моей службы, и конечно вопрос «пойти или нет?» не стоял. Я обязана была поприветствовать новую правительницу Кулаб-тана от имени Орды и подтвердить свои полномочия. Главный и единственный вопрос был в другом: как выдержать всё это в присутствии Шада, который непременно там будет?

Он продолжал травить мне душу, и я не понимала, зачем всё это.

Мне больше ничего не передавали, но по взглядам охраны я прекрасно понимала: были ещё коробки. Может быть, даже посетители или Занг, но я делала вид, что всё так и должно быть, и я просто отдыхаю, и ни от кого не прячусь.

Пряталась, конечно. Понимала, что это заметно абсолютно всем вокруг, но в душу ко мне не лезли, а я продолжала изображать гномьего истукана. Ничего не знаю, ничего не вижу, у меня всё хорошо.

Правда хорошо, спасибо Тахие с её успокоительным. Она тоже смотрела очень странно, с подозрением, но тоже молчала и аккуратно дозировала зелье. Кажется, считала, что всё это последствия травмы и искренне волновалась. Я понимала, что это до поры до времени, а потом её терпение иссякнет, но предпочитала пока не заострять на этом внимания. До коронации дотяну, там, наверное, как-нибудь сумею обсудить ситуацию с Шадом – мы же взрослые, разумные существа, мы способны решить проблемы словами, - а потом… Ну тоже как-нибудь выкручусь. Отпуск возьму и уеду в родные края. Или на море куда-нибудь, и закручу там отчаянный курортный роман.

Казалось бы, мы с Шадом и прежде порой не виделись месяцами, и я конечно скучала, но никогда это так не выматывало. А сейчас, когда всё кончено, от понимания этого было не легче, а только больнее.

Трёх дней, конечно, не хватило, чтобы взять себя в руки, поэтому на коронацию я собиралась как на собственные похороны. Только, в отличие от похорон, демонстрировать скорбь и страдание не имела права. Спокойная благожелательность и ничего кроме.

Я очень долго выбирала из двух платьев, но в конце концов сломалась и надела фиолетовое, о котором просил Шад. Потом Тахия заявила, что это никуда не годится. Пока я переваривала оскорбление, она призвала на помощь Табибу, и они в четыре руки взялись за мой скальп.

И я не знаю, на ком тренировались эти ненормальные женщины, но результат получился впечатляющим. Косу сложного плетения украсили парой ниток аметистов, отлично подошедших к платью, и отражение в зеркале заметно меня приободрило. Сознание собственной привлекательности никому еще не помешало. Даже когда жизнь рассыпается в руках, гораздо приятнее наблюдать за этим в красивом платье и с причёской.

Камни в тон платью одолжили у нашей главной сороки, Ирады. Эта достаточно молодая и подающая надежды орчанка занимала должность третьего секретаря, ответственного за работу с прессой, и всеми фибрами своей души разделяла любовь шайтаров к камням. Драгоценные, полудрагоценные, поделочные – она просто млела от них. Причём ещё и вкусы у неё были, как у местных: роскошным, но безликим бриллиантам она с удовольствием предпочитала узорчатую яшму или необычный агат.

Я не стала спрашивать, с чего вдруг именно сейчас Тахия решила поучаствовать в моих сборах. Было любопытно, но я слишком боялась услышать подтверждение своих подозрений. Что все давно уже обо всём догадались, что мои страхи читались издалека крупными буквами, что всё посольство в курсе моих переживаний и личной драмы, а Тахия по-женски решила меня поддержать. Не идиоты же они, в самом деле, а сил на конспирацию у меня уже не осталось.

Конечно приглашение пришло не на меня одну, а «с сопровождающим лицом». Мне очень хотелось – просто так, из общей вредности, - взять с собой военного атташе. Он попал к нам по военной, а не дипломатической линии, носил звание майора, был достаточно молод, холост и хорош собой. Обаятельный, спокойный и умный орк – не мужчина, мечта. Чем-то он здорово напоминал Шада. Не внешне, но общей внутренней силой и надёжностью. Конечно, позволить себе такой глупый демарш я не могла, потому что выбор спутника однозначно читался как некий намёк, и совсем не на мои личные обстоятельства. Немного поколебавшись, я всё же оставила Чагатая за главного – мало ли чем закончится эта встреча, лучше перестраховаться, – а с собой взяла первого секретаря, ответственного за экономические вопросы.

Отдельно этот выбор радовал тем, что Урах был крайне нелюбопытен и точно не стал бы интересоваться моим настроением и озвучивать собственные предположения. А вот Чагатай, я почти уверена, не сдержался бы.

В назначенный срок мы шагнули в портал. Сердце моё в этот момент испуганно колотилось где-то в горле, но… колотилось же. Значит, справлюсь как-нибудь, с малой помощью Предков.

ГЛΑВА 10. Волюнтаризм с серьёзными намерениями

В политической практике волюнтаризм – принятие решений на основе субъективных желаний ответственных лиц без учёта законов и объективных условий общественной жизни.

Зала, в который нас сопроводили, я прежде не видела, он стоял закрытым. Наверное, именно потому, что был тронным, а сидеть на этом троне до сих пор было некому. Чёрный, белый и тёплый золотистый мрамор в отделке придавали этому месту торжественно-праздничный вид. Отличное было чувство меры и уместности у того, кто подбирал цвета и выкладывал узоры на стенах.

Ρедкий случай, зал находился не в глубине скалы, а имел окна: вдоль одной из стен тянулся длинный балкон, отгороженный высокими стрельчатыми арками. И я предположила, что мера эта исключительно функциональная: прежде Великая Мать вполне могла выходить на этот балкон, чтобы обратиться к народу.

Шаиста собирала гостей не развлечения ради, a исключительно по делу, судя по их количеству и составу. Было много знакомых лиц. Матери кланов, кажется, присутствовали все, я заметила даже Шаббо Афалай с её младшей – и теперь единственной – дочерью. Серьёзный знак уважения с её стороны, но она всегда чтила традиции.

Шаиста в чёрном с белой отделкой выглядела холодно и строго. И очень уместно. Как будто всегда царила в этом зале и этой стране, как будто не три дня назад она превратилась в Великую Мать из тихой хранительницы фондов музея. Хотя, Предки её