Сиротка для дракона. Боевой факультет (СИ) - Шнейдер Наталья Емелюшка Страница 62

Я не стала спорить. Наверное, она знала, что говорила. В любом случае, пока не закончится отработка, в город я смогу выбраться разве что подышать перед сном, в такие часы никто работников не нанимает. А там разберусь.

Когда мы проходили мимо здания, где учились целители, я напряглась, но то ли скандал, который я закатила, подействовал, и слушатели решили поберечь свои причиндалы, то ли все дубоголовые, готовые приставать к незнакомой девушке, уже со мной познакомились, но до корпуса боевиков мы с Дейзи добрались без происшествий.

Преподаватель основ артефакторики снова начал с истории развития. Поначалу я напряглась, ожидая второго Бересфорда, но обошлось. Лектор не сыпал именами и датами, а рассказывал о том, как люди искали способы усилить магические способности или сохранить магию, сделать ее доступной без самого мага — в чем, собственно, и был смысл артефактов.

— Часто рассказывают легенды о каких-то утерянных в древности и найденных и тут же засекреченных артефактах, по силе своей не сравнимых ни с одним современным, — говорил преподаватель. — Большей глупости нельзя и представить. Каждое новое поколение ученых опирается на труды и знания своих предшественников, все больше и больше узнавая о мире. То, что считалось гениальным каких-то полвека назад, сейчас может повторить любой маг средней силы, если не студент. Что уж говорить о более древних временах. На следующем занятии, а может, через неделю мы с вами сходим в музей истории развития магии. Вы сами увидите, что представляют собой легендарные артефакты древности. На некоторые и взглянуть без слез невозможно.

— Но, может быть, магия просто выветрилась, — не удержалась я и тут же съежилась, ожидая выволочки.

42

— Магия не духи, не выветривается, — беззлобно улыбнулся лектор. — Конечно, каждое использование артефакта немного разряжает его, но влить силу заново несложно. Собственно, на это они и рассчитаны. Но дело не в силе, а в изяществе построений. — Он помолчал, подбирая слова. — Можно тащить камень в гору на плечах. Можно сделать тачку и толкать руками — тогда потратишь меньше сил. Можно положить камень на телегу и впрячь лошадей. Можно поставить колеса на подшипник и так далее. Образно говоря, вся история артефакторики, как и любой другой науки, — это движение от камня на плечо до современных экипажей с рессорами и колесами на подшипниках.

— Но если от всех этих старинных артефактов никакого толка, зачем держать их в музее? — поинтересовался Зак.

— Как напоминание о нашей истории. Забывая свою историю, мы забываем себя. К тому же, многие из них — настоящие произведения искусства. К сожалению, ювелирного, а не магического.

— Позвольте не согласиться, — поднялся с задней парты Себастьян. — В нашей семье хранится кольцо-накопитель… Я, конечно, не специалист по могучим артефактам, но мощь в нем огромная.

— Вы путаете обычные артефакты и семейные реликвии. Считается, магия не оставляет следов, и по ней нельзя проследить сотворившего. Но такие вот вещи, которые передаются между кровными родственниками из поколения в поколение, заряжаясь и разряжаясь, накапливают… — Преподаватель развел руками. — Не буду лукавить, мы пока не знаем, как это происходит, но такие артефакты действительно накапливают необыкновенную силу, и представитель семьи может отследить утерянную или украденную вещь, даже если не навешивал на нее маячок. Но стоит продать — и довольно быстро они становятся обычными.

Он помолчал.

— Пожалуй, надо организовать вам экскурсию в императорскую сокровищницу. Открытую ее часть. В этой семье по вполне понятным причинам множество подобных артефактов, и некоторые из них выставляются.

Когда мы уходили с занятия, Зен протянул:

— Интересно, он не врал насчет императорской сокровищницы? Неужели не боятся, что обчистят?

— Чего им бояться, дракон, если что, найдет и башку откусит, — фыркнул Зак. Потянувшись, добавил: — Не знаю, что за интерес глазеть на безделушки в витринах, но если выгуляют — все лучше, чем сидеть за столом. У меня скоро ж… задница о скамейки расплющится.

Я мысленно поблагодарила того, кто поставил боевикам ежеутреннюю физподготовку. Да, она утомляла, но по крайней мене мне пока не казалось, что седалище скоро расплющится о скамью, хотя в приюте я столько не сидела над учебниками.

— Вот расплюхается Нори с отработкой, и сгоняем в город погулять, — сказал Зак. — А то мы столицу, почитай, и не видали.

— Вы и без меня можете, — пожала я плечами.

— Но с тобой веселее, — ухмыльнулся Зак, а Зен добавил: — Но если ты обещала Роду…

— Ничего я ему не обещала, — сказала я, изо всех сил стараясь не краснеть. — Просто не уверена, что не вляпаюсь еще в какую-нибудь историю, и конца-края отработкам не будет видно. А еще работу искать…

— После посвящения, — отмахнулся Зак. — Работа не волк, в лес не убежит, а праздник пропустить жалко будет. Жратва есть, постель есть, целая комната на двоих, чего еще надо? Но, если подвернется что, про нас не забудь. А мы про тебя помнить будем. Заметано?

— Заметано, — кивнула я.

Вечером, в столовой, Феликс вел себя на удивление прилично. Видимо, перебесившись вчера, работал спокойно и добросовестно. И только снимая фартук, с усмешкой заметил:

— Человек действительно ко всему привыкает. Еще немного, и мне начнет это нравиться. Руки работают, а голова отдыхает.

Я не стала спорить, хоть и не была с ним согласна. Моя голова прекрасно отдохнула бы на прогулке или свидании. Вспомнив о Родерике, я украдкой бросила взгляд на руки. Притирание, что он дал, в самом деле действовало — кожа, хоть и порозовела от горячей воды, не выглядела распаренной. Чудесное средство. Жаль, что сегодня мы не увидимся. Надо будет не забыть поблагодарить завтра — если только события дня не заставят меня забыть об этом. Записку, что ли, себе написать? Быть неблагодарной не хотелось.

И, хотя Родерик предупредил, что сегодняшний вечер у него занят, выйдя из столовой, я все равно поискала его взглядом, обругав себя за глупость. Феликс проводил меня до общежития, и, возвращаясь в свою комнату, я старательно убеждала себя, что все к лучшему. Спокойно сделаю домашние задания, перешью рубахи — снова просить Оливию подогнать их магией было бы слишком нагло, она и так много для меня сделала, а мне нечем ей отплатить. И все-таки попробую собрать из двух испорченных комплектов белья один, с такими ценами пускать их на тряпки было бы слишком расточительно.

С первыми двумя пунктами плана я справилась довольно быстро. Память у меня всегда была хорошей, а с рубахами снова помогла Оливия.

— Для меня это пустяк, а ты полвечера провозишься, — сказала она, не слушая возражений.

— Но я не знаю, чем тебе отплатить.

— Вообще-то знаешь. — Оливия вдруг смутилась. — Дай списать твой доклад. Про Ингрэма Соммера. Я постараюсь изложить своими словами, чтобы Бересфорд не понял. — С каждым словом она, кажется, смущалась все сильнее, так что даже слезы проступили. — Мне так стыдно, но я полвечера проторчала в анатомичке и все равно ничего не запомнила, надо по атласу повторить, и на доклад просто…

— Да, конечно, — перебила я поток извинений. — Можешь даже не переиначивать, его все равно никто, кроме меня, не читал.

И еще Рейт, возможно, разобрал сколько-то, но вряд ли он преподает у целителей.

— Только зачем он тебе?

— Бересфорд задал.

— У него что, других тем нет? — ошарашенно переспросила я. — И вообще, говорят, у целителей он вполне прилично ведет.

— Если это прилично, то не знаю, что тогда неприлично, — фыркнула Оливия. — Он пришел весь… взведенный, как пружина, с порога обозвал нас лоботрясами и бестолочами, придрался ко мне из-за упавшего пера и задал доклад, причем по прошлой теме. Изменения во взглядах на теорию магии, происшедшие в двадцать восьмом веке. А там, по сути, кроме герцога Соммера, никто и не отличился. Есть еще кое-кто, но я их из учебника добавлю, и будет… приемлемо.