Кристи Фихан - Темная симфония Страница 62

— Они должны прийти к нам на ужин, — решила она. — Завтра вечером. Ты ведь пригласишь их, не так ли? — она словно кошка потерлась об его плечо. — Так я смогу повстречаться с печально известным Джозефом. С нетерпением жду этого.

Он умышленно застонал, заставив ее рассмеяться.

— Ты просто хочешь моих мучений.

— Ну и этого тоже.

— Ты думаешь, это поможет Таше вспомнить, что меня не нашли в капусте? — добрая доля веселья слышалась в его голосе.

Она откинула голову назад, словно могла увидеть его из-за своих темных очков.

— Тебе, честно, все равно, нравишься ты ей или нет?

— Не особо. Подобные вещи меня никогда, так или иначе, не волновали. Разве это сможет изменить, кем или чем я являюсь? Моя честь требует определенного кодекса поведения. Я не могу изменить этого ради чьей-либо прихоти.

— Ты действительно можешь читать мысли? В прямом смысле этого слова? У меня бывают видения, наподобие мыслей или картин в голове, и я знаю, что уловила их от кого-то другого, но мысли прочитать я не могу, — призналась Антониетта в порыве доверия, когда она, как правило, была довольно сдержанна в признании о своих необычных способностях.

Он переплел свои пальцы с ее и поднес ее ладошку к своему рту, слегка куснув пальцы.

— Посиди со мной немного в солярии. После всех этих криков, я нуждаюсь в небольшой передышке до прибытия капитана.

Она пошла с ним, заинтригованная мыслью, что он мог читать мысли других людей. Они были связаны, она приняла это, но то, что он был в состоянии знать, о чем думают другие, было совсем иным делом.

— Это то, что ты делаешь, — полюбопытствовала она, — слушаешь их мысли?

— Я обладаю способностью сканировать сознания, — он галантно придержал перед Антониеттой дверь, стремясь остаться наедине с ней. Ему было необходимо остаться с ней наедине. — Это не так-то просто в данной местности или с твоей семьей, как со всеми остальными. У вас внутри что-то вроде барьера, у некоторых он сильнее, чем у остальных. Я подозреваю, это из-за вашей родословной. С Маритой было довольно легко. Я уловил образ мужчины. Очевидно, она направлялась на встречу с ним.

— Этого не может быть, — вновь заотрицала Антониетта. — Я говорю тебе, Байрон, она любит Франко, любит почти на грани одержимости. Она бы никогда ничего не сделала, что бы привело к его потери. Она любит быть Скарлетти почти так же сильно, как обожает Франко. Она бы никогда не завела связь на стороне. Именно это ты подразумеваешь? Я никогда не поверю, что она на такое способна.

— И почему любовь единственная причина для женщины встретиться с мужчиной втайне?

Антониетта позволила ему усадить себя на глубокий удобный стул лицом к водопаду. Она любила этот стул не за его удобство, а из-за водных брызг, которые могла ощутить на своем лице.

— Ты прав, естественно, это не имеет ничего общего с любовной связью. Причин может быть уйма.

— Она шла встретиться с мужчиной, Антониетта, и она собиралась передать ему пакет. Все, что мне известно, этим человеком являлся мужчина, найденный с вырванным горлом.

Антониетта вздрогнула. Байрон говорил, как ни в чем не бывало, словно обсуждал не неверность или жестокую смерть. Его пальцы, лежащие на ее затылке, были успокаивающими, нежными, даже ласковыми.

— Я сильно сомневаюсь, что Марита могла отправиться на встречу с мужчиной, неважно по какой причине. Как начет пакета? Ты ни слова не сказал о пакете, — Кельт ткнулся носом в ее ладонь, и Антониетта послушно почесала его шелковистые уши.

— Во всей этой шумихе, Марита забыла, что несла пакет, но я готов держать пари, что она о нем вспомнит, как только ее голова очистится от страха и отвращения. Она не хотела, чтобы кто-либо видел ее. Для нее это было очень важно.

— Мне это не нравится. Я чувствую себя в центре шпионских игр. Понятия не имею, что происходит вокруг меня или даже почему.

— Мне посчастливилось подобрать пакет, когда Марита упала в обморок.

— Она упала в обморок? Ей это очень хорошо удается. Таша исходит ревностью, желая грациозно падать на пол в любой момент. Что касается меня, сомневаюсь, что что-то сможет заставить меня упасть в обморок.

Он наклонился к ней, поцеловав сильно, властно.

— Я могу заставить тебя упасть в обморок, если ты этого так хочешь.

Ей понравилось, как это прозвучало. Шаловливо. Понравился смех в его сознании. В его сердце. Он умел делать так, чтобы ее мир вновь становился правильным.

— Сильно сомневаюсь в этом.

— Принимаю это, как вызов.

— Ты открывал пакет? — она предпочла проигнорировать его. Это было единственное разумное решение, когда крошечные язычки пламени лизали ее кожу от тепла в его голосе.

— Я ждал тебя, — он вытащил пакет в коричневой оберточной бумаге из-под своего пальто и перевернул, от чего бумага маняще зашуршала. — Не возражаешь, если открою я?

— Ты заглядывал в сознание Пола, Байрон? — ее голос внезапно стал напряженным. Она вцепилась в него. — Неужели он пытался убить меня? Я люблю Пола. И не уверена, что смогу перенести его желание убить меня. Или хуже. Если бы он хотел причинить вред nonno.

На минуту темная ярость свернулась в его животе, реакция на ее боль. Его рука обхватила ее подбородок.

— Я мог бы забрать тебя подальше от этого места и этих людей. Мы бы любили, жили и никогда не оглядывались назад, скажи лишь слово.

Она услышала слова в своей голове. Почувствовала их в своей душе. Байрон казался ей волшебником. Если бы ее попросили объяснить это, она бы не смогла, но ей хотелось остаться рядом с ним. Не на несколько украденных мгновений, а навсегда. В его руках. Слушать его голос. Смеяться над его выходками. Его чувство юмора притягивало ее. Он взывал к ней на каждом уровне.

— Это мой дом, — намек на сожаление проскользнул в ее голосе. — Я люблю свою семью. Я работаю не покладая рук над созданием своей карьеры. Ты стал бы счастлив здесь, со мною?

Его внутренности сжались. Сомнение в ее голосе заставило его отбросить пакет в сторону и, подняв с кресла, притянуть в свои объятия.

— Я буду счастлив везде, Антониетта, пока я с тобой, — он поставил ее на ноги, не разжимая рук.

— Я ведь так и не знаю, что ты такое, я права?

— Это имеет значение? Будешь ли ты в любом случае любить меня? Сможешь ли? Имеет ли значение, что я не ягуар? Или не человек? Сможешь ли ты разделить мое сознание и узнать, что я часть земли, карпатец, человек чести и достоинства? Сможешь ли не увидеть, что я пережил? — кончики его пальцев ласково прошлись по ее лицу, вниз по ее руке и скользнули под ее белую кружевную блузку. Ее кожа была теплой и соблазнительной. Возбуждающим соблазном, который он был не в силах игнорировать. Он обхватил ее грудь, почувствовал в своей ладони ее тяжесть, его большой палец заскользил в ласке по ее соску. — Кельт, немного уединения было бы просто замечательно.