Суженая императора (СИ) - Гэлбрэйт Серина Страница 63

– Драгоценными камнями торговали? – отчего-то уточняю я.

– И ими тоже, – быстрая скользящая улыбка появляется на губах Илзе и тает в мгновение ока. – Путь моего отца был долог и извилист, но однажды пришёл его час покинуть этот мир и обратиться золотой чешуйкой на теле Матери. Главой нашего клана стала моя старшая сестра. Вскоре после этого нам с нею случилось повздорить сильно… не думай, не из-за места, которое она заняла, и не из-за мужчины, охрани нас Великая мать. После ссоры я уехала. Села на корабль, идущий на Аргейские острова, а оттуда отправилась в сердце Франской империи. Как среди людей говаривают, была молода, глупа и самоуверенна сверх меры, будто юнец задиристый. Оттого и оказалась во время первого зрелого сброса на улице… прежде у меня только детские случались и те дома проходили, под защитой и в покое, в окружении родных и близких. После-то я поняла, сколь опрометчиво безрассудна была и что если бы не ты, произойти могло всякое.

– Илзе… – начинаю я и умолкаю в растерянности, не зная, как объяснить ей, что мой долг перед ней несравнимо выше, что я потребовала от неё куда больше, чем когда-то дала сама.

– Мне придётся вернуться в Финийские земли.

– Надолго?

– Не знаю, – Илзе нарочито небрежно пожимает плечами. – Может статься, навсегда.

– Что-то случилось?

– Сестра настоятельно просит вернуться в кратчайшие сроки. Дела клановые, важные, из тех, от которых не отвернёшься, даже если сильно того пожелаешь, пусть Ив подробностями меня не побаловал особо. Потому сестра и сына своего за мною отправила. Письменное послание могло затеряться, да и бумаге не по силам разыскать в огромном городе того, у кого и адреса точного нет, кто сегодня здесь, а назавтра там, – Илзе умолкает, оглядывает кабинет и продолжает после короткой паузы: – Боюсь, мне придётся оставить место в твоей свите и все обязанности, что я исполняла.

– И пускай, – отмахиваюсь я. – У меня нынче в достатке желающих подать мне украшения.

– И помогать тебе в твоих поисках я больше не смогу.

– Я справлюсь. Может, более и не надо ничего искать. Только до Финийских земель путь неблизкий…

– Ив уверяет, что разыщет для нас воздушный корабль, они идут куда быстрее водных и добраться можно за несколько дней, а не недель.

Я бессмысленно, будто деревянная кукла на верёвочках, качаю головой, пытаюсь найти подходящие слова, но не могу, я обескуражена и потеряна. С того дождливого вечера минуло года три и за это время я, к стыду своему, настолько привыкла, что Илзе всегда рядом, всегда приходит на помощь, когда нужно, всегда поддерживает словом ли, делом, что теперь мне трудно вообразить, как я буду без неё. Мысли эти недостойные, низкие, эгоистичные, прежде всего я думаю о себе, а не о той, кого полагаю близкой подругой, однако не получается сразу совладать с ними, изгнать из разума и сердца.

– С восточного побережья Империи мало воздушных судов отходит… особенно по нынешнему сезону, – роняю я невпопад.

– Только корабли с Аргейских островов, я знаю, – кивает Илзе. – Воздушные суда в Империи подобны образованию для одарённых – доступны лишь избранным. Но змеи гибки, изворотливы и во всякую щель проскользнуть способны. Прости, что сразу не предупредила и ушла неожиданно, слова не сказав. Я не стала беседовать с Ивом при твоих дамах, увела его поскорее, а то Брендетта на него так смотрела, словно молодого мужчину впервые в жизни увидела.

– Когда ты уезжаешь?

– Сегодня.

– Так скоро? – вырывается у меня.

– Сама сказала, до Финийских земель путь неблизкий. Повезёт, если доберёмся до побережья до зимнего праздника.

– Я попрошу Стефана предоставить вам одну из императорских барок, она за сутки домчится.

– Благодарю, но не нужно, звезда моя, правда, – мягко улыбается Илзе. – Не стоит привлекать к себе лишнего внимания.

Конечно же, и о чём я только думаю? Императорская барка, идущая на побережье в преддверии венчания государя и зимнего праздника, заинтересует многих, и её отбытие и прибытие не скроешь от чужих глаз, не говоря уж о подготовке к отлёту. А кто удостоит вниманием двух скромных путников?

– Если тебе что-то надо, только скажи…

– Ничего не надо, не тревожься попусту. Вещей, которые можно взять с собою, у меня немного, деньги есть, да и Ив не в одной змеиной шкуре в Империю прибыл. Я его несколько лет не видела… даже не представляла, что он таким высоким вырос. Ещё статен и собою хорош, наверняка много девичьих сердец разобьёт и не заметит, – Илзе подходит ко мне, касается моей руки ободряющим жестом. – Мы не пропадём. Если хочешь, я пришлю весточку, как до Финийских земель доберёмся.

Я киваю, готовая согласиться со многим, лишь бы не отпускать. И понимаю, что не могу не отпустить. Я сама недавно говорила Шеритте, что Илзе не служанка, не рабыня и не моя придворная дама, не могущая покинуть двор без разрешения своей госпожи, без веской причины, без объяснений. Я ей не хозяйка, а мой суженый не её сюзерен, и я не властна над нею. Мне остаётся лишь принять её выбор и её решение, как она всегда принимала мои.

– Пути Матери неисповедимы, гибки и извилисты, подобно её телу, – напоминает Илзе и обнимает меня, окутывает ароматом магнолий, свежей прохладой кожи, что свойственна только ей.

– Я знаю, – я крепко обнимаю её в ответ, гоню от себя навязчивые мысли, что, наверное, делаю это в последний раз.

– А коли так, то никому не дано знать наперёд, куда она приведёт детей своих.

– Ты же зайдёшь к Мире попрощаться?

– Зайду.

– А к Грете?

– И к Грете. Загляну в обитель на обратном пути, как дворец покинем.

– А фрайн Рейни? – спрашиваю, и Илзе сразу отстраняется, смотрит меня с укоризненным удивлением.

– А что с ним?

– Ты расскажешь ему о своём возвращении на родину?

– Зачем?

– Когда мы шли на благодарение, мне показалось, он искал тебя. Не мог же он не заметить твоего отсутствия?

– Ещё бы ему не заметить опустевшей постели! – с неясной иронией восклицает Илзе. – Астра, о чём ты говоришь? Не думаешь же ты, что фрайн Блейк Рейни так глубоко увяз в плену любовных сетей, что теперь жить без меня не сможет? Все его пылкие чувства начинаются на ложе и там же заканчиваются, едва лишь солнце за окном поднимется. Он мне уж и предложение сделал.

– Какое?

– Содержанкой его стать, вот какое.

– Об обычаях змеерожденных ты ему рассказала?

– Рассказала. В лице переменился и тотчас на другую половину кровати отодвинулся, будто я его уже кусать собралась, с места не сходя. Сразу видно, что дикие обычаи нелюдей ему не по душе пришлись. Нет, Астра, нечего ему знать. А что ищет меня… поищет немного, да и позабудет вскоре, словно меня тут и не было никогда.

Возразить мне нечего, не желаю я заканчивать прощание на споре о мужчине, который и впрямь может с лёгкостью позабыть о любовнице уже завтра к вечеру. Снова обнимаю Илзе, шепчу едва слышно:

– Доброй вам дороги.

– Да пребудет с тобою благословение Матери, пусть даст она тебе сил, защитит и успокоит в трудный час, – Илзе вновь отстраняется, улыбается напоследок. – До свидания, звезда цветов.

– До свидания, царица змей, – повторяю я наполовину шутливое прозвище, данное ей в кругу наших общих друзей и знакомых.

Провожаю Илзе до выхода из покоев и с печалью смотрю, как за нею закрывается дверь, не зная, увижу ли когда-нибудь верную свою подругу снова.

* * *

Не имеет значения, что я думаю и чувствую, чего на самом деле желаю, а чего нет – отменить или перенести визит в приют нельзя. Я покорно переодеваюсь в кругу притихших дам и покидаю дворец. Поднимаюсь на борт в сопровождении Шеритты, Брендетты и двух служанок и устраиваюсь в шатре, разбитом на палубе. Он достаточно просторен, чтобы с лёгкостью вместить нас, освещён огнёвкой и согрет её теплом. Пол устлан толстым ковром, подле сияющего матового шара на треноге стоит столик с запечатанным кувшином с питьём и три кубка на случай, если кого-то из нас замучает жажда. Я занимаю кресло, невысокое, но широкое, с мягкой спинкой и подушками, которые одна из служанок тщательно поправляет под моей спиной. На мои колени ложится меховая полость – тонкие стенки шатра не способны долго беречь тепло даже работающей в полную силу огнёвки, а в ближайшие два часа предстоит сидеть фактически неподвижно, без возможности встать и разогреться, словно я уже восседаю на троне перед подданными и не смею и пальцем шевельнуть без нужды. Фрайнэ занимают другие кресла, немного ниже моего, служанки присаживаются на короткую скамеечку в стороне. Слуги-мужчины и охрана остаются на палубе, а погреться они могут у отдельной огнёвки, укреплённой ближе к носу барки. Перед самым уходом из покоев мне передают записку от Стефана, но времени на написание ответа нет, поэтому я прячу сложенный клочок бумаги в карман плаща и просматриваю послание уже на борту, в шатре. Разумеется, ничего нового в записке не обнаруживается, обычный для последних дней набор вопросов и перечень рекомендаций, разве что слегка разбавленных с учётом грядущего полёта. Закончив чтение, я складываю бумажку, отправляю обратно в карман и закрываю глаза.